– Почему ты решил, что она с ним по собственной воле? – тяжелый взгляд голубых глаз переместился на Стража.

– Она, скажем так… очень… хорошо к нему относится, – страж сморщился как от зубной боли.

– В смысле?

– Они близки… очень… близки, ну в этом плане понима… – кислая физиономия Русала кислела и кислела с каждым словом.

– Довольно! Мне уже понятно…, – на какое-то мгновение Пандоре показалось, что Ганимед выглядит как дряхлый, высушенный старик, настолько он поник.

– Но это еще не все …

– Да, что ты? – усмехнулся блондин.

– У нее … – Русал запнулся, – у оболочки… память Эллины.

– Понял… буду начеку.

– Ни Керт, ни Эл…, хм, извини, оболочка, хм… не видят сквозь иллюзии, это хорошая новость. Однако, Керт знает, что Агнешка и Микаэль должны были погибнуть, поэтому он предполагает, что на вас иллюзии этой супружеской пары, – возобновил поток плохих новостей Страж.

– Но, он ничего не сможет доказать! – уверенно сказала Пандора, – я скрыла тела.

– Он и не планирует. Ты забываешь, что мы снова в реальности смертных, где нельзя заявить при двух сотнях гостей: «А ну снимайте иллюзию!». Его в лучшем случае засмеют, в худшем – признают душевнобольным, – уверенно заявил Ганимед.

– Керт и Эл…, вернее оболочка будут среди гостей. Они выдадут себя за супружескую пару, близких друзей Микаэля, которую Керт усыпит гипнозом, – продолжил выдавать информацию Страж.

– Ну, с этим проблем нет. Я легко узнаю и его и Эл… оболочку… в любом обличье, – уверенно произнесла Пандора. И я знаю, что мы можем сделать! – ее глаза загорелись озорным блеском.

– Что? – хором спросили и чешуйчатый и блондин.

– В отличие от Микаэля и Агнешки, эта пара ведь может заявиться на бал! – широко улыбалась она.

– Но Керт – очень сильный Змей! Даже я не знаю заклятия, которое бы сняло гипнотический сон, внушенный им, – с сомнением проскрипела сущность.

– А мы не будем их выводить из гипнотического сна. Мы подсунем ему астральных двойников, и пусть внушает им что хочет и сколько хочет, – она улыбалась все шире.

– Но он же Змей! Ты не сможешь его обмануть! – Булькатые глаза Русала на выкате выкатились до такой степени, что казалось, они сейчас вылетят из орбит.

– Еще как сможет! – уверенно заявил Ганимед, вспоминая пускающего пузыри Цербера. – Даже я не смог отличить созданного ею фантома от настоящей псины. Хотя странности псины были налицо, но я решил, что это Пандора просто над ним излишне жестоко подшутила, и поэтому пес, несчастная жертва эксперимента, тронулся умом…

– Ну, если сможет обмануть…, то тогда план… хороший, – Страж даже причмокнул, выражая одобрение. – Вы себе этот скандал представляете! – захихикала древняя сущность, – Они будут вынуждены, без вариантов, ретироваться немедленно. – И тут он вдруг нахмурился. – А осложнений не будет?

– Ты беспокоишься о том, что Керт устроит заварушку или даже бойню прямо там на месте?

– Ну, типа того…

– Не беспокойся. Он не станет использовать магию, да и любые другие свои сверхчеловеческие возможности при смертных, тем более в количестве двести человек.

– А зачем ему вообще чужая иллюзия, почему бы не использовать полог невидимости? – теперь хмурилась уже Пандора.

– Для того, чтобы сделать точный слепок ауры – ему нужно много времени провести с Микаэлем и иметь возможность прикасаться к нему. Лучший друг – это идеальный вариант. Ведь друг может даже обнять друга, не вызывая подозрений, тем более поздравляя с днем рождения. А представь, что было бы, если бы Микаэля попыталось обнять нечто невидимое? – объяснил ей Ганимед.

– Отлично, значит сейчас мы идем в гости. Агнешка наверняка хорошо знала лучшего друга Микаэля и его жену. Так что в нашем визите к ним не будет ничего странного. И все детали похищения я уже продумала до мелочей!

– А куда идти в гости…, ты знаешь? Похитительница! – окликнула ее древняя мудрая сущность, довольно ухмыляясь.

– Упс…

– Так… Русал давай, одна нога… вернее ласта здесь, другая там, –блондин бесцеремонно отправил его за информацией к Спекулуму.

