Абель вообще ни на что не реагировал. Своим спокойствием он был целиком и полностью обязан фляжке с валериановой настойкой. Фредерик сам видел, как Абель периодически из неё отпивал, когда уже любой пал бы духом. Что скрывать, под конец путешествия Фредерик и сам стал к ней прикладываться.
После болота и упавшего дерева, не смотря на все кочки, косогоры, мелкие деревца и кустарники, попадавшиеся на пути, дорогу, благодаря настойке можно было считать вполне сносной. По крайней мере, Фредерик считал, что хуже быть уже не может. Может только лучше. Вот сейчас они приедут на это охуительное ранчо дяди Теодора, и он наконец-то сможет вымыться и умереть счастливым. Фредерика и так уже клонило в сон, когда Абель его растолкал и сообщил, что они приехали.
— Что? Ты куда меня привёз?
Фредерик ещё раз протёр глаза и для порядка вылез из машины, потому что лобовое стекло было прилично заляпано грязью и сосновыми иглами, всё это вполне могло примерещиться. Нет. Хвалёного ранчо нигде не наблюдалось. Среди буйного леса стоял какой-то трухлявый домишко с остатками изгороди, который более всего напоминал лесной домик семейки уродов-каннибалов.
— Особняк дядюшки Тэда, — сказал Абель, разминаясь после долгого сидения за рулём. — Почти такой, каким я его запомнил. Совсем не изменился за столько лет. Пошли! — он хлопнул застывшего Фредерика по плечу. — Надо проверить, как там внутри. А то скоро темнеть начнёт, нам нужно подготовиться к ночлегу.
Фредерик неохотно поплёлся следом. Внутри всё оказалось ещё хуже, чем снаружи. Половые доски зловеще скрипели при каждом шаге, будто угрожая треснуть под ногами. На первом этаже было темно, сыро и грязно, а наверх вела настолько крутая и такая же рассохшаяся лестница, что подниматься по ней Фредерик наотрез отказался.
— За дело, Фредерик! — скомандовал Абель, протягивая ему древнюю, как и всё здесь, метлу. — Вот тебе отличный повод доказать, что ты не белоручка.
Фредерик посмотрел на метлу, на Абеля, и в очередной раз пожалел, что машина не сбила его насмерть.
***
Ночью Фредерик проснулся ближе к рассвету в запасном спальном мешке, который нихрена не грел. Наверное, поэтому Абель его и отдал. Огонь в камине даже не тлел, а всё добытое с таким трудом тепло уже успело выветриться через щели в стенах. В соседнем спальном мешке похрапывал Абель. Рядом с ним лежал протез ноги, больше похожий на инопланетную клюшку для гольфа. На груди у Абеля лежал Буханчик, как лохматый демон ужаса, светя в полумраке глазами. Фредерик с минуту раздумывал — сгонять ли кота, но мстительно решил оставить как есть.
Картину идеального фильма ужасов завершало инфернальное мычание какой-то неведомой зверюги.
Все мышцы болели. Особенно почему-то ныла задница и плечи. Это казалось странно, потому что Фредерик только полдня махал метлой и помогал таскать вещи из машины. А это только начало. Вымыться тоже не удалось. Колонка от скважины во дворе дала несколько вёдер грязи пополам с ржавчиной, а когда пошла чистая вода никаких сил на мытьё уже не осталось. Да и мыться особенно было негде. Ванная настолько заросла плесенью, мхом и какими-то грибами, что Фредерик предпочёл лечь спать грязным. Абель обещал привести её в порядок, но Фредерик был уверен, что эту посудину спасёт только очистительный огонь.
Спина чесалась, а ноги мёрзли. Фредерик кое-как вытащил из спальника затёкшую руку и стёр рукавом слёзы, потому что от них стало ещё холоднее. Ноги всё ощутимей мёрзли. Не спящая в этот ранний час скотина продолжала замогильно мычать с улицы.
Фредерик выбрался из спальника, закутался в ещё тёплый плед и вышел на крыльцо. На улице было ещё холодней. Уже начинало светать, а сразу за ветхим заборчиком густой белой стеной клубился туман. Почему-то с тех пор как он повстречал Абеля, туман стал слишком часто его преследовать. Фредерик по мокрой траве прошёл к той куче развороченной мебели, которую Абель определил, как не поддающуюся ремонту и так остался стоять с дверцей от старого шкафчика в руке.
