Хопкинс с поразительной ясностью вспомнил, где мог раньше видеть долговязую фигуру этого дерзкого посетителя － тем давним ноябрьским вечером, в день таинственного исчезновения Мельбурна из Лондона! Этот человек, появившись тогда в освещённом холле Мельбурн-Хауса, поначалу не вызвал у него подозрений, смешавшись с толпой вновь прибывших гостей. Но спустя четверть часа, отсутствие лорда в зале, удивленное лицо леди Палмерстон и показания наблюдательного лакея подсказали ему источник неожиданной опасности. Роб бежал по полупустой в этот поздний час Пикадилли в указанном лакеем направлении. Он уже видел спину своего хозяина, преследовавшего незнакомца, но в тени громады стоящего на углу собора, потерял их обоих из виду. Только открытая дверь в подклеть, и гулкое эхо от звука удалявшихся вглубь шагов, вернули его поиски в нужное направление. Однако следов своего хозяина камердинер так и не обнаружил. Это таинственное исчезновение, так же как последующее возвращение, до сих пор оставалось для него неразрешимой загадкой.

Уильям подумал, что солёная влага предательски защипавшая его глаза, не может быть слезами, конечно же нет! Слишком часто за последние годы он волевым усилием запрещал себе эту человеческую слабость. Виконт Мельбурн давно заключил перемирие со своей судьбой, приняв жребий, который она назначила ему. Но почему-то живописная аллея Брокет Холла сейчас расплывалась перед его взглядом.

«Слишком поздно, уже слишком поздно…» — прошептал он, словно убеждая себя в чем-то…

— Ваша Светлость…пора, экипаж подан — обернувшись на голос, Мельбурн увидел явно обеспокоенного Хопкинса, который осторожно вошел в библиотеку, прервав затянувшийся разговор.

Тёплый летний вечер располагал к приятному времяпровождению и неспешной беседе. Щедрое августовское солнце золотило лужайку перед домом. Виктория-старшая в рискованно открытом сарафане, изящно и со вкусом сервировала стол для вечернего чаепития. Профессор Пиль, попыхивая трубкой, исподтишка любовался ее точеным профилем из-за газеты.

Виктория, уютно устроившись в плетёном кресле, просматривала эскизы нового рекламного постера перед совещанием со своими креативщиками в понедельник. Оглядываясь на пробежавшие годы, Вик не могла не удивляться тому, как изменилась вся ее жизнь после того памятного Рождества. Несмотря на пережитые трудные времена, она превратилась из амбициозной рекламщицы и талантливой художницы в бизнес-леди, уверенно руководящую небольшой, но прибыльной компанией.

Её молодой бизнес крепко стоял на ногах, портфель заказов на ближайшие два года был сформирован, сложился круг постоянных клиентов и партнеров. Им удалось занять на рынке свою уникальную нишу, а участие в благотворительных мероприятиях, патронируемых фондом принца Чарльза, упрочило их репутацию на британском рынке. Поэтому маленький, дружный коллектив рекламного агентства Виктории Кент уверенно смотрел в будущее.

Сын вместе со смешным ушастым щенком — подарком бабушки, возился в стриженой траве неподалёку, наслаждаясь последними летними деньками перед наступлением первого в его жизни учебного года. В сентябре ему уже исполнится пять лет, и откладывать поступление в школу стало невозможно.

К выбору начальной школы для Билли они с матерью подошли со всей серьёзностью, но незамужний статус мисс Кент и отсутствие аристократических связей, сократили количество возможных вариантов. Выбранная Вик школа была не элитной, однако с хорошими традициями и в том же районе Лондона, где они теперь проживали. Стоимость годового обучения вполне адекватна, педагоги опытны, а директор — серьезный мужчина средних лет, при первом знакомстве произвёл на Вик самое положительное впечатление.

В последнее беззаботное лето своего сына, Вик старалась провести с ним и матерью как можно больше времени, волевым решением отодвинув кучу второстепенных дел и позволив себе взять долгожданный двухнедельный отпуск. Уже в понедельник рабочие будни захватят ее с головой, а пока она наслаждалась тёплым вечером и уютной компанией.

