От странного запаха начинала болеть голова. Пожалуй, будет совсем нелишним взять тут пару-тройку образцов для токсикологии. Сказано — сделано. Скалли соскребла немного краски со стены и пола — там, где запах был особенно сильным, и аккуратно упаковала в пакетик для сбора улик.

А теперь пора вернуться к Малдеру и рассказать ему о своей находке. И потом выяснить, кто такой этот «М». А точнее — подтвердить то, что Скалли и так подозревала.

***

— Постойте… Погреб? В смысле… la cave?

Аннетт Арно переводила полный неверия взгляд с одного агента на другого, пока те налегали на очередное угощение: Малдер за обе щеки уплетал покрытый хрустящей сахарной корочкой сливочный крем-брюле, а Скалли смаковала клубничный мильфей. Как бы осторожно она ни действовала, ей никак не удавалось справиться с пирожным так, чтобы то не развалилось, и теперь она старательно собирала ложкой миндальный крем и кусочки ягод и водружала их на рухнувший слой воздушного слоеного теста, чтобы прочувствовать вкус десерта целиком.

— Я понятия не имела, что здесь есть погреб. — Аннетт беспомощно развела руками. Скалли бросила на нее скептический взгляд, а Малдер охотно закивал.

— В Новом Орлеане их обычно не бывает, со здешней-то почвой, — сообщил он, и Скалли раздраженно закатила глаза, ожидая, что напарник попытается впечатлить собеседницу рассказами о всплывающих гробах. Но тот предусмотрительно воздержался от таких подробностей.

— Нам нужно побеседовать с мисс Харрис, — сухо сказала Скалли.

— Bien entendu. Она сейчас здесь, в столовой.

Агенты переглянулись. Скалли кивнула Малдеру, и тот, любезно кивнув Аннетт в знак благодарности за десерт, отправился на поиски «старой кошелки», как окрестила мисс Харрис Скалли, когда рассказывала напарнику о своих приключениях.

Оставшись наедине, мадам Арно и Скалли какое-то время молча смотрели друг на друга, пока Аннетт наконец не заговорила:

— Я понимаю ваш гнев, агент Скалли. Но, поверьте, я не меньше вашего раздосадована тем, что история становится все запутаннее и никто не торопится говорить правду.

— Вы и сами не торопились говорить нам правду, — заметила Скалли.

— Oui, — согласилась Аннетт. — Но у меня, как вы знаете, есть на то веские причины личного свойства. — Она сделала паузу. — Я вам не очень-то нравлюсь, верно?

— Нравитесь или нет — какая разница? — Скалли равнодушно пожала плечами. — Мы расследуем преступление.

Аннетт поправила прическу и спросила:

— Хотите знать мое мнение? — Она махнула рукой. — Понимаю, что не хотите, да и не верите мне, но все же. Я убеждена, что в деле замешано нечто паранормальное. Я его чувствую. В этом доме оно повсюду — какое-то… присутствие.

Скалли не спеша размешивала сахар в кофе, исподлобья глядя на Аннетт и надеясь, что ее взгляд в полной мере передает то, что она думает об этом «шестом чувстве». Но мадам Арно это не остановило. Она наклонилась к Скалли и доверительно продолжила:

— А еще я думаю, что агент Малдер придерживается того же мнения. Вас это раздражает? — Заметив, что Скалли вот-вот готова вспылить, она примирительно подняла руку. — Bien, пусть время нас рассудит. А пока не желаете ли попробовать мои новые macaron? С лаймом и базиликом — то, что надо в такую жару. Да и сладкое вам пойдет на пользу.

— Это еще в каком смысле? — возмутилась Скалли.

Аннетт улыбнулась и придвинула к собеседнице тарелку с пирожными.

— Знаете, чем меня так привлекло кондитерское дело? Оно позволяет раскрепоститься, увидеть действительность в других красках, заглянуть туда, куда раньше заглянуть не решался. Расширить свои представления о мире.

— Благодарю, но широта моих представлений меня полностью устраивает, — холодно парировала Скалли. — К тому же я не вижу здесь никакой связи. Если, конечно, вы не имеете в виду клиническую картину кетоацидоза на фоне сахарного диабета.