Из тумана тихо вышел огромный бык, белый, как продолжение тумана. Он посмотрел на Фредерика большим красным глазом и протяжно замычал.
***
Абель проснулся в своём спальнике от того, что стал вдруг задыхаться. Буханчик с какого-то фига решил, что положить свою мохнатую жопу на лицо своему хозяину, это отличная идея. Абель согнал кота и отдышался. Буханчик обиженно мявкнул и с грацией бегемота запрыгнул на спальник Фредерика. Абель с удовольствием почесал шов на колене. Сразу захотелось отлить, но так было неохота надевать протез…
Вчерашний день вышел суматошным. Пришлось убрать кучу старого хлама и распределить хлам новый. И ещё следить, чтобы серийный маньяк не отлынивал от работы. Маньяка, кстати, на его месте не наблюдалось. Пошёл на поиски новой жертвы?
Смешно. Ну, кого он здесь найдёт?
Сбежал, скорее всего. Пешком, потому что ключи от машины Абель предусмотрительно спрятал подальше. Идёт, наверное, через бурелом в своем рваненьком пиджачке, прихватив всё съестное, сколько смог унести. Весь в репьях и с колючками в волосах. Испуганный, с глазами потерянного оленёнка. От придуманной картинки Фредерика стало жаль. Он уже начинал нравиться Абелю. Так забавно реагировал на подколы.
Господи, как же хотелось отлить.
Абель накинул поверх толстовки ещё одну толстовку и вышел на крыльцо. Закутанный в плед Фредерик сидел на ступеньках и смотрел в туман, прижимая к себе поеденную жучком дверцу от шкафчика.
— Медитируешь? — спросил Абель.
— Я белого быка видел, — ответил Фредерик, будто стал свидетелем божественного вознесения.
— Где?
— Там, — Фредерик кивнул подбородком в сторону тумана.
Абель сел рядом и тоже уставился в туман.
— А я индейца видел.
— Очень смешно. Я серьёзно. Я пошёл за дровами, а из тумана вышла здоровенная белая корова.
— Ты же говорил, бык.
— Ну, я сначала подумал, что это корова, а потом присмотрелся внимательней — бык. Ты разве не слышал мычание?
— Почему ты хочешь, чтобы я верил в твои сказки про белого бычка, а сам не хочешь поверить в моего индейца? — проворчал Абель, пытаясь завернуться в съехавший с плеча Фредерика краешек пледа.
— Потому что я действительно его видел, а ты мог видеть своего индейца разве что во сне! — огрызнулся Фредерик.
— А это кто, по-твоему?
Из тумана вышел индеец. А за ним вышла гнедая лошадь. Индеец оказался вполне себе современным. В джинсах и зелёной кепке, но с длинными волосами, заплетёнными в косички и украшенные перьями. Из-за плеча индейца игриво выглядывал карабин.
— Я видел дым, — сказал индеец. — На каком основании вы поселились в Клаббер-хаусе?
Абель покосился на жестяную табличку, на коей выцветшей краской было написано «Bonny-Clabber House»*, где синяя буква «u» была исправлена красной краской на «а». Дядя Тэд рассказывал, что раньше эта табличка служила вывеской одному примечательному увеселительному заведению, и он собственноручно открутил её на спор с друзьями, когда уже был взрослым и солидным человеком.
— Это дом моего дяди. У меня на него и документы имеются.
— Предъявите.
— А на каком основании вы у нас документы требуете? — влез Фредерик, пока Абель ходил за документами. — Вы что, из полиции?
— Нет. Я из охраны заповедника. Если вы говорите правду, мне нужно ознакомить вас с правилами.
— Что за правила?
Вернулся Абель с устрашающего вида папкой и, выудив из неё один листок, протянул индейцу.
— Как долго вы планируете пребывать здесь? — индеец, мельком глянув на протянутую бумажку, снова уставился на Фредерика.
— Сколько захотим, — вредно ответил Абель. — Лично я планирую сдохнуть в этом доме, как мой покойный дядя.
Индеец перевёл подозрительный взгляд уже на Абеля. Абель даже подумал, что индеец его о чём-нибудь спросит, но тот только сообщил, что ближе к вечеру приедет его коллега, чтобы ознакомить их с правилами, потому что у него самого нужной брошюрки с собой нет. Сел на свою гнедую лошадь и уехал.
