- Клад есть, - отчеканила Алая Шельма, - «Аргест». Мой дед спрятал его, чтоб он не достался Унии. Завещал мне. И я хочу знать, где это чертово Восьмое Небо.

Тренч сглотнул. Лезвие абордажной сабли почти вплотную приблизилось к его тощей грязной шее. Он уже должен был чувствовать его холод.

- Сделка, - коротко сказал он, не отводя взгляда, - И я все выложу.

- Ты не посмеешь меня шантажировать! – прошипела Алая Шельма, надвигаясь, - Это мой клад! Мой! Я искала его!

Она покраснела, стремительно и ярко, щеки налились лихорадочным румянцем, о который, казалось, можно обжечься.

- Сделка, - Тренч не отступил ни на шаг, хоть и дрожал от напряжения.

- Ах так, снулый ерш… Ты знаешь, что ты находишься на пиратском корабле? Я капитан, а значит, я могу сделать с тобой что заблагорассудится! Например, вздернуть на рее! Или привязать к стеньге, позволив голодной рыбе обгладывать тебя!

- Сделка.

Дядюшка Крунч знал, как стремительно умеет двигаться Ринриетта. И как быстры могут быть ее выпады. Он не сомневался, что Алая Шельма успеет пронзить саблей горло бортинженера быстрее, чем кто бы то ни было на палубе сделает половину шага. А сейчас она еще и возбуждена была, как клокочущий вулкан.

- Ты выложишь мне все прямо сейчас. Иначе не получишь даже места в лодке. Клянусь именем Розы Ветров.

Могла и не клясться, все равно выглядело чрезвычайно убедительно. Но Тренч не собирался отводить взгляд, хоть и посерел от страха.

- Сделка.

Дядюшка Крунч ожидал бури. Бури, по сравнению с которой десятибалльный шторм покажется капризным прибрежным бризом. Ждал страшного. Если в крови Ринриетты, и так не в меру горячей, сохранилась хотя бы унция крови ее деда…

Внезапно Алая Шельма покачнулась, словно ее охватил приступ внезапной слабости. Дядюшка Крунч в секунду оказался рядом, позволил ей опереться о броневую пластину. Сабля в безвольно опустившейся руке бессмысленно царапала палубу. Дядюшка Крунч хотел было взять ее, но капитанесса, слабо улыбнувшись, сама вложила оружие в ножны.

- Ну ты и рыба, мистер Тренч, - пробормотала она еле слышно, - Теперь я понимаю, отчего тебя хотели казнить готландцы.

Тренч неуверенно улыбнулся. Его улыбка походила на улыбку висельника, помилованного прямо под висельной петлей, бледную и растерянную.

- Не поэтому, - серьезно сказал он, - Но когда-нибудь я расскажу.

Бортинженер и сам пошатывался, несмотря на полный штиль. Пожалуй, хвати у капитанессы выдержки еще секунд на двадцать, ему бы несдобровать. Но он выдержал на своих двоих. Дядюшка Крунч порадовался тому, что ему, единственному из присутствующих, не требуется прикрывать лицо, чтоб скрыть улыбку.

- Уговор? – хрипло спросил бортинженер, все еще с опаской глядя на капитанскую саблю, - По рукам?

- Уточню еще раз, - капитанесса вновь стала спокойной и рассудительной. Знать, отгорело что-то внутри, так бывает и у людей, - Ты знаешь, где «Аргест»?

- Про «Аргест» я ничего не знаю. Но я доподлинно знаю, о каком Восьмом Небе говорил Восточный Хуракан. Это все.

Алая Шельма разглядывала его добрых полминуты. Дядюшка Крунч не знал, о чем она думает. Сейчас даже румянец на капитанских щеках не мог служить подсказкой.

- Ты нечестно играешь, Тренч. Ты знал, что я не могу отказаться. Только не от этого.

- Знал, - согласился он, - Мне ничего не оставалось.

- Предпочитаешь договор в письменной форме? – Алая Шельма движением пальцем изобразила взмах пера, - Ты затеял крупную игру, в таких случаях неплохо подстраховаться, верно?

- Обойдусь и капитанским словом, - коротко ответил Тренч, чем заслужил улыбку Алой Шельмы.

- Все верно. Но знаешь, только дурак заключает договор с пиратом, так говорил мой дед. Кроме того, я ведь когда-то была законником – и не самым плохим. Мне ничего не стоит запутать такого, как ты, между строк и параграфов… Ладно, - капитанесса выпрямилась и подняла подбородок, - Шму, Габерон и Корди могут остаться на корабле. И… приступить к своим обычным обязанностям. Считайте это амнистией.