— Кулинария — она как секс, — задумчиво произнесла мадам Арно, проигнорировав сарказм Скалли, и та чуть было не подавилась горячим кофе от неожиданности. Ей всегда казалось, что представления о чрезмерно раскованных европейцах и придерживающихся излишне пуританских нравов американцах — не более чем стереотипы. Но, кажется, ей придется поменять свое мнение, если эта едва знакомая француженка продолжит рассуждать о своей интимной жизни за чашечкой кофе.

— Чтобы хорошо готовить, на самом деле не требуется ничего, кроме сильного желания и фантазии, — разъяснила свою мысль Аннетт. — Точно так же, как в постели. Разве не так?

Скалли поняла, что стремительно краснеет, и, промолчав, попыталась скрыться за чашкой.

— А кондитерское дело — безусловно, вершина кулинарии, — не дождавшись ответа, продолжила мадам Арно, словно не замечая смущения собеседницы. — Оно само по себе прекрасно в своей… optionalité? Необязательности. Как любовь. Любовь и секс в одном флаконе — что может быть лучше? Разве что любовь, секс и дружба. Вы согласны, агент Скалли?

— У вас здесь есть телефон? — невпопад спросила та и торопливо засунула-таки пирожное в рот, надеясь, что оно избавит ее от необходимости продолжать этот странный и совершенно не уместный разговор.

***

Малдер догнал мисс Харрис как раз в тот момент, когда та собиралась отпереть дверь в святая святых — на кухню. В руке она держала какую-то бумажку и что-то сосредоточенно вычитывала на ней, нацепив очки. Малдер догадался, что это, скорее всего, код от замка, который пожилая дама никак не может запомнить.

— Мисс Харрис? Фокс Малдер, ФБР, — представился он. — Вам помочь?

Женщина махнула рукой.

— Не стоит. В другой раз. Все эти новомодные штуки не для меня. — Она вздохнула. — Чашки чая теперь так просто не возьмешь.

Малдер улыбнулся.

— Не ладите с новой хозяйкой?

— Я очень ей благодарна, что она не лишила меня работы, — искренне ответила мисс Харрис. — Просто тяжеловато привыкнуть к переменам в моем доме. Впрочем, он уже не мой. Да и не был никогда, — чуть подумав, грустно добавила она.

— Зато здесь остались места, о которых знаете только вы. Не так ли?

Мисс Харрис, серьезно посмотрев на Малдера, развернулась и, сев за стол, рукой показала ему на стул напротив. Он послушно опустился на указанное место.

Старушка поправила очки и, сложив руки на столе, какое-то время молчала, видимо, собираясь с мыслями.

— Наверное, раз такое дело, придется мне все рассказать.

— Да, сейчас самое подходящее время, — серьезно кивнул Малдер.

— Даже не знаю, с чего начать.

— Начните сначала, — предложил Малдер. — Я не тороплюсь.

— Ну что ж, сначала так сначала. — Мисс Харрис глубоко вздохнула и заговорила: — Тогда придется немного копнуть в прошлое. Видите ли, отец Мэттью Берка был другом и коллегой Ричарда — отца Миранды. Они вместе приобрели этот участок и построили на нем два дома. Забора здесь никогда не было. Дома разделял только сад. Мими и Мэттью вместе росли, крепко дружили, ну, а потом, конечно же, влюбились друг в друга. А затем… затем между их отцами как черная кошка пробежала. Конечно же, были замешаны деньги, но я точно не знаю, как. Ричард лишился большой части средств, а на семью Мэттью свалилось еще одно несчастье — две трети дома уничтожило пожаром. Но главное — дружбе пришел конец. Молодым строго-настрого запретили общаться. Миранду на год отправили в частный пансион. А между домами поставили забор. Хотя простоял он совсем недолго. Но что может быть слаще запретного плода? Конечно же, Мими и Мэттью продолжали встречаться тайком. В детали Миранда не посвящала даже меня — я все же не одобряла подобное, но точно знаю, что они не прекратили видеться.