- Штормов не было на триста миль в округе, - подтвердил «Малефакс», - Мы же в воздушном пространстве Каледонии, шторма здесь обыкновенно случаются раз в восемьдесят лет, по случаю какого-нибудь важного государственного праздника. Зато облачный кисель такой, что старушка «Вобла» того и гляди увязнет, точно муха в паутине…

Линдра откусила кусок хлебца, так осторожно, словно он был сделан из броневой стали.

- «Макрель» погубил не шторм. Это были люди.

- Вот как? – Габерон приподнял бровь, - Скажите на милость! Никогда бы не подумал, что кто-то кроме нас осмеливается забираться вглубь Унии.

- Это были не пираты, господин канонир. По крайней мере, я так не думаю.

- Пожалуй, справедливо. Мы, пираты, интересуемся многими вещами, однако треска в их перечень обыкновенно не входит. Выпотрошить жирного торговца – это вполне в пиратских привычках, но научное судно… На какую добычу можно расчитывать?

На бледной шее офицера-ихтиолога дернулась какая-то жилка. Совсем незаметно, так, что увидела, должно быть, только Шму.

- Они не собирались брать добычу, - Линдра впервые отложила вилку, - Они собирались нас перебить.

Алая Шельма бросила на Линдру удивленный взгляд. Чувствовалось, что ей о многом хочется спросить, но чувствовалось так же и то, что в обществе офицера-ихтиолога она отчего-то чувствует себя крайне скованно, как человек, надевший чужой и непривычный, жмущий во многих местах, костюм. Она делала вид, что так поглощена едой, что даже не смотрела лишний раз в сторону Линдры, но в этот раз не сдержалась.

- Расскажите, - попросила капитанесса, - От начала и до конца.

Линдра сцепила пальцы в замок. Едва ли рефлекторно, скорее, хотела скрыть дрожь пальцев. От Шму не укрылось то, как мгновенно выцвели ее глаза и как затвердели желваки под кожей. Люди часто делают что-то такое, когда волнуются, это она уже знала. Или когда нервничают. Или когда…

- Это случилось четыре дня назад, сразу после полудня. Прошу меня извинить, если я буду пропускать какие-то детали или использовать сухопутные обозначения. Будь я небоходом, мне, наверно, надо было сказать что-нибудь вроде «когда пробило четыре склянки» или… Ладно, неважно. Итак, это было примерно в час пополудни. Наша «Макрель» шла самым малым ходом, все на борту были занятый работой.

- Изучали треску? – с непонятным интересом осведомился «Малефакс»,- Хлопотное, наверно, дело.

На гомункула шикнули. Линдра несколько раз озадаченно моргнула – неожиданный вопрос выбил ее из колеи.

- Да. Треску. Кто заполнял рыбьи карточки, кто измерял добычу рулеткой… Я была в лабораторном отсеке, окольцовывала пойманную рыбу. На эту работу всегда назначают тех, кто помоложе. Сами понимаете - запах, руки в чешуе… Я бы вовсе ничего не заметила, если бы не наш бортовой гомункул. Он сообщил о том, что принимает сигнал бедствия с другого корабля, милях в пятидесяти от нас. Тоже небольшой совсем корабль, двухмачтовый, кажется… Я слабо разбираюсь в их типах. Но сразу заметила, что у него нет флага. Тогда мне показалось это странным, но…

- Как он назывался? – быстро спросил Дядюшка Крунч.

Линдра беспомощно развела руками.

- Я не расслышала. Может он и вовсе не назвался. А подзорной трубы у меня не было. Да и не думалось мне в тот момент о названии, потому что наш гомункул включил магическую связь – и я услышала ее голос.

- Ее? – Габерон вежливо приподнял руку, привлекая к себе внимание, - Почему вы так сказали?

Линдра вновь заморгала. Ее глаза казались то льдисто-холодными, но небесно-мягкими, в зависимости от выражения лица. А сейчас лицо носило признаки растерянности.

- Это была женщина.

- Вот как? – маска вежливого удивления на лице Габерона выглядела почти естественно, но Шму захотелось поежиться от интонаций в его голосе, - Значит, на борту терпящего бедствие корабля была женщина?

- Да. На каледонийских кораблях женщина не может быть капитаном, но на формандских…

- Формандских? Почему вы упомянули формандские корабли, мисс Драммонд?

- Габби! – Алая Шельма ударила ладонью по столу так, что зазвенели столовые приборы, - Не мешай ей рассказывать! Не обращайте на них внимания, мисс Драммонд, моим офицерам далеко в выучке до каледонийских. Продолжайте.

