Я коварно улыбнулся и нежно поцеловал ее в шею, провел по ней языком и куснул слегка. Василиса застонала и выгнулась ко мне навстречу.

— Тебе не стыдно так сладко издеваться над своей девушкой? — прошептала Васька, притягивая меня к себе для поцелуя.

Я с удовольствием целую Ваську, не спеша, смакую её вкус, мягкость её губ, таких родных, любимых. Мы разрываем поцелуй, когда у нас заканчивается воздух. Учащенно дышим и смотрим друг на друга, наши глаза светятся любовью.

— Я не думал, что это настолько хорошо, — шепчу я.

— Что хорошо? — довольно щуриться Васька.

— Любить, и быть любимым, — отвечаю я, трусь об её красивый носик своим.

— Я люблю тебя, — шепчет Василиса.

— И я, — отвечаю я, мы снова целуемся, 10 минут, час, два.

Время летит незаметно, но нам хочется продлить этот момент как можно дольше, остаться в этом парке навечно.

— Нужно ехать домой, — шепчет Василиса.

— Не хочу никуда ехать, — у меня вырывается стон, и я прижимаю к себе Василису.

— Нужно, — мягко говорит любимая, и прижимается ко мне сильнее, мы смеёмся, от счастья, от чувства, переполняющее душу.

— Хорошо, поехали, — говорю я, поднимаюсь и помогаю подняться Василисе и снова притягиваю её к себе, целую.

Как мне оторваться от неё и прекратить целовать?!

— Леша у меня уже губы болят, — жалуется мне Василиса и снова тянется ко мне за поцелуем.

— Всё, поехали, — говорю я, всё-таки погода начинает портиться. Лучше валяться дома в тепле и тишине.

— Поехали, — говорит Васька, она собирает продукты в пакет и поворачивается ко мне, я подхватываю её и закидываю к себе на плечо.

— Знаешь, ведь я тоже поела, — бурчит Васька, нежно погладив меня по попе.

Я останавливаюсь и отпускаю Ваську, чтобы снова взять её на руки.

— Я и сама умею ходить, — обнимает меня за шею Васька.

— Я хочу носить тебя на руках, — шепчу я, и целую Василису.

— Мы сейчас упадем, — смеётся Василиса.

Мы действительно два раз почти упали.

— Может, сядем в машину, и тогда будем целоваться?

— Не могу от тебя оторваться, — смеюсь я, целуя Василису в носик.

Мы дошли до машины, и пока я пристёгивал Василисе ремень, искусал её аппетитные губы.

— Леша, хватит, — улыбается мне Василиса.

Я отрываюсь от любимой и завожу машину, и на каждом светофоре я снова целую Василису.

Она смотрит на меня затуманенном взглядом и сжимает мою руку.

— У тебя был такой же взгляд после выпускного, — улыбаюсь я.

— Когда? — хмурится Васька.

— Ты забыла наш первый поцелуй, я огорчен, — вздыхаю я и смеюсь, когда Василиса толкает меня своим крохотным кулачком.

— Михайловский, говори.

— Помнишь выпускной?

— Конечно, ты весь вечер мне испортил, гад, — бурчит мой ежик.

— Я тогда пошел тебя провожать, и перед тем, как ты зашла домой, ты попросила себя поцеловать.

— ЧТО?!

— Да, это был наш первый поцелуй, думаю, после него я в тебя и влюбился, — улыбаюсь я, своим воспоминанием.

— Почему я его не помню?

— Потому что кому-то нужно было меньше пить, — хмуро говорю я.

— Потому что кому-то нужно было прекратить портить мой вечер.

— Как я мог позволить своей будущей жене снимать мужиков, — ворчу я.

— Ты тогда даже не думал обо мне в такой роли, — закатывает глаза Василиса.

— Знаешь, я чувствовал где-то на подсознание, что ты моя. Думаю, поэтому я так и вел себя, — делюсь я своими мыслями с задумчивой Василисой.

— Это приятно слышать, — отвечает Василиса.

Я посмотрел на нее, и у меня в голове пронеслись воспоминания о том, как все время раздумывал, что именно чувствовал к ней: любовь или страсть, моя она или нет. Так было страшно ошибиться и сделать ей больно. Но теперь я с уверенностью могу сказать, что свою женщину чувствуешь сразу, только понять это, к сожалению, сразу не сможешь, но чувства ревности, нежности, заботы всегда будут тебе об этом намекать.

