– Вовсе нет. Ты великий теург из Черного клана! Кто сравнится с тобой?

– Никто, – согласился Корвин. – Но лишь потому, что теургов ничтожно мало. Золотой и Красный клан погибли. От Серого осталась одна-единственная девчонка. А скоро придет и наш черед. Не за горами тот день, когда теурги превратятся в воспоминания, живущие в сказках и легендах.

– Поэтому ты хочешь жениться? Ради магии? – она запрокинула голову, заглядывая ему в лицо.

– Именно. Это даже не мое желание, это необходимость.

– А как же я?

– От девчонки мне требуется только благодать. Я заберу ее, и жена станет не нужна. Вот тогда я сдержу слово и женюсь на тебе.

 Лэя поежилась. Конечно, она хотела замуж за главу Черного клана. Кто откажется от столь выгодной партии? Она столько труда вложила в эти отношения. Удерживать подле себя главу клана целых два года не так-то просто.

 И все же на сердце скребли кошки. Она бы предпочла не знать, что другая умрет ради ее благополучия.

  Я зевнула, закрыв рот рукавом. Очередной нудный урок со Старшей воспитательницей был в самом разгаре. Рано обрадовалась, что им конец. Минуло уже две недели с прохождения катакомб, а ничего не изменилось. Если так пойдет дальше, зачахну от ожидания. Суженый, ну где же?

– Повтори названия кланов, – велела Старшая.

– Четыре клана правят четырьмя сторонами света: Красный – Песчаными землями, Золотой – Светлыми, Черный – Мрачными и Серый – Лазурными. Любопытно, – сбилась с темы, – а когда я поеду в земли моего клана?

– Задашь этот вопрос суженому. Теперь ты в его власти. А сейчас расскажи, откуда пошла магия теургов.

– Опять? – вздохнула я, но, получив в ответ строгий взгляд, послушно забубнила: – Магия сошла на земли четырех сторон света в виде благодати, посланной Великим Прародителем. Она упала с небес. Духи беспрекословно подчинялись тому, кто ей владел. Но благодать была так сильна, что быстро убивала своего носителя.

– О чем это нам говорит? – перебила Старшая воспитательница.

– О том, что нужно делиться.

– Верно, – кивнула она. – Продолжай.

– Тогда главы кланов разделили благодать между собой. Так появились первые теурги. Они жили долго, правили мудро, а потом умерли, – закончила я рассказ.

– Дальше, – потребовала Старшая.

– Люди испугались, что магия теургов погибла вместе с главами, но случилось чудо – в каждом клане родился ребенок с наследным даром. С тех пор так и повелось: один клан – один носитель благодати. Необязательно прямой потомок.

– Поэтому вычислить носителя так сложно, – добавила Старшая. – Но есть признаки. В день рождения теурга на небе появляется знак, как в день схождения благодати – горящая стрела.

– Ну да, еще бы это как-то помогло понять, где именно родился носитель, – пробурчала я. – Но! – добавила драматическим голосом. – Есть одна сложность – магия запечатана. Чтобы ее разбудить, теургу необходимо пройти инициацию с обязательным участием второго носителя другого пола. Только вдвоем они могут пробудить благодать.

– Великий Прародитель мудр, – произнесла Старшая. – Он не только завещал нам делиться благодатью, но также велел работать и жить в союзе друг с другом.

– Ага, – я едва подавила очередной зевок, религия мало меня интересовала. Зато мне было любопытно кое-что другое: – За все эти годы мне никто так и не объяснил, в чем заключается инициация.

– Это тебе поведает суженый, – Старшая воспитательница покраснела, что было странно. Она редко смущалась, а точнее никогда. – Давай-ка вспомним, что есть духи.

– Это стихии или сущности, управляющие миром. У всего есть сущность. Весь мир ими пронизан. А потому тот, кто повелевает духами, правит миром.

– Ты готова. Мне больше нечему тебя учить, – заявила Старшая в итоге. – Скоро явится твой суженый и заберет тебя.

 Женщина погладила меня по волосам.

– Я буду скучать, – вздохнула воспитательница, имени которой я до сих пор не знала.

– Я тоже, – поспешно кивнула. – Можно мне идти? Сегодня день купания.