Корди и Шму еще непонимающе переглядывались, когда Дядюшка Крунч стальной рукой захватил швартовочный трос и взялся приматывать его обратно.

- Вылазьте, что ли, - буркнул он, - Прогулка откладывается.

Шму на подкашивающихся ногах выбралась обратно на палубу и, точно боясь, что капитанесса передумает, со всех ног бросилась к ближайшей мачте. Миг – и ее тоненькая фигурка уже виднелась на реях. Корди недоверчиво пощупала палубу ногой, точно это были зыбучие пески. Но даже она не смогла сдержать улыбки, когда на голову ей свалился Мистер Хнумр. Ведьминский кот был расстроен и не пытался этого скрыть – он возмущенно щелкал, шипел и посвистывал, жалуясь хозяйке на судьбу. Он был голоден. Он очень устал. Ему надоело бродить одному по кораблю. И уже целый час никто не чесал ему живот. Лишь взгромоздившись на плечи ведьмы, он умиротворенно засопел.

Последним шлюпку покинул Габерон. С таким видом, точно только что закончил прогулку по оранжерее и теперь раздумывает, как еще скоротать время до ужина.

- А ты не промах, приятель, - он подмигнул Тренчу, - Мало кто может похвастать тем, что торговался с пиратским капитаном и остался в живых. Благодарю. И вам спасибо, капитанесса, сэр.

В ответ на его напыщенный поклон капитанесса лишь скривилась.

- Это не значит, что вы прощены, Габби. Это значит, что я согласна терпеть вас на своем корабле еще какое-то время. Надеюсь, ты понимаешь разницу. А теперь соблаговолите назвать координаты, мистер Тренч.

- В этом нет необходимости, - Тренч устало улыбнулся, - Координаты не понадобятся.

Капитанесса ощутимо напряглась.

- Что это значит? Как мы будем искать Восьмое Небо без координат?

Вместо ответа Тренч запустил руку в карман плаща. Когда он ее вытащил, в кулаке его было что-то зажато. Дядюшка Крунч машинально определил, что предмет этот невелик, может, с два-три дюйма в длину. Но судя по тому, как торжественно Тренч протянул его капитанессе, в его пальцах мог оказаться и граненный бриллиант.

- Вот, - сказал бортинженер, разжимая кулак, - Вот ваше Восьмое Небо.

На его ладони лежала тусклая бронзовая шестерня.

* * *

Дядюшка Крунч сразу узнал эту шестерню – именно ее Тренч катал по столу утром в штурманской. Сейчас ему пришлось напрячь свои линзы настолько, насколько позволяли фокусировочные механизмы, чтоб разглядеть ее в деталях. Но даже пристальный осмотр мало что мог ему сказать. Шестерня была причудливых очертаний, без зубьев, но с насечками, в остальном же походила на любую другую. Просто кусок металла, отлитый в сложную форму. Внутри его собственного тела таких нашлось бы несколько дюжин. Разве что, не столь полированных и блестящих.

Алая Шельма не попыталась вновь достать саблю, что Дядюшка Крунч счел хорошим знаком. Но и понимания на ее лице не появилось.

- Что это? – сухо поинтересовалась она.

- Компас, - невозмутимо отозвался Тренч, - Именно он указал путь на Восьмое Небо.

Сейчас я все объясню.

- И лучше бы тебе сделать это побыстрее.

Она не шутила. У Тренча, кажется, было совсем немного времени в запасе.

- Помните голема с «Барракуды»? – шестерня в его ловких пальцах сделала несколько стремительных переворотов.

- Хотела бы забыть, - призналась капитанесса сквозь зубы, - Но едва ли у Корди найдется для этого достаточно мощное зелье…

Тренч подкинул шестерню, с явственным удовольствием наблюдая за тем, как глаза всех собравшихся на палубах следуют за ней, точно примагниченные.

- Эта шестерня из потрохов того самого голема. Мне понадобилось три недели, чтобы достать ее. И еще столько же, чтоб понять, что это.

- Ты всегда разбираешь своих врагов на части? – осведомился Габерон, - В таком случае, пожалуй, не стоит становиться у тебя на пути...

Но Тренч сейчас был слишком серьезен, чтоб воспринимать легкомысленные шутки.