Нут случается приобретать аксессуары из черной кожи (уступая, как она говорит, «простонародной фантазии», ибо Нут хочет быть ближе к народу), но она не заходит в вульгарности так далеко, чтобы их носить.

В полдень Нут ест пиццу. Начинку она выбирает без анчоусов, побольше каперсов, немного майорана, моцареллу из молока буйволицы, пикантное оливковое масло первого холодного отжима. Тесто непременно должно быть пропечено в печи на дровах из сандалового дерева, а пшеница, из которой оно сделано, выращена на солнце, ни в коем случае не в теплице.

К пицце полагается зеленый салат из одних сердцевинок (Нут терпеть не может мерзкий хруст жестких листьев на своих зубах). Бальзамический уксус, разумеется, подается отдельно, температуры тела и с отдушкой тмина.

Нут не ходит, она плывет, Нут не говорит, она поет, Нут не видит, она взирает, Нут не слушает, она внемлет.

Вернувшись домой, Нут иногда играет на лютне. Она ласкает инструмент своими изящными пальчиками с бесконечно длинными ногтями. И говорят, те, кто слышит игру Нут на лютне, ощущают нечто подобное эффекту азотного наркоза.

Когда она входит в свою гостиную на склоне дня, солнце скрывается, не желая ее затмевать. Она боится мышей, но это ничего не меняет.

В час ужина Нут принимает гостей. Она умеет сочинять изысканные комплименты, которые записывает на папирусе, украшенном гипсовыми листьями. На приеме она зачитывает их приглашенным. Все восхищаются ее умом.

У Нут есть брат по имени Гипосиас, который тайно любит ее и запретил всем мужчинам старше тринадцати лет приближаться к ней. Но она знает, что когда встретит юношу, который будет ее достоин, то уберет с дороги Гипосиаса без колебаний.

Под вечер, когда волны тьмы захлестывают небо, гася облака, Нут, небрежно облокотясь на перила балкона, размышляет о тайне жизни и странности всего сущего.

Руки ее рассеянно черпают из кувшинов, полных соснового семени, перемешанного с коконами шелковичных червей, чуть кисловатыми на вкус.

На сон грядущий мудрец рассказывает ей подлинную историю мироздания. Он повествует о битвах богов во прахе былых времен. О грандиозном столкновении сил природы ради создания смехотворного мира смертных. Рассказывает он ей и сказки неведомых племен, в которых эльфы, кентавры, грифоны, херувимы и прочая нечисть строят козни, чтобы поработить души смертных. Он поет славу проклятым героям, которые бились за то, чтобы жили их мечты.

И она думает…

С недавних пор у Нут появилось новое развлечение: военные набеги в соседние страны. Она уже покорила Намибию и сражалась с ордами нумидийцев на Юге. К сожалению, армия Нут состоит по большей части из батавских наемников, молдавских лучников, швейцарских фрондеров, атласских львов с клыками, пропитанными цианидом, страусов с оснащенными лезвиями клювами, орлов, изрыгающих огонь, ручных карликовых слонов, плюющихся из хобота смолой, и ястребов, обученных лить с высоты кипящее масло. В XXI веке перед современным оружием все это выглядит несерьезно. Поэтому Нут сейчас в поиске того, кто смог бы модернизировать ее войска. Тот, кто ей нужен, должен отлично владеть саблей, быть владыкой страны не меньше ее собственной, искусным в дрессировке слонов, не плевать на пол, не ковырять в носу, не обращать внимания на других красавиц, кроме нее, владеть современными техниками кинезитерапии, быть свободным от воинской повинности, а также от родни (Нут не нужна докучная свекровь).

Она хочет, чтобы он был послушным, но диким. Изысканным, но буйным. Покорным ей, но мятежным. Скучать Нут не намерена. Он должен быть миролюбивым, но способным вспылить. Красивым, но не подозревающим о своей красоте. И главное, он должен иметь красную спортивную машину с рабочим объемом цилиндра три тысячи кубических сантиметров и кругленькую сумму в банковской ячейке с секретным кодом. Если он будет соответствовать этому последнему условию, остальные становятся второстепенными.

Если вы знаете кого-то, кто может ее заинтересовать, напишите издателю, который даст ход вашему письму.

