- Помнишь, как я вчера закатила небольшой скандал из-за отчета о расходах. Ну, когда ты еще пробормотал, что у меня, должно быть, ПМС?

Он отодвигается и удивленно смотрит на нее.

- Полагаю, мне лучше воспользоваться пятой поправкой и промолчать.

Она улыбается.

- Ты не ошибся. Это был ПМС.

Малдеру, чья острота восприятия притуплена из-за недостатка притока крови к мозгу, требуется несколько секунд, чтобы сообразить, что к чему.

- Ааа… - понимающе тянет он. – То есть можно смело предположить, что сегодня у тебя его уже нет?

- Именно так.

- Стало быть, остался только МС , Скалли? – спрашивает Малдер, резко выпрямляясь и комично изображая паническое выражение на лице. – Как-то непохоже.

Она легонько прикусывает кожу на его руке, делая вид, что возмущена, хотя на самом деле благодарна за эту неуклюжую шутку. Ее неловкость постепенно улетучивается. Изначально она планировала просто поехать домой и заснуть рядом с Малдером, хотя бы раз не дав воли своему неуемному сексуальному желанию. Однако поцелуи завели их так далеко, что довольно скоро она вычеркнула один за другим все пункты своего плана, не придумав взамен ничего нового. Но все это время неотвратимость грядущего объяснения не давала ей покоя, как застрявший в туфле камушек.

- Так что? – спрашивает он и ложится рядом, опершись на локоть и окидывая ее взглядом с головы до пят. – Пообнимаемся еще немного, а потом отправимся на боковую?

- Было бы неплохо, - соглашается она. Так оно, в общем-то, и есть. Проблема только в том, что теперь, после этой страстной прелюдии, «неплохо» едва ли ее удовлетворит. Страсть разгорячила Скалли настолько, что кожа горит огнем так, будто через нее пытаются прорваться тысячи осколков стекла. Она никогда не занималась сексом во время менструации, да и не испытывала особого желания. Но когда Малдер наваливается на нее всем телом и припадает к ее рту, когда его напряженный пенис упирается ей в бедро, низ живота буквально сводит от возбуждения. Боже… А потом комната начинает кружиться, и в следующий момент она уже сидит на нем сверху, яростно целует его, жадно впивается в его губы, трется об него. Она перекатывается на бок, запуская руку ему под майку – так быстро и резко, что ощутимо толкает его прямо под ребра. Он вздрагивает, когда ее пальцы, задевая жесткие волоски на животе, опускаются ниже, к пряжке ремня, и проникают под резинку его трусов, а тыльная сторона ее ладони случайно касается нежной кожи на головке члена.

- Скалли, - резко выдыхает он, хватая ее за запястье.

- Что? – одурманенная, опьяненная желанием, рассеянно отзывается она, моргая, как будто только что очнулась от спячки.

- Может, стоит сбавить обороты, если мы собираемся хоть немного поспать?

- Прости, - говорит она, сползая с него.

- Не стоит, - отвечает он и грустно усмехается.

Они лежат рядом, держась за руки и дыша так тяжело, словно только что пробежали марафон. Стараясь придерживаться уговора, Малдер встает и переодевается в спортивные штаны, сбрасывая одежду с такой поспешностью, будто она жжет ему кожу, а потом идет на кухню и залпом выпивает стакан воды.

Пока он бродит по квартире - выключает свет, чистит зубы, закрывает двери и кормит рыбок, Скалли переодевается в пижаму и готовится ко сну. Когда через несколько минут они снова оказываются вместе в постели, он поворачивается к ней и, обхватив ее обеими руками, целует в лоб. Устраиваясь у него на груди, она подгибает колени, случайно задев при этом его все еще твердый член. Они оба тихо смеются, и она решает не менять позу.

Малдер зевает, и его дыхание постепенно становится ровнее, а Скалли пытается силой воли заставить свою кровь течь по жилам с нормальной скоростью и наконец успокоиться. Но, не вытерпев, быстро касается его губ, срывая еще один поцелуй. Он открывает глаза и сонно целует ее в кончик носа, а потом наклоняется и шепчет ей на ухо те самые сладкие слова - то, что они так долго хранили в секрете, то, что знали долгие годы, но так редко озвучивали. То, что не должны были бы чувствовать, но чувствуют все равно. Она кивает ему, и он желает ей спокойной ночи.

