Гроза продолжала бушевать на улице, и на миг показалось, что ярость непогоды сможет прорваться сквозь каменные стены и узкие окна. Лайдж с невольным беспокойством оглянулся, только Эван сохранял лицо.

Варий чему-то улыбнулся, опустился на стул во главе стола и показал на остальные.

— Предложил бы показать самые интересные экземпляры, но думаю, сейчас не время.

Эван с усмешкой кивнул и сел напротив, откинув промокший плащ назад, Лайдж занял место рядом с ним. Палачи, отдающие приказы об убийствах под прикрытием святой веры. Осталось ли в них вообще что-то от настоящей веры? Или все сердца заняты помыслами о власти и влиянии?!

Алекс остался стоять, а Джейна не нашла в себе сил и опустилась рядом с Варием. Казалось, останься она на ногах, то не удержится, чтобы не наброситься на Верховного Служителя.

— А я рад видеть вас здесь, ваше святейшество, в добром здравии, — не очень хорошо улыбнулся Алекс. — Вы были любезны со мной, так что отвечу вам тем же. Может, желаете нашего монастырского вина?

Он никогда не рассказывал подробно об их последней встрече с Эваном, но то состояние полусмерти, которое не оставляло его после спасения из Верндари, Джейна помнила слишком хорошо. И это только добавляло тихой злости.

— Не откажусь, — неожиданно легко согласился Эван. И вдруг перевел взгляд на Джейну, которую до того будто и не замечал. — О! Если не ошибаюсь, Джейна Брандос, таинственно пропавшая вместе с неким Эриком в окрестностях Эмариша. Рад видеть и вас. Признаюсь, мы не готовили вам тёплой встречи, разыскивая на улицах города, но что ж. Похоже, на то воля Покровителя.

Джейна встретила его взгляд гораздо спокойнее, чем ожидала от себя. Прямой и пронизывающий, бесстрастный, он скользнул по её лицу, и Джейна вспомнила былые ощущения на суде: как клинком полоснуло. Но теперь это не пугало и не заставляло колени дрожать. Теперь это враг, с которым она готова была сражаться.

— Именно так, сент-ар, — произнесла она непривычное слово, касаясь цепи Покровителя на шее. — На то воля Покровителя, — и почувствовала, как усмешка ползет по губам, выдавая обуявшие чувства.

— Что же вы хотите, капитан? — обернулся Эван к Алексу. — Я здесь, как вы хотели. Один. Ну, почти один, — кивнул он на Лайджа. — Убивать вы меня, как я понимаю, не планируете. Хотя справедливое возмездие за приченённые страдания — это, должно быть, так в вашем духе.

— Нет, Эван. Это было бы неразумно — сейчас. И это ничего не изменит.

Эван коротко усмехнулся.

— А вы, я смотрю, все ещё пытаетесь что-то изменить… — от откровенной насмешки в его голосе снова закипало что-то внутри.

Джейна почувствовала, как Алекс начинает терять контроль и его, как и её саму все больше охватывает желание убить этого холёного, самоуверенного Служителя, на чьих руках кровь сотен людей. Его не очень правильное, но аристократичное лицо не выражало чувств: ни волнения, ни злости, ничего, только цепкий взгляд и незримое ощущение превосходства.

Джейна сузила глаза. Верховный не видел Алекса прошлым вечером и плохо понимает, на что тот способен. У неё у самой по спине бежал холод, когда она вспоминала ту картину: в глазах Алекса вся мощь бури, и ветер, послушный его пальцам, и дрожь по земле, и осколок камня, убивший солдат.

— Не пытаюсь, ваше святейшество, — Алекс медленно потянул воздух и спокойно ответил: — Не пытаюсь, а меняю. Вы не уничтожите этих людей и этот монастырь, как бы вам ни хотелось убрать все следы вашей лжи. Что будет, когда люди узнают правду, узнают, что все Серые — те самые проклятые колдуны, связанные с магией, с самим Темным?

— Бросьте, капитан, — почти фыркнул Эван. — Вы и правда думаете, что одним словом измените вековые убеждения двух народов? К тому же, идёт война. Большинство озабочены спасением своих жизней, а не вашей, такой несвоевременной борьбой за правду.

Эван вытянул ноги и со снисходительным видом наблюдал за Алексом. Сами собой сжимались кулаки. Верховный уже считает их проигравшими и только с любопытством разглядывает, мол, какую глупость они хотят придумать на этот раз. Знает, что он слишком ценная птица, чтобы просто так его убить…

Джейна взглянула на Вария, но тот смотрел куда-то в сторону, глубоко погруженный в себя. Что он сам думает об этом?

