– Короля звали Клевис Первый, – задумчиво сказал Велион. – А после его смерти случилась пятилетняя кровавая усобица, во время которой часть северных земель ушла Горливу, а на трон сел Клевис Второй, дядька Первого. Правил, кажется, пару лет и преставился от старости. Сын Клевиса, Хоронге, дважды пытался вернуть утерянные земли, но в первый раз только разграбил их и умыл кровью, не взяв ни одной значимой крепости и, по сути, разорив своих будущих, как он полагал, налогоплательщиков – крестьян. Во второй поход он смог закрепиться на большом куске земель, но через полгода ему пришлось вернуть все завоевания и вести полудохлую от голода армию домой. Вроде как был заключён мирный договор о полном переходе всех провинций Горливу, хотя за это Хоронге выбил из Горлива какие-то деньги, сохранив лицо. Говорят, его вместе с женой и детьми пришили горливские шпионы с подачи нашего прошлого короля, по совместительству младшего брата Хоронге, Шератли. Сам Шератли развязал войну, в очередной раз намереваясь вернуть северные провинции, а по факту едва не просрал всё королевство.

Краг слушал товарищей, развесив уши. По своему опыту он знал: если между соседями неприязнь, то она будет продолжаться поколениями. Но короли, избранники богов, оказывается, вели себя так же, как и обычные люди, разве что спорили не за малинник или кусок хорошей земли, а в куда больших масштабах.

– Иногда меня поражают твои познания, дружище, – с лёгким удивлением произнёс Кронле. – Неужели ты тоже в прошлом был жрецом? Или служил при дворе? Мне при первой нашей встрече показалось, ты благородных кровей.

– Нет, – сухо ответил Велион и замолчал на следующие три часа.

Лишь когда могильщики вошли в город, он озвучил очевидное:

– Дерьмом пахнет похуже, чем в Ариланте.

Новый Бергатт представлял из себя череду посадов, разделённых на две части рекой. Восточная часть города была раза в два больше западной, там же располагалась наспех возведённая семьдесят лет назад крепость. Над западной, где между двумя жилыми кварталами втискивались ремесленный и торговые ряды, возвышалась башня магов, её венчала восьмиконечная звезда.

– Некого им тут бояться, – хмыкнул Велион, – у них маги под боком.

– В таком мелком городишке такая большая башня – удивительно, – покачал головой Кронле.

А Краг сплюнул на дорогу и буркнул:

– Сраное колдуньё.

– Странный ты, друг Шрам. Откуда такая ненависть к нашим благодетелям, повелителям стихий, растений, животных и людей, собирателям мудрости и обладателям Дара?

Могильщик помолчал пару секунд, но потом всё же ответил:

– Братишку они у меня забрали. Мне тогда пятнадцать было, а ему двенадцать. Говорили, Дар у него есть. Через полгода матери пришло письмо, мол, погиб при обучении, а с письмом три серебряных гроша. Эти суки нам даже его тело не вернули, чтобы мы его похоронили по-человечески.

– Сочувствую. Говорят, обучение магии связано с большими опасностями для жизни.

– Хрена лысого. Говорят, что им люди для опытов нужны, вот об этом да, судачат. Замучили они Вагра, ублюдки, как пить дать, замучили. – Краг ещё раз зло сплюнул.

– А ты, Велион, что думаешь о магах? Какие-то личные мотивы? Ты, конечно, как и подобает простому смертному, подобострастно молчалив, когда рассматриваешь башню, но во взгляде твоём читается что-то недоброе.

– Мотивы у меня исключительно меркантильные. А думаю я о том, что с колдунами нужно иметь как можно меньше дел, и то, если больше не с кем торговать. Но придётся идти через мост – торговые ряды там, так что встречи с владельцами Дара нам не избежать.

– Думаю, маги, как и полагается, сидят сейчас в своей башне и познают своё искусство или муштруют толстые магические свитки.

– Налево посмотри.

Слева медленно прогуливалась ничем не примечательная парочка – мужчина лет двадцати и девушка чуть старше шестнадцати. На первый взгляд от обычных горожан их отличала разве что повышенная чистота и не поношенная одежда. Но если всмотреться внимательней, можно заметить – эта пара держалась совсем по-другому, в их отстранённых взглядах отсутствовала хоть какая-то цель, а лица ничего не выражали. И, конечно же, с их шей свисали тонкие железные цепочки с восьмиконечными звёздами.

