Ринриетта одним взглядом заставила его замолчать.

- Мы украли его, Габбс, украли. А потом спрятали возле моей конторы и хорошенько замаскировали. Но я бы советовала поспешить, если не хотите потерять единственный билет с Ройал-Оука.

- Наша капитанесса права, как никогда, - голос «Малефакса» прозвучал озабоченно, - Судя по всему, «Аргест» скоро войдет в воздушное пространство острова. Я ощущаю многочисленные сигналы в магическом эфире – от прибрежных рыбаков, дозоров и наблюдательных гомункулов. Что-то очень большое и нехорошее идет с юга…

Ринриетте не понравилось, как это прозвучало. В сыром и холодном каземате словно стало еще холоднее.

- А Мистер Хнумр? – Корди потрясла ее за руку, - Где он? Он в порядке? Ты нашла его?

- В полном. Когда я уходила, твой кот приканчивал второй том каледонийского свода законов. Думаю, к нашему приходу он осилит всю мою библиотеку и станет самым образованным котом на этом острове. А теперь живее на выход, господа.

* * *

Прежде чем отворить тюремную дверь, Ринриетта вновь достала пистолет и взвела курок, шикнув на своих спутников. Пистолет был всего один, воздушных пехотинцев, охранявших вход, двое – не тот расклад, при котором возникает желание приписать себе победу авансом…

Но ее опасения оказались напрасными – стражи перед входом не обнаружилось, лишь валялись на мостовой ружья да полированные шлемы. Неужели здесь была схватка? Или…

- Сбежали, - презрительно буркнул «Малефакс», - Воистину, век Каледонии клонится к закату, раз даже хваленые воздушные пехотинцы бегут без оглядки, как трусливые караси.

- Не думаю, что кто-нибудь укорит их в нарушении клятвы, - пробормотала Ринриетта, оглядываясь, - Его величество Каледонийский Гунч бежал с острова тремя часами ранее, опередив своих подданных.

Чувство времени подсказывало ей, что внутри тюрьмы она провела не более получаса, но сейчас, вновь оказавшись под открытым небом, она ощутила в воздухе такую перемену, словно вернулась из весны сразу в каледонийскую осень. Небесный океан над Ройал-Оуком, обычно смирный и укрытый густой облачной шапкой, напоминавший стакан чая с молоком, стремительно переменился. В чай словно плеснули густой черной смолы, которая пока еще не полностью растворилась, образовав на поверхности черные завихрения. Небо стремительно посерело, а сам воздух казался плотным, сгустившимся, как бывает обычно накануне грозы.

Ринриетта уставилась в небо, задрав голову. Облака темнели на глазах, теряя свою пушистую легкость и превращаясь в тяжелые свинцовые комья.

- Барометр не обещал ничего подобного. «Малефакс»?

Она ожидала услышать от гомункула какое-нибудь саркастичное замечание, но тот сделался замкнут и молчалив, словно перенял стремительно портящееся настроение небесного океана.

- Это не буря. Это «Аргест».

Только тогда она сообразила взглянуть на юг. А взглянув, почувствовала, как качающие кровь артерии по всему телу превращаются в рассохшийся трубопровод, травящий обжигающим паром.

С юга на Каледонийское Сердце наступала ночь. Черные сгустки плыли в воздухе точно уродливые, распластавшиеся по ветру, моллюски. Это были не обычные грозовые облака, это были предвестники чего-то страшного, что приближалось с каждой минутой, зловещие колдовские знамения еще не произошедшего кошмара. Для того, чтоб ощутить это, не требовалось быть ни гомункулом, ни ведьмой. Косяки перепуганных рыб, обычно старавшиеся держаться подальше от коптящего острова, метались над самой мостовой, слепо и отчаянно пытаясь найти убежище среди камня и стали. Время от времени звенело выбитое стекло – то одна, то другая рыбешка врезалась в окно или уличный фонарь, усеивая улицу мелкой стеклянной крошкой.

Ринриетта вздрогнула, вынырнув из липкого омута собственных мыслей, когда над островом разнеслась целая серия раскатистых хриплых гудков, таких низких, что им отозвалась, дребезжа, даже жесть водосточных труб.

