Прежде всего отметим, что общественное ведение хозяйства несовместимо со стихийными рыночными отношениями, при которых договор является единственным юридическим средством установления связей между товаровладельцами. Надо полагать, именно эти отношения имел в виду К. Маркс, указывая, что «один товаровладелец лишь по воле другого, следовательно каждый из них лишь при посредстве одного общего им обоим волевого акта, может присвоить себе чужой товар, отчуждая свой собственный» [2. С. 94]. Сознательное управление социалистической экономикой противоположно такой функции договора и не сулит ему в данном качестве особых перспектив.

Хозяйственный договор и товарно-денежные отношения, несомненно, связаны друг с другом. Договор направлен на установление гражданско-правового обязательства, эквивалентно-возмездный характер которого базируется на товарных свойствах хозяйственных связей. Отношения товарного обмена отличаются от «нетоварных» отношений между предприятиями (безвозмездной передачи зданий и сооружений по решению компетентных органов, выполнения проектно-изыскательских работ по наряду-заказу и за счет средств вышестоящего органа, выполнения работ по строительству, ремонту и содержанию местных автомобильных дорог по заданиям исполкомов), а также отношений кооперации труда, складывающихся внутри предприятий. Товарно-денежная сторона хозяйственных связей служит одним из критериев, квалифицирующих эти отношения и их правовые формы. Применение договора для организации отношений, имеющих товарные элементы, само по себе, однако, не свидетельствует о его происхождении.

Анализ особенностей хозяйственных связей и практики их правового регулирования привел к обоснованному выводу, что в условиях социализма стоимостные отношения между предприятиями, облекаемые в форму обязательств, в принципе могут возникнуть вне договора [88. С. 52–53; 198. С. 208–209]. Ряд обязательств по реализации продукции и совершению других хозяйственных операций в соответствии с действующим законодательством возникает без заключения договора. Заказ-наряд, выданный внешнеторговой организацией или генеральным, головным поставщиком оборудования, устанавливает обязательство по поставке товаров для экспорта. Законодательство о поставках товаров для экспорта предусматривает возможность согласования между поставщиком и заказчиком условий исполнения заказа-наряда [28, п. 3, 7]. Участие поставщика в определении условий экспортной поставки не позволяет квалифицировать, как делают некоторые авторы [118. С. 107; 193. С. 153], данное обязательство в качестве договорного. Оно имеет правовой основой заказ-наряд, а не соглашение сторон [126. С. 66–67; 165. С. 152–153]. Из плана железнодорожных перевозок грузов между грузоотправителями и перевозчиками возникают обязательства по предъявлению груза к перевозке и предоставлению перевозочных средств в объемах, предусмотренных планом [124. С. 68–69]. Установление отдельных обязательств вообще не связано с направлением сторонам какого-либо правового акта. Это обязательства: по сдаче или возврату некоторых видов тары [58]; по ответственному хранению неоплаченных грузов; принятию от органа транспорта неправильно адресованного груза и другие [88. С. 55–58]. Независимо от заключения договора могут возникнуть обязательства по сдаче металлолома [60; 61] и некоторых других видов вторичных ресурсов [62], отношения между предприятиями – изготовителями бытовой техники и предприятиями бытового обслуживания по техническому обслуживанию и ремонту этой техники [59].

Наличие указанных обязательств свидетельствует о том, что законодатель не абсолютизирует значение договорной формы хозяйственных связей. Видны и мотивы, по которым введен недоговорный порядок установления этих обязательств. Односторонне-властное воздействие внешнеторговой организации на формирование экспортных обязательств призвано обеспечить оперативное решение вопросов поставки товаров для экспорта и особые интересы государства в области внешней торговли. Оптимизация использования подвижного состава предполагает детальную увязку потребностей многочисленных клиентов с наделением для этого необходимыми полномочиями органов железнодорожного транспорта. Обязательства, возникающие непосредственно вслед за появлением определенных фактов реальной хозяйственной жизни, ориентируют предприятия на незамедлительные действия, совершение которых в любой конкретной ситуации признается отвечающим принципам рационального хозяйствования.

Хозяйственный договор в отличие от нормативных, плановых и других односторонне-властных актов обеспечивает непосредственное участие предприятий в управлении хозяйственными связями. Он выступает главной и имеющей тенденцию к дальнейшему развитию формой правового обеспечения инициативы и самостоятельности предприятий в данной сфере хозяйственной жизни. Являются ли товарно-денежные отношения основной питательной средой этих начал в управлении? Надо полагать, что однозначный ответ в данном случае был бы неверным. Самостоятельность, инициатива, предприимчивость предприятий преломляются через существующие товарно-денежные формы, но обусловлены факторами, лежащими в более глубоких пластах социально-экономической действительности.

Потребность в привлечении предприятий к оперативному принятию решений по вопросам хозяйственной жизни вызвана, во-первых, реальным состоянием производительных сил, все взаимодействующие динамические элементы которых не могут быть учтены и оценены на верхних этажах управления. Возможности для реализации этой объективной потребности возрастают при наличии на предприятиях квалифицированных кадров руководителей, инженерно-технических работников и служащих, способных решать сложные управленческие проблемы [189. С. 134–135; 204. С. 231–232]. Обоснованно мнение, что «производительные силы, народное хозяйство никогда не будут простым монолитом, а всегда будут включать звенья, имеющие оперативно-хозяйственную самостоятельность, и что такая самостоятельность может существовать при отпадении товарных элементов в социалистической экономике» [142. С. 87–88].

Во-вторых, в самостоятельности и инициативе предприятий находит выражение объективно присущий социализму принцип демократического централизма. Следует согласиться с критической оценкой тех положений, из которых «вытекает, что расширение демократических основ управления производством, расширение самостоятельности и ответственности объединений и предприятий тождественны развитию и углублению товарно-денежных отношений». Использование товарно-денежных отношений может сопутствовать демократизации управления социалистическим производством, но не лежит в ее основе [141. С. 206–208].

‹…›

Управление хозяйственными связями также подчинено указанным закономерностям. Централизованное регулирование не в состоянии полностью решить задачу построения и создания гарантий надежности сложной системы отношений обмена между десятками тысяч предприятий. Необходима активная работа самих кооперирующихся первичных звеньев экономики по координации своей деятельности. «Поскольку в управлении и планировании обмена, его осуществлении принимают участие и производители как хозяйствующие субъекты, постольку они и сами включаются в общественный обмен веществ, вступают в отношения друг с другом» [147. С. 115]. Хозяйственный договор вызван к жизни именно как средство, обеспечивающее вовлечение предприятий и их трудовых коллективов в процесс организации хозяйственных связей. В условиях ускорения социально-экономического развития увеличивается потребность в активизации деятельности основных производственных звеньев, что объективно предопределяет не только сохранение, но и дальнейшее усиление значения договора в народном хозяйстве.

Определяющим фактором в отношении к действиям сторон по хозяйственному договору выступает сложившийся и получивший правовое закрепление порядок правового регулирования хозяйственных связей. Предложено различать два основных типа (порядка) правового регулирования: разрешительный и общедозволительный [82. С. 299]. Такое деление характеризует и систему правового регулирования хозяйственных связей. Роль договора в организации хозяйственных связей существенно зависит от того, в рамках какого типа регулирования он реально применяется.