— О чем ты задумался?

— О том, что я самый счастливый мужчина на земле, — улыбнулся я и поцеловал каждый пальчики Василисы.

— Мне кажется, я сплю.

— Поверь любимая, тебе это только кажется, — отвечаю я.

Василиса

— Как это ты не уволилась? — рычал на меня Михайловский.

Мы сидели в аэропорту, обсуждали планы на месяц, и тут я возьми да и ляпни, что просто ушла в отпуск.

— Ага, — тихо сказала я.

— Ты хотела уехать назад?

— Милый, ну, что за истерика?

— Васька!

— Я думала, если у нас ничего не получиться, я уеду.

— Просто замечательно, ОТЛИЧНО!

Леша от меня отвернулся, я закусила губу, чтобы не засмеяться, ну как ребенок ей-богу.

— Солнышко моё, я съезжу и уволюсь, — сказала я.

— Когда?

— Давай, как вернемся с Америки, так я сразу и съезжу и уволюсь? — предложила я.

— Хорошо, — буркнул Леша, но я то уже видела, как он начал таять.

Через десять минут объявили посадку на наш рейс, и мой дорогой, забыл на что и обижался. Пришлось конечно зацеловать этого бессовестно красивого, но что не сделаешь ради себя. Я же не хочу, чтобы он дулся весь полет, мне будет скучно.

— Хорошо иметь парня миллионера, — усмехнулась я, присаживаясь на сиденье в первом классе.

— Если бы я тебя не знал, то подумал, что ты со мной ради денег, — буркнул Леша, потом весело заулыбался, потому что я все рассматривала с таким восторгом.

Когда весь восторг прошел, я уместилась с комфортом и решила послушать музыку, Леша ударился в работу. Документы, что-то сверяет, губы поджимает, брови хмурит, мой работяжка. Знаю я, почему он так упорно все проверяет. Кир трудоголик и все что касается работы для него свято. Да он за мелкий недочет так мозг выест, что захочется все бумажки, которые ему принес, съесть.

Было у меня такое, поэтому я не люблю с ним работать, но с одной стороны только благодаря такой своей черте, он добился многого, и нас за собой тащил. Если быть уже честными, всегда он впереди, такого друга, наверное, больше нигде не найти.

Я так хотела, чтобы он был счастлив, и очень злилась на эту Нику. Злость прошла, но осадок остался. И сейчас я боюсь, что она мне не понравится, что она будет меня раздражать, а вот претворяться я не особо люблю, особенно в компании друзей.

— О чем задумалась? — спросил Леша, забирая один наушник.

Послушав, что я слушаю, он закатил глаза.

— Дорогая, у тебя совсем испортился вкус, что это за женские сопли?

— Это моя музыка, и я не заставляю тебя её слушать, поэтому отстань Михайловский, — ворчу я, забирая свой наушник.

Терпеть не могу, когда кто-то критикует мой вкус.

— Так о чем ты задумалась?

— Не о чем.

— Врешь.

— Вру, — улыбнулась я.

— Говори.

— Я переживаю о том, как буду относиться к Веронике, — призналась я.

— Она показалась мне вполне нормальной, не заносчивой, как мы с тобой думали. Да, и самое главное, что он с ней счастлив, как и я с тобой, — с нежностью сказал Леша, поцеловав мою руку.

— Я тоже счастлива, правда ты стал очень капризным, — поморщив нос, призналась я.

— Как будто ты подарок, — усмехнулся Михайловский.

— Да, я подарок, и тебе просто повезло, и попробуй только сейчас сказать слово против, закусаю.

Леша наклонился к моему уху, поцеловал мочку так, что по телу пошла приятная дрожь, и прошептал:

— Вот пройдут у тебя месячные, и тогда я позволю тебе искусать себя, а пока не нужно бросаться такими угрозами, ты меня только дразнишь.

— Извращенец, — шепчу я.

— Ещё какой. Я до боли хочу тебя, хочу ощутить твоё мягкое и податливое тело под собой, услышать твои стоны, почувствовать, как ты содрогаешься подо мной.

— Прекрати, — полу стон.

— Хочу попробовать тебя на вкус, довести тебя до оргазма своим языком.

— Леша, — шепчу я, сжимая его плечо.

— После того как доведу тебя языком, я закину твои красивые ножки себе на плечи и буду трахать тебя часами, ты будешь умолять меня остановиться.