Линдра взяла отложенную салфетку и принялась машинально складывать ее, словно пыталась соорудить из бумаги силуэт стремительного воздушного корабля. Но пальцы плохо слушались ее, больше комкая бумагу, чем складывая.

- Я слышала сообщение. Говорила женщина. Она сказала, на их корабле беда. Из-за неисправности труб взорвался корабельный котел. Многих членов экипажа ошпарило чарами, некоторые при смерти… Это звучало так жутко.

Шму заметила, как Тренч и Габерон переглянулись. И хоть сделали они это совершенно молча и незаметно, на их лицах вдруг отразилось сходное выражение, которое почему-то очень не понравилось Шму. Судя по тому, как зашипела Алая Шельма, кто-то из них пнул ее под столом ногой. Тогда и на капитанском лице застыло странное выражение. Что-то вроде тяжелой задумчивости.

Линдра этого не заметила. Судя по тому, как ее живой взгляд окаменел и по тому, как она машинально комкала салфетку, офицер-ихтиолог могла бы не заметить и порыва тропического ветра.

- Никаких других кораблей вокруг не было. Только наше суденышко да тот формандский корабль. И я приказала…

- Почему формандский?

- Простите? – Линдра заморгала, видно, внезапный вопрос Дядюшки Крунча выбил ее из потока воспоминаний, как косой парус вырывает шхуну из потока попутного ветра.

- Теперь и я заметил. Вы сказали «тот формандский корабль». Почему вы решили, что он принадлежит Формандской Республике?

Линдра рассеяно посмотрела на бесформенный бумажный ком в своей тарелке и через силу улыбнулась.

- У меня… Хороший слух на акценты. А женщина с корабля говорила именно с формандским произношением.

- Не готландским? – уточнил Габерон каким-то неестественно сухим тоном, - Вы уверены?

Линдра убежденно кивнула.

- Может, я не отличу восточного пассата от северно-западного циклона, но уж формандский говор от готландского… Вот вы, например, типичный формандец, верно? А капитанесса, как и я, истая каледонийка. Причем у нее очень правильное, буквально классическое произношение. Такое не появляется само по себе, его прививают годами. Позволено мне будет спросить, госпожа капитан, где вы учились? Вэнгард? Беллерофон?

Шму заметила, что побледневшее лицо офицера-ихтиолога немного оживилось. Должно быть, подумала она, история о гибели ее судна столь тяжела, что любая смена темы была ей в радость.

- Аретьюза, - Алая Шельма принялась резать мясо в своей тарелке. Столь тщательно, словно хотела распилить ее пополам, - Я училась в Университете Аретьюзы в молодости.

- Не может быть, - Линдра взглянула на нее с явственным интересом, - Как необычно. Мне почему-то сразу показалось, что вы не с рождения были пиратом. А что за факультет? Мне кажется что-то историческое или… Нет, наверно, литература. У вас взгляд мечтательного человека, а мечтательные люди сплошь литераторы или поэты.

На щеках Алой Шельмы появился румянец, еще легкий, похожий цветом на сильно разведенное вино, но делающийся все гуще.

- Я… Нет, - капитанесса откашлялась, как будто в этом была необходимость, - Факультет юриспруденции. Но вернемся к вашей истории, прошу вас.

Вынужденная вернуться к прерванному рассказу, Линдра сразу же помрачнела. Голоса ее вновь сделался монотонным, почти безжизненным, словно она не пересказывала случившиеся с ней события, а пересказывала сухой технический рапорт.

- Мы подошли вплотную, на сорок ярдов. Приготовились спустить нашу единственную шлюпку – грузить раненых. Я схватила аптечку. У нас не было бортового врача, слишком уж большая роскошь – врач в научной экспедиции, но мы были готовы… я была… мы же шли на помощь… А потом я заметила, что над формандским кораблем нет дыма. Я слышала, если разрывает машину, вокруг всегда куча магического дыма. И обломки. Но ничего такого было. Палуба была чистой, если не считать нескольких стоящих людей. И они не были похожи на пострадавших. Но заметили мы это только когда подошли вплотную – корабль висел в плотных облаках и невозможно было разглядеть детали. Мы подошли и… - Линдра подняла голову и Шму увидела, что лицо у нее стало совсем бледным, бескровным, - Я была на мостике, дежурила у гомункула, чтоб обеспечить связь. Только это меня, наверно, и спасло. Я…