Июнь. Сияет солнце, воздух легок. По улицам расхаживают девушки в нескромных блузках, облегающих джинсах и мужчины в футболках и темных очках. На этот отпуск Пьер Люберон решил употребить все свои сбережения и позволить себе по-настоящему оригинальное путешествие: экскурсию во времени. Это надо пережить хотя бы раз в жизни, сказал он себе, решительно распахнув дверь агентства по временному туризму.

Его встретила хорошенькая служащая.

– В какую эпоху месье желает отправиться? – любезно спросила она.

– Век Людовика XIV! Этот период всегда меня завораживал! Достаточно перечитать Мольера или Лафонтена, чтобы понять, что в то время люди были утонченные. Я хочу полюбоваться на сады, фонтаны, лепнину, статуи Версальского дворца. Хочу приобщиться к искусству галантности, столь важному тогда при дворе. Хочу подышать еще не загрязненным воздухом Парижа. Поесть помидоров со вкусом помидоров. Овощей и фруктов, не знавших ни пестицидов, ни фунгицидов. Попить непастеризованного молока. Я хочу попробовать на вкус подлинное. Хочу в эпоху, когда люди не прилипали к телевизору по вечерам, во время, когда умели веселиться, разговаривали друг с другом, интересовались окружающими. Хочу пообщаться с мужчинами и женщинами, которым не надо глотать антидепрессанты, перед тем как идти на работу.

Служащая улыбнулась.

– Как я вас понимаю, месье. Поистине, это хороший выбор. Ваш энтузиазм радует душу.

Она взяла бланк и начала его заполнять.

– Месье не забыл сделать все прививки?

– Прививки! Я ведь еду не в страну третьего мира, насколько мне известно!

– Разумеется, но, знаете, в те времена ги-гиена…

– Я хочу отправиться в 1666 год, чтобы посмотреть представление «Лекаря поневоле», поставленное Мольером при дворе! Я же не еду в какое-нибудь болото бирманских джунглей! – оскорбился Пьер Люберон.

– Конечно, – покладисто согласилась служащая, – но в 1666 году во Франции еще были эпидемии чумы, холеры, туберкулеза, ящура и многого другого. Вам необходимо сделать прививки от всех этих болезней, иначе вы рискуете принести их с собой. Это обязательная мера.

Назавтра Пьер Люберон вернулся с кипой проштампованных листков в руках.

– Я сделал все прививки и даже более того. Когда я смогу отправиться?

Служащая проверила печати и протянула ему памятку туриста.

– Здесь все необходимые рекомендации, чтобы ваше путешествие удалось. Еще кое-что: принимайте каждый день хлорохин и, главное, не пейте воды.

– А что же мне пить?

– Спиртное, конечно! – пророкотал басом высокий бородач, вошедший вслед за ним в агентство.

– Спиртное? – удивился Пьер, обернувшись.

– Месье прав, – подтвердила служащая. – В 1666 году лучше пить спиртное. Пиво, мед, вино, амброзию… Алкоголь убивает микробы.

– К счастью, тогда были отличные виноделы, – добавил новый клиент. – Они изготовляли, например, ячменное вино, думаю, вы его оцените.

Пьер посмотрел на него с подозрением.

– А вы уже побывали в 1666 году?

– И не раз! – ответил бородач. – Я завзятый путешественник в пространстве и во времени. Разрешите представиться: Ансельм Дюпре к вашим услугам, готов ответить на любой вопрос. Я опытный турист. Кто, по-вашему, написал «Путеводитель странника во времени»? Я повидал на своем веку немало эпох.

Он сел и уставился вдаль.

– Посмотрите на меня: я профессиональный турист. Я помогал строить пирамиду Хеопса в Египте. Ах! И весело же было на стройке! Был там один парень – умора, такой анекдот загнет, что сядешь на камень и час хохочешь. Я скакал на коне рядом с Александром Македонским. Видел победу греков над персами. Их военачальники, может, и были голубыми, но в бою они не знали себе равных.

Вы выбрали эпоху Людовика XIV? Славное времечко. При случае отведайте типичное тогдашнее блюдо, садовую овсянку под соусом по-охотничьи. Уверен, вы оцените.