ЧАСТЬ

I

Леся торопилась со всех ног сообщить печальную, точнее радостную новость. Она бежала от самого перекрестка, запыхалась, запнулась и оцарапала коленку, но плакать было некогда.

Наконец она оказалась во дворе спальных пятиэтажек, но там из своих никого не нашла.

«Да куда все подевались?» – Леся пробежала к дальнему торцу дома. И там никого, только компания мелюзги играла в резиночку.

– Эй, не видели Иру или Наташку? – обратилась к ним Леся.

– А тебе зачем? – спросила рыжая соседка Света.

«Вот шмакодявка!» – выругалась про себя Леся, но в ответ только хитро улыбнулась:

– Скажу, если видела.

– Они за мороженным в ларек пошли, – ответила пухлая Рита, которая чаще держала резиночку, чем прыгала через нее. – Так тебе зачем?

– Надо, – бросила Леся и помчалась к ларьку за квартал.

Наконец она их увидела. Компания возвращалась с мороженым – Наташка, Ира и Симкина.

– Девчонки, – закричала Леся издалека, – нашла кляксу! – Она остановилась и, шумно переводя дух, уперла ладони в колени. Девчонки, забыв про мороженное, быстро подошли и окружили Лесю.

– Че, правда? – спросила Наташа.

– Ага, там на дороге, – Леся разогнулась и закивала. – Лежит бедняга.

– А че орешь тогда? – угрюмо спросила долговязая Ира. – Ты еще мегафон возьми.

– Блин! – Леся зажала рот ладонями.

– Иди теперь, сторожи! – мотнула головой Ира.

– Пусть Симкина идет. Я лучше домой сгоняю, коробку принесу.

– А че сразу я? – возмутилась конопатая Симкина.

– А кто? – ответили девчонки разом.

– Я, может, тоже принесу чего-нибудь, – вяло возразила Симкина.

– Чего-нибудь нам не надо, – твердо заявила Ира. – Иди, а то, как в прошлый раз, придут девки с девятиэтажки и заберут.

– Ладно, – Симкина отделилась от компании и побрела к перекрестку.

– Давай быстрей! – бросила вдогонку Ира.

Симкина побежала вперевалку.

– Ну че, с тебя коробка, – распорядилась Ира. – Я пошла за лентами, а ты, Наташка, цветов набери. В школьном дворе у калитки красивые «собачки» растут.

– Ага, – согласилась Наташа. – Видела.

– Ну все, погнали.

Девчонки разбежались в разные стороны. Вдруг Леся остановилась:

– А совок? – крикнула она.

Ира обернулась и потрясла кулаком. Леся опять зажала рот. Ира ткнула себя в грудь пальцем. Леся кивнула и припустила домой.

Коробка – самая подходящая, из-под маминых новых туфель, была заготовлена заранее. Леся ее сразу выпросила. Мама долго не соглашалась, но потом уступила за мытье полов и поход в гастроном за продуктами.

Леся ворвалась домой – и сразу к себе в комнату. Нырнула под кровать, а коробки как не бывало.

– Мам! – закричала Леся. – А где моя коробка?

– Какая? – мать вышла из ванной с ворохом постиранного белья в тазу и направилась на балкон.

– Ну, та!

– Откуда мне знать, – мать зацепила балконную дверь ногой и прикрыла ее за собой.

– Ну, мам! – Леся пошла за матерью.

– Куда ты лезешь! – зашипела та. – Дверь закрой, мухи налетят.

– Мам! – чуть не плача простонала Леся и постучалась в балконную дверь.

– Я в нее лук ссыпала, – раздался голос матери с балкона. – Все равно без дела валяется.

Леся уже не слушала. Она ворвалась на кухню, открыла кладовку, нашла коробку. Лук пришлось пересыпать в полиэтиленовый пакет. Леся кинулась к себе в комнату. Разноцветные стеклышки и камушки лежали, где и положено, в жестяной банке на полке. Не успела мать развесить белье, Леся уже неслась по двору с коробкой подмышкой. Ира ждала на качелях.

– Ну, че так долго? – спросила она для проформы.

– Да мама коробку спрятала.

– А… Ну, ладно. Вон, Наташка уже идет с цветами.

– Совок взяла?

Ира достала из кармана и продемонстрировала зеленый совок.

Все трое отправились на перекресток к хлебному.