- Ай! – Корди рефлекторно закрыла уши, с ужасом глядя в темнеющее небо, - Это он?

- Нет. Это королевский флот. Готовится выйти навстречу, чтоб дать свой последний бой. Возможно, у нас даже меньше времени, чем я думала. Живо, за мной!

Им требовалось лишь добраться до дома, где их ждали швертбот и Мистер Хнумр, каких-нибудь полторы мили. Смешное расстояние в сравнении с ее обычными прогулками по острову. Даже с учетом того, что члены Паточной Банды едва держались на ногах, это не должно было занять более четверти часа. Однако Роза Ветров быстро доказала, что все эти расчеты не стоят и рачьего хвоста.

На Ройал-Оуке уже вовсю бушевала паника.

Пока она еще не набрала максимальной силы, но Ринриетта слишком хорошо видела, как стремительно она разгорается, охватывая все новые и новые улицы, превращая чопорный и исполненный достоинства столичный остров в подобие падающего корабля, наполненного обезумевшим от страха экипажем.

Улицы были заполнены битком, как иной раз случалось во время парада, когда в воздухе торжественно пролетали золоченые яхты, но в этот раз до Ринриетты не доносилось ни смеха, ни бравурной игры королевского оркестра. У людей, высыпавших из домов этим вечером, в глазах был страх. Они еще старались держать себя в руках, самые выдержанные даже посмеивались, уверяя, что беспокоиться нечего, просто на Каледонийское Сердце надвигается непредсказанный гомункулами шквал, но Ринриетта чувствовала, как с каждой минутой тает их уверенность.

Котел под названием Ройал-Оук начинал бурлить, смешивая в беспорядке свое содержимое. Мундиры воздушной пехоты попадались вперемешку с неряшливой докерской одеждой, форменные мундиры с детскими платьицами – каждый спешил подняться повыше, чтоб разглядеть, что именно приближается к острову с юга. Даже настроения толпы были перемешаны, если с одного ее края раздавались насмешливые нетрезвые здравицы за непредсказуемую каледонийскую погоду, с другой уже доносился женский плач.

Ринриетта вела Паточную Банду сквозь толпу, пронзая ее плечами, как нос корабля. Пока еще это не требовало больших усилий, но она знала, что скоро все изменится. Как только жители острова увидят «Аргест» во плоти. И тогда – смилуйся над ними всеми Роза Ветров…

Над островом вдруг прокатился грохот такой силы, что в рамах задребезжали осколки стекла, а липкая масса ворочающейся толпы на миг замерла. Гроза? Ринриетта рефлекторно вскинула голову. Но между сгущающихся туч не было видно молний. Несколькими секундами позже гром ударил вновь, еще более тяжело, так, что земля на миг просела под ногами. А потом – еще несколько раз подряд.

- Орудия! – крикнул кто-то в толпе, - Флот стреляет!

В другое время эта новость ничего бы не изменила, а возможно, даже и успокоила многих. Раз пушки стреляют, значит, королевский флот Каледонии на месте и готов сдержать своими бронированными бортами любую опасность, угрожающую острову. Но сейчас, когда толпа была взвинчена и загипнотизирована собственными смутными страхами, новость стала подобна спичке, уроненной в распахнутый люк крюйт-камеры.

- Бой! Бой под самим островом!

- Дауни на подходе! Будут сжирать живьем!

- В гавань!

- Да нет же, баррикадируйте улицы!

- Гонца в Адмиралтейство!

Толпа, еще недавно представлявшая собой хлюпающий водоворот, мгновенно превратилась в гибельный беспорядочный вихрь, закрутилась в подворотнях и улицах, рванула во все стороны сразу. Кто-то в самом деле бросился в Нижнюю Гавань. Ринриетта могла лишь посочувствовать им. Наивные глупцы, они не видели того, что она сама наблюдала с вершины Ройал-Оука – десятки кораблей, в спешке отваливающих от острова, не взирая на ветра и направления. Даже с изрядного удаления было видно, что они наполнены людьми под завязку, так, что многие болтаются на мачтах и такелаже. Впрочем, едва ли те жители, что бросились в верхнюю часть острова, проявили большее благоразумие. Их не защитят ни пустые стены Адмиралтейства, ни отданные на волю сквознякам королевские апартаменты.