Виктория-старшая, души не чаявшая во внуке, переключила все свою нерастраченную энергию на его воспитание и развитие. С некоторых пор она стала с меньшим энтузиазмом браться за новые художественные проекты и перфомансы у себя в галерее, переложив часть обязанностей на опытного зама. Даже отчаянный домосед Пиль, не любивший шумный Лондон, был задействован ею в эстетическом и образовательном развитии младшего Кента. Иногда мать случайно проговаривалась, что Роберт с Билли хорошо поладили, и их совместное воскресное посещение Британского музея или садов Кью доставило ей давно забытое удовольствие.

Вик уже давно догадалась о чувствах старого холостяка к матери, но они упорно шифровались, встречаясь за чашкой чая или партией в вист на нейтральной территории. Роберт, изредка принимая приглашение на уик-энд в их загородный дом в Сассексе, церемонно прощался субботним вечером, ночуя в ближайшем городке, чтобы воскресным утром с маленьким букетом и свежей газетой вновь посетить их гостеприимный и уютный дом. Профессор с увлечением рассказывал дамам о своей работе в Кембридже, куда он перебрался несколько лет назад, получив долгожданную кафедру. Не забывал он также отмечать успехи своего ученика и любимца Альберта, который стал самым молодым и перспективным приглашённым профессором в Тринити-колледже. Об их совместном детище — физической лаборатории, оснащённой по последнему слову техники и напичканной передовыми технологиями, он мог говорить часами.

Вик искренне радовали успехи давнего друга и бывшего жениха, с которым по прошествии стольких лет, они смогли вернуть ту степень доверия и свободу в общении, что была у них до памятного объяснения в Бате. Изредка встречаясь с Альбертом, видя его худощавое, умное лицо, она могла предположить, что молоденькие студентки не пропускают ни одной лекции голубоглазого профессора, сгорая от желания отдаться точным наукам. И возможно, в обозримом будущем у баронессы Кобург появится, наконец, подходящая ее сыну невестка.

Она посмотрела в сторону своего сына, который продолжал увлеченно возиться на траве с коротколапым Фокси, бросая ему резиновый мячик и бегая за ним наперегонки. Приглашение к столу было сначала им проигнорировано, но строгий тон матери и обещание лишить на сегодня сладкого, тотчас прервало их игру.

— Интересно, от кого же он унаследовал такое упрямство, от тебя или своего отца? — заметила Виктория-старшая своей дочери, наблюдая за внуком, который нехотя приближался к накрытому столу.

Аккуратно вытерев мокрой салфеткой испачканные руки, он сел в плетёное кресло с подложенной расшитой подушкой, с интересом высматривая самый соблазнительный кекс на блюде. Вик, глядя на вихрастую голову сына, улыбнулась своим воспоминаниям, и светлая грусть пробежала по ее лицу…

— Его отец человек волевой и привык поступать по своему, да и я не особо покладиста… Однако, эти качества могут пригодиться Билли в будущем, — невозмутимо ответила она матери, — Тебе с молоком или со сливками, юный джентльмен?

Выбор был сделан, и все присутствующие за столом в тишине наслаждались вкусом и ароматом свежезаваренного чая. Щенок нетерпеливо крутился у самых ног Билли, пытаясь схватить из рук маленького хозяина кусочек кекса. Предусмотрительный и осторожный Мистер Финдус грел полосатое брюшко на веранде, вальяжно растянувшись на спине, изредка приглядывая прищуренным глазом на суету за столом, предпочитая держаться подальше от молочных зубов этого короткопалого недоразумения по клички Фокси, уши немолодому коту были дороги как никогда прежде.

— Столько лет… Он до сих пор не знает? — продолжила мать, когда после чаепития малышу разрешили выйти из-за стола. Она так и не узнала от Вик имени отца Билли и не понимала причин затянувшегося женского одиночества своей дочери.

Роберт, раскурив новую трубку, позвал мальчика прогуляться в сторону роскошной клумбы с цветами, чтобы рассказать о некоторых, самых примечательных экземплярах. Цветоводство было его тихой потаённой страстью, что не могло ни сблизить их с Викторией-старшей — большой фанаткой роз всех видов и оттенков.