Скалли прижимается к нему, трется подбородком о его теплую кожу. Ее губы, словно по своему собственному почину, оставляют отрывистые, но настойчивые поцелуи на его груди, как дорожку из светящихся камушков, которые, если она потеряется, помогут отыскать путь назад. Скалли опускается все ниже, туда, где под кожей прослеживаются уже не жесткие контуры ребер, а твердые мышцы живота. Ее поцелуи становятся более влажными, частыми, предполагающими продолжение, причем вполне однозначное.

- Скалли?

Вместо ответа она обводит языком его пупок.

- Скалли?

Зачем он к ней пристает? Разве не видит, что она занята?

- Ммм? – нечленораздельно отвечает она, не желая тратить драгоценное время на слова.

- Что ты делаешь?

Скалли все-таки отрывается от своего занятия и, вздохнув, обдумывает его вопрос, а потом чуть приподнимается.

- Пытаюсь дойти до третьей базы.

Он смеется, прищурившись и весело глядя на нее. Бейсбольные метафоры всегда способны вызвать улыбку на его губах. Отрадно, что сегодня ей хотя бы удалось его развеселить.

Скалли с наслаждением проводит руками по мягким изгибам его тела и вдруг понимает, что хочет провести так остаток жизни – смотреть на него, спать, прижавшись к нему – так, чтобы волоски его груди щекотали ее кожу. Всегда.

Очевидно, желание получить долгожданную разрядку лишает ее разума. Она все крепче льнет к нему, сжимает зубами его сосок и слегка прикусывает его.

- Если сделаешь так еще разок, Скалли, я смогу забивать гвозди без помощи молотка как минимум до полудня.

- С этим я вполне могу тебе помочь.

Она дотягивается до шнурка на его штанах. Больше ради себя самой, чем ради него, она хочет взять его член в рот и занять себя чем-то ощутимым, чтобы успокоить свое неуемное желание, хочет прижать его твердую плоть к своей щеке, как прикладывают лед к синяку.

- Намереваетесь получить свое, ничего не дав взамен, агент Скалли?

Он убирает ее жадные руки со своего тела и отстраняется, целомудренно прикрывшись одеялом.

- Мне кажется, я уже дала тебе все, что только можно, Малдер.

- Мне прекрасно известно, как искусно ты могла бы разрешить мою маленькую проблемку, Скалли. Самому не верится, что я это говорю, но, думаю, будет справедливо, если мы оба отойдем ко сну одинаково неудовлетворенными.

Скалли недовольно стонет и перекатывается на живот.

Малдер сразу же наваливается на нее, как профессиональный боец, делающий попытку удержания, и когда он вдавливает ее в матрац, не давая пошевелиться, она вновь поражается тому, как приятно ощущать на себе вес его тела.

- Ты сегодня на удивление возбуждена, да, Скалли? – шепчет он, выдыхая слова ей в ухо.

Она кивает.

- Значит, у нас такое правило: никакого секса во время месячных?

Она пожимает плечами.

- Но не окончательное, да? – В паузах между фразами он целует ее в затылок и трется носом о нежную кожу возле самого уха. – Тебе будет больно?

Скалли качает головой. На самом деле она знает, что оргазм во время менструации помогает снять спазмы, хоть и не собирается прямо сейчас вдаваться в медицинские детали этого процесса.

- Ты просто никогда этого не делала?

Она кивает.

- Потому что могу смело тебе заявить, что мысль об этом вовсе не кажется мне отвратительной. Совсем.

Она задерживает дыхание.

- На самом деле, даже наоборот.

- О, Малдер, - говорит она приглушенным из-за подушки голосом. – Мне все же кажется, что лучше не стоит.

- Почему? Ты же не отшатываешься в ужасе от проявлений моей физиологии? Почему я должен?

- Это… другое. Будет грязно. И постельное белье…