Симкина сидела на бордюре тротуара и смотрела на кляксу. Девчонки нарочно придумали кодовое название – любителей устроить похороны было предостаточно.

Голубь лежал на горячем асфальте с растопыренными, будто в полете, крыльями. Он был мертв, еще как мертв. Из его хрупкого тельца сочилась красная кашица. Лапы вывернуты.

Симкиной не нравилась эта странная игра, было в ней что-то неправильное, ненормальное. Но возразить Ире она не смела. Вот уже три месяца она у подруги в долгу. А все из-за той злополучной тетради, случайно забытой на столе. И надо было Ире припылить в гости, да еще самовольно заглянуть в чужие записи.

Симкина и сама не знала, зачем написала все эти гадости о своих подругах. Не такие уж они и плохие. Видно, день не задался, родители ссорились… Хотя Ира порой и впрямь неприятная, любит командовать, а в главари ее никто не выбирал. Одним словом – «задавака». Наташа тихая и себе на уме, «с закидонами». А Леся просто глупая, все время заглядывает в рот Ире, что та скажет. «Шестёрка» – обидное слово. Конечно, Симкина погорячилась. И почему только не спрятала злополучную тетрадь в стол, не убрала на книжную полку, не сожгла отвратительную запись в пепельнице отца, не смыла в унитаз обрывки?.. Чего бы только она ни сделала, знай наперед.

Ира Симкину не выдавала, хотя стала еще более властной. Чуть что не по ней, прищурится, закивает и приговаривает: «Ладно, ладно, Симкина…» А что ладно? Известно. Расскажет, если та поперек что сделает.

Симкина увидела компанию девчонок и тяжело вздохнула.

Может, притвориться больной? Живот, температура…

Ира подошла и осмотрела голубя.

– Хорошая клякса, – сказала она, доставая совок. – Лесь, давай сюда коробку.

Леся сняла крышку и подставила коробку Ире. Та достала из кармана красную материю и постелила ее на дно.

– А ну, дай сюда крышку, – скомандовала она.

Леся подала. Ира подцепила совком голубя, придерживая его голову крышкой, и уложила в коробку. Симкина нервно сглотнула, подавляя рефлексы.

– Закрывай.

Леся послушно прикрыла коробку.

– А украшать будем? – тихо спросила Наташа.

– Я набрала цветных камушков и стеклышек, – просияла Леся.

– Это для памятника, – тут же возразила Ира.

– Тогда можно положить к нему в коробку конфет или монеток.

– Конфеты мы и сами съедим, устроим поминки, – опять возразила Ира. – А деньги я бы попридержала.

– Просто у меня сдача от мороженного осталась, – задумчиво проговорила Наташа и подбросила на ладони пару желтых монет. – Они, когда в земле лежат, становятся фиолетовыми. Я в прошлом году секретик сделала, а потом нашла и…

– Давай сюда, – Ира протянула руку за деньгами. – Пригодятся.

Наташа пожала плечами и отдала монетки.

– Все, пойдемте, только тихо, не привлекаем внимания, – сказала шёпотом Леся.

– Это ты сейчас кому? – усмехнулась Ира. – Сама рот не разевай.

– Да я и так…

Похороны начались.

Девчонки построились в процессию: Ира с коробкой в руках, рядом Леся, следом Наташа и замыкающей Симкина. Опустив глаза, они чинно вышагивали в направлении своего двора, за которым раскинулся неблагоустроенный парк. Там и находилось голубиное кладбище.

Во дворе компания с коробкой, не сговариваясь, свернула на детскую площадку, пересекла ее и, не задерживаясь, продолжила свой скорбный путь.

Пухлая Рита съехала с горки и побежала к рыжей Свете, которая пекла в песочнице куличики.

– Смотри, – закричала она. – Кляксу хоронить несут!

– Шшшш! – Светка встрепенулась. – Пойдем за ними.

Они догнали компанию с коробкой.

– А вам чего? – бросила Леся малышне. – Кто звал?

– Да пускай, – благосклонно разрешила Ира. – Только чтобы тихо!

Рита и Света закивали и на цыпочках, спотыкаясь, присоединились к процессии. Предосторожности, однако, не помогли. За компанией увязалась пара мальчишек с соседнего двора – Эдька и Макс. Они были частыми гостями.

– Какого у нас забыли? – проворчала Ира. – Идите на свой квартал!