«Они ушли дальше, чем я думал! Мы догоним их завтра» – передразнила я интонацию Риагана, злорадно отмечая искорки раскаяния в его взгляде. А затем процедила сквозь зубы. – Отвези меня домой! Сейчас!

- Послушай, Яра, – Риаган бросил мешок с одеждой и развернул меня обратно к себе. Он смотрел мне в глаза с умоляюще-виноватым видом. – Не горячись! Да, я соврал, недосказал… Все так! Но у изгоя почти нет шансов найти себе пару на Совете. И… Мы ведь друг другу правда понравились тогда. Ведь понравились? Ты ведь тоже это чувствовала. Дай нам шанс! Ведь это все еще я… и ты…

В медно-золотых глазах застыли просьба и ожидание, наполовину смешанное с обреченностью. Я замерла. В моей груди что-то предательски дрогнуло. Я стряхнула с себя оцепенение и замешательство. Нравился… Не нравился… Какая теперь разница? Он просто лгун!

- Отвези! Меня! Домой! – я сбросила его руки со своих плеч.

- Нет, – его взгляд похолодел и стал колким, как январский мороз.

- Что значит «нет»?

- А то и значит.

- Ты должен вернуть меня назад! Таковы традиции. Я имею право…

- Ты плохо знаешь обычаи. До истечения трех месяцев со дня Совета мы должны либо совершить обряд соединения, либо мне надлежит вернуть тебя семье. У нас с тобой впереди целых длинных-длинных-длинных три месяца. Так что, милости прошу в мое скромное жилище! – он сделал нарочито-широкий приглашающий жест.

Я на мгновение онемела от его наглости.

- Собираемся в путь немедленно! – я цедила слова через стиснутые зубы. – Я не собираюсь торчать в твоей хибаре!

- Ты можешь собираться куда угодно, но я никуда не поеду. Я, между прочим, неделю тащил тебя по горам и в ближайшие три месяца у меня куча дел. Состояние моего дома требует внимания, если ты успела заметить. И я обещал твоему брату расширить хозяйство. Не хочу краснеть перед ним, когда он приедет в гости на наш обряд.

С этими словами наглец подхватил три связанных вместе мешка с моими вещами в одну руку и забросил их себе на спину. В другую руку Риаган взял пару собственных тюков. Он небрежно поклонился мне, поддернул повыше на плечо сползшую связку из мешков и направился вокруг дома.

- Надоест корчить из себя обиженную праведницу, дверь в дом находится с обратной стороны, – бросил мне Риаган почти из-за угла дома.

Риаган скрылся за домом. Дважды скрипнула входная дверь. Я осталась на улице одна.

Что делать? Я обернулась в ту сторону, откуда мы пришли. Я никогда не осмелюсь повторить этот путь в одиночку. Даже вдвоем с Риаганом это было страшно. Одна я не смогу.

Собственное бессилие душило меня слезами. Я сидела на земле спиной к хибаре и смотрела на бугрящийся горными вершинами горизонт. Где-то там за лесистыми сопками и горными кряжами спрятался под непроницаемым магическим щитом мой родной клан. Мой дом.

Зачем я все это затеяла? Это ирония судьбы какая-то. Издевка. Насмешка. Хотела перемен — получи по полной. С Риаганом ничего хорошего получиться не может. Один, изгнан, брошен всеми. Что такого нужно было совершить, чтоб от тебя отказался весь клан? Это должен быть серьезный проступок. Наверняка это было что-то ужасное. А вдруг Риаган опаснее, чем те твари, которые могут поджидать меня в горах? Вдруг он убийца невинных? Но тогда бы клан наверняка не отпустил бы такого опасного сумасшедшего. Его бы не выгнали, а казнили. Его должен был судить суд старейшин клана. Только они могут принимать решение об изгнании или принятии нового члена. Возможно, Риаган жестоко обманул кого-то. Как меня. Или подставил. Подвел под беду. Потому и выгнали. И все те издевки и колкие шуточки в наш адрес, пока мы шли с его бывшим кланом, становились понятными.

Я считала себя чужаком в родном клане. Как я ошибалась! Я хочу домой! Хочу снова видеть родных. Хочу в свой маленький аккуратный домик. На мгновение мелькнула мысль попросить Риагана проводить меня домой. Если его попросить, спокойно, может он огласится. Но обида во мне была сильнее. Да, я вспылила. Я кричала. А какой реакции он хотел? Он солгал. Его не волновало, что я на самом деле думаю. Он знал, что я откажусь, если узнаю правду. Если бы он хоть немного думал обо мне, он бы не стал впутывать меня во все это. Нечего даже просить отвести меня домой. Не станет. Не послушает.

