<p>

            Выяснилось, что она уже достаточно гуляла в прошлый раз. То есть Сира гуляла с отцом и следящими женщинами. Они следили, чтобы с ней всё было хорошо, чтобы дети не трогали и не зазывали её. Они ведь любят рисковать, и Сира может попасть в беду. Поэтому девочку не выпускали одну из дома. Только со взрослыми. И ещё за домом была небольшая территория, где она могла гулять одна и заодно искупаться в речке, за которую нельзя было заходить. И активная Сира слушалась. Могла ослушаться, но папу своего любила и ничего не делала, если отец был против. Терпела закрытую жизнь.</p>

<p>

            Она как единственная обладательница белой шерсти по всему телу была важна не только для престижа племени, но и для всех остальных паломников. До этого момента к ней мало ходили из-за возраста. И ещё не все верят, что у неё вся шерсть белого цвета. Просто был случай не так давно, когда одного котёнка побелили меловой пылью. Обман раскрылся, когда один паломник рискнул прикоснуться к ребёнку, несмотря на запрет. Вот Сиру тоже подозревают в обмане. И даже паломникам не все верят, а проверять пока не хотят. Ждут, когда та ещё немного подрастёт.</p>

<p>

            Сам белый окрас напоминает рататам об одной богине, которая, согласно верованиям, обладала полным ярким белым окрасом, испускающим теплый свет. А рататов, обладающих этим цветом, считают благословленными ею. И считается, что именно она, а не Шова, птица жизни, приносящая и уносящая души рататов, приносит души благословенных рататов, а от её прикосновения шерсть белеет. А сколько любви и прикосновений надо, чтобы вся шерсть стала белой?.. По их вере, надо быть чуть не ли самой приближенной к богине посланницей. И это уже проверяли, после чего такая теория разрушилась - Сира ничего не знала про богиню, пока ей не рассказали про неё. Однако некоторые продолжали ждать чуда от белошёрстной. Хотя бы, что она сможет научить рататов чему-то новому и ранее невиданному. Однако Сира была простой наивной девочкой, как и все, за исключением окраса. Чуда не происходило. Но её всё также берегли. А паломники хорошо помогали вождю и его племени за сохранение благословлённой девочки. Поэтому за её чистотой так тщательно следили и не давали ей гулять одной в местах, где можно испачкать или испортить драгоценную шерсть.</p>

<p>

 </p>

Глава 1.4. Хон макайен а хон макийи

<p>

            Отец хоть и не хотел больше видеть эти фрукты, всё же был голодным. Как и всегда, он проверял окрестности на предмет опасных животных. Нынче звери теряют контроль над лесом и становятся агрессивнее, а ещё с полей заглядывают хищники, в болотах водятся неведомые монстры. И вот вождь обязан был идти на разведку вместе с лучшими бойцами его поселения для проверки и очищения от опасностей. После такого любой проголодается. Вот и пришлось ему нанизывать на палочку эти ненавистные ему фрукты и молча есть не жалуясь.</p>

<p>

            Вика, в теле Сиры, уже стала ощущать недостаток свободы, которому подвергалась прошлая обладательница тела. Её хоть и водили гулять, но за ручку с кем-то. Или с отцом рядом. Та частенько хотела вырваться и уйти сама, однако её воспитали так, что она сама понимала своё положение в этом обществе и не хотела ослушаться отца. Терпела. К тому же она ребёнок и не сможет нормально попросить разрешения, слов не подберёт. Вот Вика думала об этом, ощутив всё ограничение, которое Сира испытывала. Учла, что теперь она сейчас в этом же положении и теперь ей решать эту проблему. Девушка хочет больше свободы для себя. Лучше узнать поселение, изучать полностью расу и все их особенности. Повидать мир, в конце концов.</p>

