– Почему вы мне все это рассказываете, двинутые? – прорычал Джастин, пряча руки в карманы. Гэбби отшатнулась, из-за чего он почувствовал себя виноватым – но не настолько, чтобы извиняться.

– Потому что это начало происходить после сеанса групповой терапии, – нетерпеливо ответила Сабрина. – Но мы почти не говорили с теми людьми… Я не понимаю: они могли как-то на нас повлиять?

Зи шаркнула ногой по грязи.

– Может, это был гипноз.

– И мы ничего не помним об этом? – спросила Сабрина.

– В этом и есть суть гипноза, – раздраженно ответила Зи.

Джастин с сомнением покачал головой. Эти психи серьезно верят, что их загипнотизировали?

– Что еще это может быть? – спросила Зи. – Вроде они не давали нам таблеток или еще чего-то.

Эндрю вытаращил глаза.

– Держу пари, они добавили что-то в воду, которую нам дали! В те стаканы, которые стояли на партах. Это единственное разумное объяснение. И в том помещении стояла такая жарища, что я выпил весь свой стакан. А вы, ребята?

Сабрина торопливо кивнула.

– Уверена, что я тоже.

– И я, – добавила Гэбби. – Только несколько глотков, но было так жарко, что мне пришлось это сделать.

Зи закрыла глаза, будто пытаясь вспомнить.

– Почти уверена, что я тоже.

Все они повернулись к Джастину.

– Ага, и я тоже. Ну и что?

– Может, они добавили в воду какой-то экспериментальный галлюциноген, – сказала Сабрина. Джастин ухмыльнулся. Ей явно лучше знать.

– Мы должны поговорить с доктором Перл, – сказал Эндрю. – Ведь именно она оставила нам те записки. Именно она знает, кто такие Патриция и Нэш. Мы должны рассказать доктору Перл о том, что они сделали.

Сабрина повернулась к Эндрю.

– Погодите секунду. Если дело в воде, почему ничего не случилось с Джастином?

Их взгляды снова обратились к нему, и он возмущенно поднял руки.

– Да потому, что ничего не случилось ни с кем из вас! Думаете, эти два мозгоправа нас чем-то накачали? Если бы у вас действительно были эти необычные способности, вы бы смогли читать в моем сознании или подслушивать мои мысли и убедились бы, что я говорю правду.

– Может, я смогу. – Зи наклонила голову, будто пытаясь расслышать какой-то звук вдалеке. Через несколько мгновений она нахмурилась.

– Похоже, это не работает вот так, по команде.

Должно быть, это какой-то розыгрыш. Джастин подумал: а что если Хинди или еще кто-то из команды подговорил их? Этого ему только не хватало – оказаться в одной компании с этой кучкой ненормальных.

Он повернулся на пятках, когда увидел приближающуюся группу чирлидерш. Это ему подходит намного больше.

– Я убираюсь отсюда.

И он убрался так быстро, как только мог.

Пять минут спустя Зи поднималась вверх по лестнице вместе с Эндрю, Сабриной и Гэбби на второй этаж, где среди других административных помещений нашлось место и для кабинета доктора Перл. Зи, слава богу, никогда не бывала здесь раньше. По крайней мере один плюс из того, что твой отец пожертвовал целый грузовик денег школьному совету. Когда ее зачислили, родители сказали директору, что у Зи есть психолог, которому она может позвонить, если ей это понадобится, так что встречи с доктором Перл ей не нужны. Она слышала, как мать называет доктора Перл «дешевым психотерапевтом», а ее мать презирала все дешевое. Теперь оказалось, что мать по крайней мере один раз оказалась права. Этот дешевый психотерапевт, возможно, отравил ее дочь.

Когда они дошли до кабинета, дверь его была приоткрыта и голос доктора Перл доносился в коридор.

– Думаю, я могу освободить несколько часов в следующие выходные…

Внезапно она замолчала, повернулась к дверному проему и, выглянув в приоткрытую дверь, увидела четверых подростков, ожидающих в коридоре.

– Я вам перезвоню, – пробормотала она в трубку, прежде чем повесить ее.

Зи и остальные столпились в ее кабинете, тесном, мрачном и без единого окна, как Зи и ожидала. Так что если у вас не было депрессии до визита к доктору Перл, после него она непременно появится.