Вот теперь я действительно одна. Такая же потерянная, как и Риаган. Он бросил меня одну снаружи. А если со мной что-то случится? Кто знает, что за твари бродят здесь.

Столько раз я завидовала истории любви моего брата и его жены Найрани. Он ее похитил, принес в свой клан, они полюбили друг друга… Столько раз я примеряла эту историю на себя. Она казалась мне красивой сказкой, в которой такие разные люди, предназначенные друг другу судьбой, обретают любовь. Одиночка-охотник и прекрасная ласковая дева. А сейчас я понимаю: это вообще не романтично! Это ужасно! Я не понимаю, как Найрани не пришибла моего брата в порыве злости. А ведь могла… Она в отличие от меня магией владеет. Она могла стереть его в порошок. Как она удержалась? А он? Да как ему вообще наглости хватило забирать кого-то против его воли?

Ну, ладно. В нашем с Риаганом случае — я сама согласилась. Но ведь я не знала! Не знала, что он живет один в худшей дыре нашего мира!

Я оглянулась на хибару, растопырившуюся между землей и небом темным мрачным прямоугольником. За одним из целых окон мелькнул крупный силуэт. Я разозлилась снова. У Риагана хватало наглости наблюдать за мной из окна! Он стоял там и смотрел. А когда я повернулась, он скрылся в глубине дома. Решил удостовериться, не сожрали ли меня еще тут. Наглец! Ну, погоди у меня! Я тебе такое устрою! Я превращу твою жизнь в ад. Через несколько дней ты бегом побежишь к моему брату и будешь умолять забрать меня обратно. Посмотрим, кто кого.

Просидев на земле возле дома до самого заката, я пропустила момент, в который ощущение солнечного тепла на коже сменилось прохладой и влажностью позднего вечера. Придумывала способы, которыми я буду изводить обманщика. Опомнилась я, когда злорадство перестало греть меня достаточно для того, чтоб не чувствовать вечернего холода и сырости от земли.

Я встала и размяла затекшие от долгого сидения ноги. Пора бы обойти свои новые «владения» и оценить «хозяйство», мне доставшееся. Прежде, чем планировать следующие шаги по доведению Риагана до отчаяния, неплохо было бы разведать поле будущего боя. Может еще какие идеи придут в голову.

Из трубы шел дымок. Значит, печь в этом сарае имеется. Хорошо. Не окоченеем от холода. Я обошла дом. Никакого подсобного хозяйства, кроме сиротливо стоявшего чуть поодаль туалета, при доме не было. Ни курятника, ни хлева. Даже простого загона. Вернее, загон-то как раз тут когда-то был, только разрушился. От него осталось только несколько прогнивших опор, вкопанных в землю. Я скривилась. Ни молока, ни яиц мне не светит.

Входная дверь была явно новее остального дома. Грубо сколоченная, она крепилась на широких кованных петлях. Я потянула за ручку и дверь ответила мне недовольным визгливым скрипом. Ужасный звук царапнул по нервам. Не мог смазать что ли? Я неслышно выругалась и шагнула в сени. Было темно и чуть уловимо пахло сыростью. Доски пола нужно было бы снять и просушить. Сгниют же. Плесень поползет, потом не выведешь.

Я закрыла за собой дверь на засов и пошла дальше. За второй, более легкой дверью обнаружился короткий коридор с четырьмя дверными проемами, по два с каждой стороны. Крайний правый оказался лишенным двери и наличников входом в кухню. В большом пространстве царила унылая пустота. Кроме большой медной мойки, печи и узкого стола другой мебели не было. На столе стояла одна единственная тарелка и одна кружка с сиротливо торчащей из нее ложкой. Тоже единственной. Интересно… Мы есть будем по очереди? Мойка и печь, однако, были чищенные. Не придется отскребать копоть. Хотя, зачем это мне? Я ведь не пробуду здесь долго.

Соседняя с кухней комната была пуста. Совсем. Оба окна в ней были заколочены досками, отчего комната создавала впечатление кладовки. Между венцами зияли щели. Местные птицы растащили мох и паклю в свои гнезда. Обе внешние стены нужно конопатить заново.