<p>

            Вот и стояла она с молящими глазами, глядела на отца. Старалась смотреть ему прямо в глаза. Сложила руки в мольбе. Но отец был непреклонен, поглядывал на неё и повторял своё твёрдое «нет». Тогда Вика встала на колени, утверждала, что она уже взрослая и сможет о себе позаботиться. Вождя это до улыбки позабавило, и его снова посетило сомнение насчёт своей дочери. Слишком странно она себя ведёт. Не как всегда до этого. После обычного сна её будто подменили. А Вика продолжала просить «любимого папочку» о разрешении на самостоятельную прогулку. Ей ведь нужно общение со сверстниками. Убедившись, что Сира не отступит от своего, отец решил дать ей разрешение на свободный выход. Но с условием следить за своей шерстью, не пачкаться и не раниться. А ещё отстать от него, пока он ест. Вика скорее, пока он не передумал, села на свою лежанку опять и стала думать, куда пойдёт сначала и что она хочет увидеть больше всего.</p>

<p>

За обдумыванием, задалась вопросом: как она вообще попала сюда? Почему молодая девушка после смерти попала именно сюда, именно в это тело. Чаще всего доходила до глупых теорий, которые ничего не объяснили полностью. Да и совсем недавно она никогда не задумывалась о реинкарнации. Читала о ней немного, но не более. Перемещение произошло так быстро. Почти так же быстро, как и сам момент умирания. Будто она заснула на дороге, а проснулась уже здесь. Будто всё прошлое было сном. Но в том, что это именно переселение души, не было сомнений. Память у девушки ещё хранит воспоминания о прошлом на Земле, а про этот мир ничего не знает. Хотя есть ощущения, что в голове хранятся воспоминания Сиры, но Вика не может до них докопаться, увидеть, открыть. Всё прошлое настоящей хозяйки тела закрыто.</p>

<p>

А где вообще Сира, раз в теле её нет больше? Если бы она ещё была в нём, давно бы докричалась до разума, чтобы Вика услышала. Девушка ожидала именно этого, считая, что именно так и происходит в таких ситуациях. Но этого давно не было, а значит и не будет уже. Сиры не было в теле. Её душа, возможно, тоже в другом мире. Возможно даже на Земле. Узнать точно было абсолютно невозможно.</p>

<p>

Виктории было тяжело думать обо всей этой ситуации, и она решила больше не вспоминать об этом. Ведь зачем этим забивать голову, если вернуться обратно уже нельзя. К тому же, пока то, что она видела, ей безумно понравилось. А если нравится мир, то зачем хотеть обратно, где жизнь не такая уж и весёлая. А в этом теплом тропическом раю у неё нет обязанностей и тяжелого будущего. А шерсть, хвост и уши уже привычны. Вика считала, что её подруги жутко бы завидовали, узнав, куда она попала. Эта мысль успокоила девушку и отвлекла от разбирательств с объяснением попадания сюда. Не жаловаться же на эту ситуацию, тогда и выяснение причин теряет всякий смысл. Она довольна и рада быть Сирой в тропическом раю. И послав к черту все сомнения и теории, вернулась к наблюдению за новым отцом.</p>

<p>

Он, в свою очередь, перестал реагировать на дочь, душа которой, не чувствовала его родным. Отчасти Вика до сих пор не могла поверить, что это существо отныне её родной отец. Но надо ведь принять новую жизнь полностью, а отца в особенности.</p>

<p>

Отец позволил Сире идти одной, так как воспитывал свою дочь всегда как надо, привил ей порядок и послушание. Посчитал, что она уже готова ходить одна. Если дочка так напирала, то у неё есть веские причины на это. Такая девочка просто так просить не будет, и если обещает вести себя аккуратно, то так и будет. Надо было её отпустить и посмотреть, что с ней будет. К сожалению, сам он этого сделать не сможет, так как уходит скоро на границу леса. Единственная надежда на жителей его поселения, они должны за Сирой присмотреть. На том и согласился с ней, что она может идти одна куда хочет. Но перед этим ещё раз приготовился к походу, поговорил, как следует с дочерью, дал наставления ей, проверил, что ткань хорошо защищает её шерсть, и велел далеко от поселения не уходить.</p>