Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Венька и Николай остановились в некотором отдалении от дома, в котором надеялись найти свои сокровища, и принялись наблюдать за ним. Какого-либо оживленного движения в особняке не наблюдалось, но там явно кто-то был. Через жалюзи одного из окон на первом этаже пробивался свет.

- У тебя есть план? - спросил Венька.

- Нет, - пожал плечами Янкелевич.

- Ясно, - кивнул Венька и вытащил пистолет, отнятый у Дзакаева.

- Что ты собираешься делать? - удивленно спросил Николай.

- Если у тебя нет плана, то он есть у меня. Сейчас мы заходим в дом, объявляем, что это налет и предлагаем всем поднять руки. Потом закрываем заложников в ванной и спокойно приступаем к поиску клада.

- А если они не сдадутся? - спросил Янкелевич. - Я не хочу никого убивать.

- Я тоже, - сказал Венька и задумался.

Минут через пять он придумал новый план и произнес:

- Если налет отменяется, то будем действовать не пистолетом, а хитростью.

- Я согласен, - заверил Янкелевич.

- Хорошо. Скажи, Николай, какое любимое развлечение у американских подростков?

Янкелевич начал что-то объяснять про тинэйджеров и бойскаутов, но Венька прервал его:

- Понятно. Дальше можешь не рассказывать. Лучше послушай меня. Любимое развлечение наших подростков - это злить взрослых. А теперь

рассказываю свой план...........

Неприкосновенность офиса господина Анциферова сегодня обеспечивал Леня Худышкин. В данном случае фамилия никак не соответствовала внешнему облику ее обладателя и содержала элемент иронии по отношению к выдающейся полноте фигуры Худышкина. Поэтому среди своих к Лене пристало прозвище "Худой". Раньше, по молодости Худышкин занимался классической борьбой, часто пил томатный сок, был строен и высок. После завершения не слишком выдающейся спортивной карьеры подался к Анциферову, на рэкетирские хлеба. Дело оказалось выгодным, и с мучными продуктами у него было все в порядке. Только Лене это не пошло на пользу. За несколько лет пресс его потерял привычную упругость и растянулся до неимоверных размеров. Теперь Худой с успехом мог открывать животом двери и состязаться с мастерами сумо. В связи с переходом в другую весовую категорию, Леню большей частью стали использовать в охранно-представительских целях, не требовавших от него особой подвижности. Теперь даже простой процесс посадки и высадки из машины превратился для него в сложную продолжительную процедуру, а шофера тянули на Леню, что от его веса здорово проседают амортизаторы. Зато, когда Худой вместо почетного караула присутствовал при встрече иностранных гостей Анциферова, то, производил на них эффект, схожий с тем, который испытали лилипуты при виде Куинбуса Флестрина - "Человека-Горы", они восторженно прищелкивали языками и преисполнялись уважения к хозяину исполина.

Сегодня, заступив вечером на охрану офиса, Леня, по обыкновению,

перетащил к компьютеру микроволновку и совместил без отрыва от производства два своих увлечения: компьютерные игры и горячие бутерброды. Худой самозабвенно давил машиной людей и животных в игре "Кармагедон", когда на улице хлопнула лампа фонаря, и участок перед офисом погрузился во тьму. Охранник не обратил внимание на столь пустяшное происшествие, а зря, поскольку оно сделало бесполезными камеры видеонаблюдения за улицей. Для ночного слежения они не были приспособлены.

- Йес! - радостно воскликнул Янкелевич и сделал характерный для обозначения успеха жест локтем сверху вниз.

- Отличный бросок. Ты выиграл, - признал Венька и выпустил из рук камень.

До этого минут десять они состязались в метании камней по уличному фонарю и вот теперь добились поставленной цели. Можно было переходить ко второму пункту плана Морева-младшего.

Офис Янкелевича был огорожен с улицы металлической решеткой. Ворота в ней на этот час были уже закрыты на замок, однако для поздних визитеров имелось переговорное устройство, типа домофона. Венька решительно ткнул в кнопку вызова переговорного устройства и

присел на корточки.