– Конечно. Ступай, веселись.

    Я в отличие от Старшей была весела и безмятежна. Единственное, что волновало – успела ли к началу купания или младшие воспитательницы уже резвятся без меня.

  Сбросив платье еще на подходе к купальне, ворвалась в мраморную залу с гигантским бассейном и с разбегу прыгнула в воду, подняв в воздух брызги. Окаченные водой девушки завизжали, а я рассмеялась. Наконец-то, можно забыть об уроках и забавляться от души.

                                                                  * * *

  Женщина проводила единственную воспитанницу печальным взглядом. Наверное, как хорошая воспитательница она должна рассказать Эйвери правду об инициации, подготовить к грядущему. Но девочка такая чистая, такая непорочная. По сути, еще дитя. Не хочется лишать ее даже секунды невинности. Придет время, найдутся те, кто это сделает.

  Старшая воспитательница нервничала. Комкая в руках письмо, она поглядывала в окно на дорогу, ведущую к воротам. Судя по посланию, глава Черного клана совсем близко. Его приезд ожидался чуть ли не с минуты на минуту.

  Как она не откладывала неизбежное, как не сдерживала пробуждение магии Эйвери с помощью зелий, а та все равно прорвалась. Хорошо это случилось попозже. Прошлой воспитаннице было четырнадцать, когда ее забрали. Та потеря по сей день зияла на сердце Старшей открытой раной.

 Нельзя привязываться к воспитанницам. Нельзя позволять им проникать себе под кожу. Но как этого избежать, когда растишь девочку с младенчества? Видишь ее первые шаги, первые успехи и неудачи, залечиваешь первые раны. Женщина так и не научилась отгораживаться. Одна радость – новой воспитанницы не будет. Неоткуда им нынче взяться. Эйвери последняя девушка-теург.

  Прежнему миру недолго осталось, скоро всему конец. Женщина радовалась, что уже стара и не увидит, каким будет новый мир. Перемены не всегда к добру.

  Не думала она, когда присягала на верность Черному клану, что ей достанется такая работа – растить для клана расходный материал. Суженый. Как же. Она поморщилась. Потребитель – вот он кто. Возьмет, что ему надо, и скормит Эйвери духам.

 Увы, не в ее силах помешать этому. Она и без того продлила девушке жизнь насколько могла. Прочее во власти Прародителя. Она будет молиться ему, чтобы ниспослал Эйви доброго господина. Быть может, сердце мужчины дрогнет. В конце концов, смерть невесты не входит в обязательную часть инициации.

  Так Старшая думала, глядя на дорогу. Но, когда часом позже, в Обитель прибыл глава Черного клана, она, едва посмотрев на мужчину, поняла, что надежды нет. Жесткий взгляд черных как провал бесконечной пропасти глаз не оставлял сомнений – этому человеку не знакомо сочувствие. Он привык брать все, что пожелает, не считаясь с интересами других.

  Мужчина согласно своему клану был одет на все черное. Кожаный, плетеный доспех обтягивал широкую грудь, спускаясь до середины бедра, на поясе висела шпага. Не вызывало сомнений, что он умеет с ней обращаться. Его сопровождали около двадцати солдат. Что ж, вздохнула Старшая, по крайней мере, в дороге Эйвери будет в безопасности.

– Сир, – она склонила голову, приветствуя главу клана, к которому принадлежала.

– Госпожа Старшая воспитательница, – голос у мужчины был с приятной хрипотцой. Недельная щетина покрывала щеки. Волосы почти касались воротника рубахи. Он так спешил, что не успел привести себя в порядок. – Я желаю ее видеть, – заявил он практически с порога.

– Моя воспитанница сейчас в купальне с другими девушками. Не думаю, что это подходящее место для знакомства.

– Мне решать, что является подходящим, а что нет, – отрезал он. – Где купальня?

– В западном крыле, – этому человеку невозможно отказать.

  Всю дорогу до купальни она семенила за ним следом, призывая к терпению. Мол, ни к чему смущать девочку. Просила дать ей время, подготовить Эйвери к встрече. Корвин Д’Эсте слушал молча, не возражал, но и с шага не сбился.