– Доброе утро всем, – пропела доктор Перл. Она провела пальцами по своим коротким волосам, с невозмутимым видом разглядывая ребят. – Чем я могу вам помочь?

– Что вы с нами сделали? – выпалила Зи, прежде чем кто-то другой успел ответить.

– Простите? – доктор Перл выпрямилась в своем кресле.

Сабрина бросила на Зи встревоженный взгляд.

– Нам нужно поговорить с вами о той сессии групповой терапии, – сказала она, и это прозвучало не так озлобленно, как слова Зи, что, кажется, возмутило ту еще сильнее. Когда это Сабрина успела стать совестью их группы?

– Групповой терапии? О чем вы вообще говорите? – доктор Перл выглядела искренне недоумевающей.

– В прошлый четверг, – пояснил ей Артур, – вы пригласили всех нас на сеанс групповой терапии. Вы оставили записки в наших шкафчиках. Нам четверым и Джастину Диазу.

Инстинкты Зи уже сигнализировали: что-то здесь очень не так.

– Они сказали, что вы срочно понадобились одному из учеников и не смогли прийти…

Доктор Перл перебила:

– «Они» – это кто?

– Люди, которые руководят программой психотерапии, – ответила Сабрина. – Молодой парень по имени Нэш и женщина постарше… Опять забыла, как ее звали?

– Патриция, – подсказал Эндрю. – Доктор Патриция Николс.

Доктор Перл несколько секунд рассматривала потолок.

– Позвольте кое-что прояснить, – наконец сказала она. – Я не посылала никому никаких записок в прошлый четверг. Я уезжала на окружную конференцию и не могла быть на территории школы. Меня вообще не было в Седар-Спрингс в тот день.

Зи посмотрела на остальных. Если доктор Перл не давала разрешения Патриции и Нэшу начинать программу психотерапии, то кто им разрешил?

– Нам нужно выяснить, кто были эти люди, – сказала Зи, слыша в своем голосе нотку отчаяния и ненавидя себя за это. – Они послали нам всем записки от вашего имени. И с того дня, когда мы встретились с ними, стали происходить по-настоящему странные вещи.

Доктор Перл скрестила руки.

– Ладно, эта записка, которую вы якобы получили…

– Не «якобы», а получили. Она была на самом деле, – возразил Эндрю.

– Подождите, думаю, она до сих пор у меня. – Сабрина порылась в сумке и наконец выудила листок, помятый и слегка порванный из-за того, что полежал под грудой учебников.

Доктор Перл с сомнением прочитала записку.

– Должно быть, кто-то украл мои бланки… – сказала она и, приподняв бровь, окинула обвиняющим взглядом их всех, а потом пристально посмотрела на Зи. Та прикусила язык – сейчас было бы бесполезно пытаться убедить школьного мозгоправа, что она не клептоманка.

– Вы думаете, что это сделали мы? – недоверчиво сказал Эндрю. – Кто-то засунул это в наши шкафчики. Зачем бы нам это подстраивать?

Доктор Перл повернулась на кресле к своему компьютеру.

– Думаю, у меня есть идея.

Несколько секунд она стучала по клавиатуре, а потом вгляделась экран.

– Ага… – Она еще раз кликнула мышкой. – Ага… ага… и да.

Наконец она снова посмотрела на них.

– Так я и думала.

– Что? – спросила Зи, и ее сердце замерло.

– Я только что проверила отметки о вашем присутствии. У всех четверых есть отметка о беспричинном пропуске занятий в прошлый четверг. Я ценю вашу креативность, но если вы надеетесь отвертеться, чтобы вас не оставили после уроков, ничего не выйдет. Зи, это твой четвертый пропуск в этом месяце, следовательно, тебя отстранят от занятий минимум на день.

Зи не стала акцентировать внимание на ироничности ситуации, когда в наказание за прогулы ее вознаграждали целым днем вне школы.

– Подумайте об этом, доктор Перл. Причина, по которой мы отсутствовали как раз тогда, именно в том, что мы пошли на тот сеанс психотерапии.

– Мы на самом деле получили эти записки, – наконец сказала Гэбби.

Доктор Перл еле слышно вздохнула, посмотрев на девушку, и в ее темно-карих глазах проглянула тень сочувствия.