Когда раздался зуммер домофона, Худой чертыхнулся, но подниматься с кресла не стал. Вместо этого он, отталкиваясь ногами, вместе с креслом подъехал к аппарату и спросил:

- Кто?

- Дядя, а вы случаем не голубой? - донеслось из переговорного устройства.

Худой выглянул в окно и через жалюзи увидел, как у ворот мелькнула тень маленького человека. "Детвора балуется", - понял он и рявкнул в переговорное устройство:

- А ну пошел отсюда, щенок!

- Дяденька, вы на вопрос не ответили. Так вы - голубой?

Чаша терпения Худого переполнилась, он высвободил свое большое тело из мягких объятий кресла и ринулся на улицу. Однако, все усилия оказались напрасными и у ворот никого не оказалось. Леня матерно выругался в темноту и отправился обратно. Постепенно его негодование улеглось, он съел бутерброд, запил его чаем из термоса и почувствовал себя лучше. Но в это время опять раздался зуммер на переговорном устройстве. Худой скрежетнул зубами и спросил:

- Кто?

В ответ послышалось стихотворение:

- Робин-Бобин-Барабек скушал сорок человек.......

Дальше Худой не дослушал и вновь устремился на улицу. Но там опять никого не оказалось.

Издевательства продолжались. Леня уже чуть не выл от бессилия и злобы. Неизвестный вредный мальчишка продолжал изводить его с изощренной жестокостью. Когда Худой решил не обращать на него внимание и отключил переговорное устройство, тот принялся обстреливать из темноты окна офиса камешками. Непрестанный стук по стеклам сводил с ума. Леня чувствовал себя в доме, словно в ловушке, поэтому решил подкараулить пакостливого сорванца в темноте возле ограды и всыпать ему по первое число. Бедняга, он явно переоценил свои возможности.

Среди спортсменов, прибившихся к Анциферову, существовала своеобразная кастовость, в зависимости от вида, в котором они получали свои разряды и медали. Кроме того, что представители каждого цеха считали себя самыми сильными, они пытались убедить всех в превосходстве по некоторым другим качествам. Особенно недолюбливали друг друга две самые многочисленные касты: бывшие борцы и боксеры. Боксеры утверждали, что они самые крутые, а борцы, что они самые умные. Возможно, тому имелись основания, только в этот день Худой не проявил особенной сообразительности. Вероятно, он просто был плохо знаком с классикой американской литературы и отечественного кино, поэтому не знал, что взрослому никогда не справиться с "вождем краснокожих".

Едва Худой попытался выйти за ворота, как запнулся о ржавую проволоку, натянутую в них на уровне щиколоток, и всей свой большой массой рухнул на асфальт. Тут уж он вовсе рассвирипел и, выхватив газовый пистолет, несколько раз пальнул в темноту. В соседних особняках зажегся свет, но никто не поспешил из них выйти, чтобы выяснять что случилось. Между тем Леня прополз немного вперед и затаился за стволом тополя.

Худой просидел в засаде минут 10-15 и решил уже, что мальчишка, напуганный стрельбой безвозвратно убежал, как вдруг к особняку подъехал милицейский коробок. Светом его фар выхватило из темноты большую фигуру Лени. Два милиционера с автоматами наперевес устремились к нему, а третий, водитель, вытащив пистолет, встал за капотом. Худого положили носом на землю, защелкнули ему за спиной руки наручниками и отобрали пистолет. Потом общими усилиями помогли ему подняться на ноги, отвели его в машину и увезли.

- Ты смотри, какой район хороший. И телефонная трубка в автомате не оборвана и милиция быстро приехала. Все отлично, путь свободен. Пошли, шепнул Венька Янкелевичу.

Действительно, все получилось идеально. Ворота и дверь в особняк оказались открытыми, а незадачливый сторож отбыл, судя по всему, надолго. Убедившись, что в доме никого нет, они поднялись на второй

этаж и стали искать люк на чердак.

- Слышь, Николай, так где ты говоришь твой дед спрятал драгоценности? - спросил Венька.

- Где-то под балкой. Ничего, найдем.

59
{"b":"62531","o":1}