– Надеюсь, ты не будешь выражать свою неприязнь в открытую, – прошипел Велион на ухо Крагу.

– Я не идиот.

Обычные жители на магов посматривали, но предпочитали отводить взгляды. Зато на троицу пришельцев можно было глазеть, сколько влезет, и могильщики удостоились целой череды проверок – начали их изучение бегающие по улицам мальчишки, продолжили старухи, стоящие у своих домов, а закончили двое стражников и их командир. Городские дружинники встретили путников уже у самого моста.

– Стен у нас нет, – сразу сказал десятник, – но за вход в город по полгроша с носа. Иначе – добро пожаловать на тракт, лучше по-хорошему. – Он стянул перчатку с левой руки и сунул сложенную ковшиком ладонь под нос сначала Крагу, потом – Кронле, а после – взявшемуся за кошель Велиону. – Не похожи вы на пилигримов, – продолжил стражник, глядя на то, как черноволосый отсчитывает медяки. – Выверните-ка сумки.

– Мы спутники странствующего сказителя, – отозвался Велион, суя в руку вымогателя лишний четвертак. – Вот он, Кронле, великий мастер слова, чьё имя гремит от самого Горлива до побережья Мёртвого моря.

– Дорога небезопасна, – с тяжёлым вздохом сказал Кронле, – а я обязан нести свет знания во все уголки нашей великой страны. Меня действительно зовут Кронле, а это хранитель моих записок Велион, а за ним – Краг, наш добрый друг.

– Сказитель, да? – переспросил стражник, явно оживившись. – У нас тут такие гости редкость. На кой хрен вы прётесь через мост? Идите к замку, по дороге к нему увидите площадь, а рядом с ней харчевня, «Жирный Окунь». Скажите хозяину, кто вы такие, он даст вам комнаты за полцены. Нет, скажите, что от меня, и он даст комнаты бесплатно!

– Мы идём к торговым рядам, – учтиво ответил Кронле. – В путешествии требуется много мелочей, и я привык покупать их заранее.

– Конечно, конечно. – Десятник завёлся совсем как мальчишка. – А сегодня уже будете что-нибудь рассказывать?

– Конечно. Сразу после заката.

– Отлично! – стражник хлопнул Кронле по плечу. – Вперёд, ребята, завершим обход и в харчевню.

Стражники торопливо ушли, оставив путников. До заката оставалась всего пара часов, поэтому Велион предложил поторапливаться, и могильщики зашагали к мосту.

– Он не сказал, как его зовут, – буркнул Краг через пару минут.

– А, это и не важно, – отмахнулся Кронле. – Я сомневаюсь, что хозяин харчевни предоставит нам и первую обещанную этим забывчивым человеком скидку. Главное, стражник запамятовал, что хотел вывернуть нам сумки.

Могильщиков в Новом Бергатте не было, да и, видимо, никогда не бывало. Никто не торговал хламом из старого города. Ни один из вездесущих мальчишек не знал дорогу до Горы – их никогда не нанимали проводниками. Кроме того, Полая Гора являлась для местных настоящим табу, и нарушать его никто не смел. Чужаки появлялись здесь нечасто и были либо торговцами, либо родственниками местных, либо сразу старались найти работу. Но чужаков, как и везде, в этих местах не слишком-то любили, и если бы не уважение к такому редкому гостю, как Кронле, то могильщики вообще ничего не выведали бы. Сказитель даже предложил пожить в городе пару дней и заработать деньжат легендами, мол, будет слишком подозрительно уходить на следующий день.

– Если ты только не начнёшь пороть чушь, – сказал Велион.

– Да я же никогда, ты что…

Краг выбрал три хороших кошачьих лапы в местной кузне, Велион купил верёвку и кое-какой еды, а Кронле заявил, что на трезвую голову ничего рассказывать не будет, и отправился дегустировать местные наливки. Выпивкой торговали фермеры с самой окраины Диких Земель, и она действительно развязала сказителю язык. Тот балаболил о каких-то откровениях, которые ниспослал ему бог-рассказчик, а потом принялся выспрашивать о жизни здесь, да о гостях, которые уходят и приходят, гостях, на первый взгляд не похожих друг на друга, но имеющих одну общую черту – чёрные кожаные перчатки, и Краг забеспокоился, как бы Кронле не ляпнул чего лишнего. Но, вслушавшись, понял – сказитель ненавязчиво выспрашивал у фермеров про могильщиков.