— Когда-то и вы были никем для этих двух народов, — заговорил мастер. — Вы, ваш Покровитель и все эти легенды, однако люди прислушались к словам и начали верить. Всё можно изменить.

— А знаете почему они прислушались, Учитель? — с насмешливой и одновременно серьёзной интонацией спросил Эван.

— Знаю. Потому что в тот момент вы несли в мир освобождение, а не оковы. Но то было давно, и вы заигрались во власть. Точно так же, как те, кто был до вас, как Сиркх и вся его школа дарханов, которые сочли себя наместниками богов.

Эван чуть раздраженно выпрямился.

— Мы жертвовали собой, вступаясь за простых жителей! И мы действительно принесли мир на эти земли. Остановили войны и кровавый захват, остановили тиранию колдунов.

— И установили свою собственную, — медленно приблизился к нему Алекс.

Эван, казалось, хочет испытать его и увидеть невероятную силу своими глазами. Снова, как тогда на суде, только теперь хочет поймать эту бурю и связать своей волей. Джейна видела, с каким тщательно скрываемым волнением буравит он Алекса взглядом, провоцируя на эмоции.

— Человечество не готово к могуществу особых сил, не подчиненных высшему разуму. Люди не готовы! Мы все убедились в этом на примере вашего деда, капитан. Что, хотите повторить историю ещё раз? Да, я знаю, кто ваш предок, стоило, конечно, понять эти сразу и не дать уйти… К слову, Талире я не поверил: слишком спокойно доложила о той казни. Пылкая влюблённая дурочка. Что ж, теперь она пожнёт все плоды своего выбора, — Эван потянулся, — вы же, небось, жаждете новой встречи.

Он издевается над ними, ведь именно он влияет на императрицу, а значит, и на судьбу войны. Он нужен им. Но, проклятые демоны, как же хочется разбить этот изогнутый нос и заставить Служителя на своей шкуре испытать хоть долю боли, через которую прошли они все. И совладать со своей ненавистью становилось все труднее.

— Вы идиот, ваше святейшество, — сощурился Алекс.

Верховный рассмеялся, и Джейна захотела вмешаться, потому что уже нехорошо задрожали стены — в самом деле, не тряслись же это от ярости ее собственные ноги?! Но что-то потянуло в животе, и она замерла, чувствуя, как снова подступает туман.

— О, нет, хотя когда-то я и был похожим на вас идиотом и слепо полагался на силы добра и некую справедливость. Но поверьте, капитан, это не работает! — Эван поднялся. — Люди не доросли до этого. Дай им эту невероятную силу, это оружие — и малейшая ссора приведёт к новой схватке, и чем больше эта сила, тем больше жертв вы получите. Можете хоть сто раз говорить о милосердии и добре, но пока простые жители развиты чуть больше, чем те коровы, которых они доят, ни к чему хорошему это не приведёт.

При словах о коровах Эван глянул на Джейну, и она не удержалась и поднялась.

— Только и вы недалеко ушли, ваше святейшество, — осклабилась она в ответ. — Вы только пастух, следящий за коровами, хотя мните себя местным богом. Ваши руки по локоть в крови невинных, а вы делаете вид, что вам есть дело до мирных жителей. Вы убили мою мать и сотни дарханов просто потому, что они своим существованием угрожали вашему проклятому ордену. Вы, ваши люди и по вашему приказу убили моего дядю и моих близких. Всех. Все ради того, чтобы добраться сюда и попытаться вскарабкаться на ступеньку повыше. Но кто вам сказал, что вы до этого доросли?!

— Джейни, оставь его, — Алекс остановил, притянув на миг к себе, будто пытаясь защитить.

— Надо ж! Так ты, капитан, выбрал эту милую деревенскую девочку себе в любовницы. Какая прелесть. Такая защитница, столько чувств. Я думал, ты будешь метить повыше, после императрицы-то…

— Заткнись, — Алекс вскинул ладонь со сжатыми пальцами, а Джейна попыталась вырваться из объятий, невзирая на слабость в коленях и идущую кругом голову. — Она не любовница. Она моя жена. И ты отведёшь нас в Сан-Ковен или я уничтожу здесь и тебя, и всех твоих людей. Теперь мне это вполне по силам.