– Да что ж это… – начал Краг, но Велион его перебил:

– Я уже говорил.

– И что же, – фыркнул бывший стражник, – убьёшь меня, если я узнаю?

– Боюсь, что ты захочешь убить меня и отнести в храм мою голову.

– Ну уж…

– Такое уже было, – жёстко сказал черноволосый.

– Ладно, – немного смущённо хмыкнул Краг. – Пусть так. То есть, ты хочешь накопить денег и выкупить свою жизнь?

– Вроде того.

– И что дальше?

Велион улыбнулся.

– Буду дальше ходить по могильникам.

– Пока не накопишь, чтобы уйти на покой?

– Пока не умру.

– Но…

– Это мой путь, Шрам. Путь, который я выбрал уже клятые двенадцать лет назад.

Краг хотел продолжить расспросы, но по выражению лица напарника понял – не стоит. Он не услышит ничего. Он и так за эти четверть часа узнал о прошлом Велиона больше, чем за всё время, что был с ним знаком. Поэтому бывший стражник просто уткнулся в свою миску.

Но всё-таки интересно, что это за такой храм…

После привала могильщики шли, не останавливаясь, почти до темноты. В основном молчали. Краг, как мог, пытался разговорить напарника, но Велион впал в то самое своё состояние – умолк, как пень. Теперь с ним не поговорить, пока он сам не решит раскрыть рот. Поэтому вскоре и сам Краг заткнулся, по большей части разглядывая туман, скрывающий вершину Полой Горы, в то время как его ноги отмеряли милю за милей.

Они уже разожгли костёр и разложили плащи и одеяла, когда Велион увидел в наступающей темноте далёкий огонёк.

– Что за хрень? – буркнул Краг. – Здесь же никто не должен жить?

– Не должен, но, видимо, живёт. Или как минимум остановился на ночлег и жжёт костры. И лучше нам проверить, кто это.

Краг поёжился, вспоминая о том чёртовом карлике. Ему до сих пор иногда чудилось, что в его ухе ползает мерзкий слизняк. В память о нём же могильщик решил надеть перчатки, прежде чем идти на огонёк. Велион вообще не снимал свои с тех пор, как они сбежали из города. Они затушили костёр, собрали свои пожитки и двинулись на свет.

Огонёк горел на втором этаже одинокой дозорной башни. Башенку эту построили ещё задолго до войны, но сейчас она выглядела лучше многих построек, которые могильщики видели за этот день. Дверь на вид была новой и крепкой, и, что самое главное, она оказалась закрыта. По другую сторону от дороги к башне лип небольшой сарай, в котором стояли три лошади.

– Может, украдём лошадей? – предложил Краг шёпотом.

– В могильник, что ли, с лошадьми идти собрался? Им там не жить.

– Добрались бы до города быстрей, а там зарезали. Я люблю конину.

– Угу. А хозяева живой конины очень «любят» конокрадов. Труп одного из них мы наблюдали вчера дважды, утром, когда шли в Новый Бергатт, и вечером, когда уносили оттуда ноги. Пошли, может, пустят на ночлег.

Могильщики вернулись к двери, и Велион громко постучал. Краг спрятал перчатки в рюкзак, но черноволосого, кажется, ничто не смущало. Не дождавшись ответа, Велион пнул дверь, а после и ещё пару раз. Спустя несколько минут, наконец, послышался приглушённый голос:

– Кто там?

– Странники. Ищем ночлег и горячий ужин. У нас есть деньги.

– Шли бы на хер отсюда, пока целы, странники.

– У нас есть деньги! – повторил Велион настойчивее.

– А у меня есть меч, и у моих друзей – тоже. Так что валите отсюда на хер, пока мы не решили выйти проверить, что за голодранцев занесло в эту жопу мира.

– Дело хозяйское.

Велион кивнул Крагу и двинулся дальше по тракту.

– Дорога ровная, – сказал он, когда Краг поравнялся с ним. – И скоро выйдет луна. Не нравится мне ни эта башня, ни её обитатели. Честно говоря, всё это сильно попахивает дерьмом.

Краг ничего ответил. Ночёвка без костра – дело обычное. И хорошо, что у обитателей нет луков и стрел. Или они просто не захотели ими воспользоваться?

– Попахивает дерьмом так, как будто мы в нём уже по пояс и собрались лезть дальше, – сказал могильщик вслух.