– Никакого уважения! – посетовал грозный Страж перехода между реальностями, но послушно скрылся.

Везде в доме царила суматоха, вызванная подготовкой к торжеству. То тут, то там сновали слуги, расставляя столы, стулья, цветы, посуду и напитки. На пути постоянно возникали то девицы, начищающие полы, то молодцы что-то ремонтирующие или обновляющие. К сожалению, Пандора и Ганимед слишком поздно поняли, что передвигаться в этом бедламе надо было как «по минному полю». Вместо этого они, увлеченные наблюдением за беготней и сумятицей, беспечно и расслабленно спускались по парадной лестнице…

– Им! – воскликнула Пандора и в целях самосохранения намертво вцепилась во временного мужа. Ганимед и сам не понял, что за церберщина нагнала их сзади. Но так как левитировать дольше чем пару секунд, удерживая таким образом равновесие, он не мог, потому что это вызвало бы подозрение, он был вынужден обхватить Пандору двумя руками и, максимально принимая на себя «жаркие объятия» ступенек, скатиться вниз.

– Агнешка, Себастьян! Вы целы! – услышали они встревоженный голос Микаэля. – Что за остолопы! Неужели сложно было сначала убедиться, что на лестнице никого нет, а потом сворачивать ковер! Хорошо хоть, что вы уже почти у самого низа были!

– Агнешка! Как ты? В твоем положении! Прости меня!

– Мик! Со мной все хорошо! – объявила брату все еще лежащая в объятиях Ганимеда Пандора. – Ян! Отпусти меня! – она попыталась освободиться. Но Ганимед ее не слышал. Все его существо было направлено на обнаружение некого злобного присутствия, которое он почувствовал, как только они с Пандорой приземлились. Он сконцентрировался на своем паучьем чутье и сейчас объект за объектом изучал присутствующих в доме. Однако, кто бы это ни был, свои чувства он уже держал на замке, да и магией тоже не фонило, очевидно на этом ком-то стоял щит…

– Ян! Любимый! С тобой все хорошо! – услышал Ганимед крайне обеспокоенный голос своей «жены».

– Ох! Не уверен! А ты как?

– Хорошо! Ты встать сможешь? – она была не на шутку встревожена.

– Да, не переживай ты так. Сейчас с минутку полежу, и все пройдет!

– Ян может все-таки лекаря? – Микаэль был встревожен не меньше сестры.

– Абсолютно нет, – протестовал Ганимед. – Я за Агнешку просто испугался! А застыл потому, что пытался успокоиться, иначе я бы убил этого гаденыша! Но раз с тобой, моя любимая, – он с нежностью посмотрел на нее, – все хорошо, то ладно пусть живет, – произнес он, грозно смотря на несчастного скукожившегося «гаденыша».

– Ну, так если ты теперь в курсе, что я в порядке, как насчет того, чтобы выпустить меня на волю, – поинтересовалась Пандора, все еще лежащая на нем и прижатая к нему стальной хваткой. Поняв, наконец, что она от него хочет, Ганимед убрал руки, позволяя ей подняться на ноги. И следом поднялся сам.

– Мик, мы как раз тебя искали. Я хотела сказать, что мы уже уходим, – сообщила Пандора хозяину дома.

– Ты точно в порядке? – Микаэль продолжал тревожно смотреть на блондина, который был явно «не здесь и сейчас».

– Что? А да. Просто все еще в себя прихожу от потрясения, – Ганимед снова обнял Пандору и прижал ее к себе, – не знаю, что бы я делал, если бы с ней что-нибудь случилось. – Он наклонился и прильнул к губам «жены», – и это сработало, потому что в этот же момент он опять отчетливо почувствовал волну злобной ревности, исходящей от группы девиц начищающей серебро. Но, выяснить, которая из них была иллюзией, сам он не мог, – Ора, – телепатировал он, – группа девиц у окна…

– Те, что с серебром?

– Кхе-кхе…, кхе-кхе…, – покашливал Микаэль, который очевидно считал, что поцелуй слишком затянулся.

– Кхе-кхе…

– Да. Я чувствую волны злобы и ревности оттуда…

– Кхе-кхе… вы не в Париже, – не выдержал Микаэль, – у нас вот такие сантименты, хм…, хм… на людях не приняты, – в голосе провинциального «брата» слышалось откровенное возмущение. – В свою комнату идите и там… любезничайте!