Ему, если честно, вообще перестала нравиться вся эта затея с Бергаттом. Конечно, можно свернуть назад. Но это можно сделать и у стен города. Что стоит потратить два лишних дня на дорогу, когда впереди маячит могильник, возможно, полный всяческих богатств?

Вероятно, Велион думал так же, так как он ничего не ответил.

Жить очень тяжело, когда вся твоя жизнь – или, скорее, существование – одно сплошное мучение. Меньше всего Сильгия мучилась, когда спала. Она погружала себя в сон, стоило ей проснуться, раз за разом. От постоянного сна на спине регулярно появлялись пролежни, но и они болели не так сильно, если заснуть.

Во сне её преследовала череда кошмаров. Какие-то были реальными воспоминаниями, пришедшими к ней спустя десятилетия, какие-то рождало её воображение. Воображение древней старухи, десятки лет прожившей в одних муках. В редкие моменты пробуждений Сильгия с ужасом думала, что, возможно, прошлый кошмар был явью, но… какая уже разница?

Сегодня она проснулась не сама. Пришёл Урмеру. Его появление почти всегда означало очередную порцию мук, и куда больших, чем обычно. Но сегодня, кажется, он не принёс с собой никакого материала.

– Как ты, дорогая? – нежно спросил он, гладя её волосы.

Она закрыла глаза, не ответив. Он знал, что плохо. Сильгия с ужасом подумала о том, как же он постарел. Она знала – прошло очень-очень много лет с тех пор, но почему-то именно сегодня поняла: им пора заканчивать с этой жизнью. Она устала от боли. Устала от тяжёлых моментов пробуждения, когда боль становилась острой, невыносимой, и медленной, тягучей боли, приходящей к ней, когда она засыпала. Устала от кошмаров, которые мучили её.

– У меня опять к тебе просьба.

Опять? Сильгия открыла глаза и долго смотрела на Урмеру. Да, опять. Часть кошмаров всё-таки не кошмары. Но какое это сейчас имеет значение?

– У нас гости, дорогая моя, а я очень занят. Ты мне поможешь?

«Конечно, дорогой».

Сильгия поднялась с лежака, выдернула из горла трубку и склонилась за одеждой. Всё лежало приготовленное, в том числе кинжалы и небольшой запас еды. Урмеру знал, что она не откажется, она ведь никогда не отказывала ему.

Сильгия вспомнила их. Она видела их наяву, а потом и в кошмарах. Тощего парня в чёрных перчатках, которому вырвала глаза, а после отрезала ноги. Двух вонючих и немытых ублюдков, пробравшихся в Шранкт, пока другие на конях кружили по дороге. Этих Сильгия убила быстро, но потом долго изучала, раздумывая, не пригодится ли что-нибудь из их содержимого Урмеру. Но когда она принесла ему их сердца, печени и челюсти, тот лишь рассмеялся – она решила вздремнуть по дороге и в итоге шла назад две недели, и добытые ей органы разложились в слизь. Она вспоминала и других, однако они умерли от её рук давно, так давно, что могли быть лишь плодами её воображения. А если и нет, то какое это сейчас имеет значение? Она не может ни отличить их от кошмаров, ни посчитать, сколько их было.

– Скоро мы закончим со всем этим, – сказал он, глядя, как она одевается. – Я обещаю тебе, дорогая. Мои исследования уже в завершающей стадии.

Сколько раз она слышала эти слова? Сколько лет назад он сказал их впервые?

Нет, она больше не поверит ему, не станет возвращаться, чтобы вновь забыться тяжёлым болезненным сном. В этот раз она сама всё закончит.

– Добрались? – немного удивлённо спросил Краг, глядя на руины.

– Пожалуй, – отозвался Велион. – Проще похода я в жизни не представлял.

Им не докучали обитатели той башни. Дорога, как и день назад, была отличная, разве только у подножия Полой Горы прямой тракт сменился серпантином, наполовину опоясывающим гору и приведшим их к воротам Шранкта. Краг думал, они доберутся до могильника только к обеду следующего дня, а они уже здесь.

Ворота в Шранкт стояли почти на вершине горы, прямо в щербине, образовавшейся в скале с отвесными стенами. Этим воспользовались древние архитекторы – проём закрывала абсолютно гладкая шестидесятифутовая стена с невысокими и невероятно толстыми воротами. Наверное, когда-то этот город невозможно было взять штурмом. Сейчас ворота валялись на земле так, будто их выдавило изнутри.