– Музыку любите? – нарушил я затянувшуюся паузу. – Я тоже люблю. Любил… Металл – это закон?

– Кодекс Ада – это закон, – вздохнул Астарот. – А это… это настолько охренительно, что когда эти чуваки передохнул и попадут Ад за свой безбожный образ жизни, я лично поцелую каждого из них в попу, прежде чем ее поджарят на адском огне. И почему мы освобождаем только АДвокатов?? Какая несправедливость.

Речи демона о некоем освобождении «царапнули» мое сердце, напрочь отвлекая внимание от возникших в моей голове образа Астарота, целующего в мощную волосатую ягодицу какого-нибудь Эрика Адамса[6]. Я недоверчиво покосился на своего спутника, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу в ожидании продолжения рассказа. Астарот прекрасно видел мое смятение, позволяя себе им насладиться.

– Вы точно из Ада, – не выдержал я.

– Я тебя тоже люблю, – хохотнул демон. – А думал ли ты, Шальков, что сотрудничество с силами Зла – это не только ценный мех, но и очень, ОЧЕНЬ выгодное дело? – он посмотрел на меня, но я решил молчать, чтобы не сбить Астарота с мысли, завершение которой имело для меня огромную важность. – Тебя отпустят на Землю, вернув твое тело. Там ты будешь жить в роскоши и достатке, без болезней и проблем, присущих смертным, которые не умерли и не АДвокаты, ровно до тех пор, пока Ад не призовет тебя на защиту ему подобных.

– Можно из Подземного царства вернуться на Землю?? – не поверил я. – Не может быть…

– Почему нет? Вход в Ад располагается в каждом «Макдональдсе», мы не пробрались пока только в Ватикан, но тут уж, сам понимаешь, дело особое. Тебя что-то удивляет? Попасть в Преисподнюю не так-то и сложно, достаточно зайти в «Zara» в день распродажи.

За разговором мы успели миновать коридор с рокерами и даже покинуть здание, в котором он находился. Я понятия не имел, как оно выглядело, поэтому стоило мне поднять глаза, как душа моя (простите за каламбур) замерла. Никогда не думал, что можно заявить такое, но пейзажи Ада были самыми захватывающими из тех, что я когда-либо видел.

Кабинет Астарота находился в одноэтажном здании, расположившемся у подножия гигантской черной горы. Склон был покрыт солью и трещинами, сплетавшимися в затейливый рисунок. Его верхушка утопала в красных облаках, клубившихся под «куполом» Ада, и была практически не видна.

Откуда-то доносился тихий гул. Чтобы понять, что издает этот звук, я опустил глаза и понял, что то, что я принял за подножие горы, вовсе не было ее основанием. Мы находились на огромной высоте, а под нами раскинулось целое пространство, пронизанное светящимися «червями» огненных рек. Гул состоял из криков миллионов душ. Ад, настоящий Ад для грешников, был там, гораздо ниже того места, где находились мы с Астаротом, и я чувствовал облегчение каждую секунду, которую мне не приходилось быть там.

– Прекрасный вид, – протянул Астарот.

– Невероятно, – выдохнул я, хватаясь за горло. – Многих вы уже приводили сюда?

– Такого и числа-то, наверное, не существует, – серьезно ответил демон. – Все они теперь неплохо устроились, если не задумываться о том, кого ты защищаешь. Итак, Шальков, согласна ли твоя черная душа работать на Ад?

– У меня только один вопрос, последний, – я повернулся к нему, стараясь смотреть прямо в красные глаза своего собеседника. – Зачем мне все это? Не в смысле возвращения на Землю и прочих благ, которые вы, герцог, сулите мне сейчас. В принципе, зачем мне спасать хоть кого-то из адской братии? Пусть Бог уничтожит вас всех до единого мир станет лучше, чище, добрее. Никто не будет искушать тринадцатилетних девочек прокалывать языки и пить «Ягуар».

– Ты не поверишь, но Ад до такого додуматься не мог, мы до сих пор разыскиваем того гения, который додумался до этой идеи, но он скрывается, – не удержался Астарот.

– Не меняйте тему! – попросил я. – Почему я не должен хотеть уничтожения всех демонов, падения Дьявола, превращения Ада в пыль?

Мне тогда казалось, что я поступил очень хитро и внезапно, задал демону каверзный вопрос, поверг его в замешательство, но его мои вопрошания только рассмешили. Астарот хохотал долго, запрокинув голову к багровому своду. Наконец он успокоился, проведя рукой по своим рогам и внимательно взглянув на меня.

– Безусловно, Антоша, Господь изничтожит всех нас, и не будет больше Дьявола, и меня, и кикиморы на болотах где-нибудь под Зеленогорском. Но не обольщайся, грешник, и не думай, что не станет Ада. Он будет всегда, он – часть этого мира, созданного Богом, от него нельзя просто так избавиться.

– Это значит, что не станет только свиты Люцифера? – сморщился я.

– Именно так, мой юридический друг, а Ад останется. И душа твоя в нем продолжит вечно гореть и мучиться, ибо так решил Господь, а он своих решений не меняет, – разбил Астарот все мои надежды. – Так что выбирай, Шальков, чего тебе больше хочется: освободить мир от зла ценой собственной шкуры, или веки вечные существовать спокойно, не обращая много внимания не незначительные отрицательные качества Дьявола.

– У меня есть время подумать? – я не рассчитывал на положительный ответ, герцог-демон и так уже потратил на мою душу не один час.

– Да, пожалуйста! – улыбнулся, показав белоснежные клыки Астарот. – Хоть вечность думай, используй столько времени, сколько тебе будет нужно!

– Точно?? – переспросил я.

– Гарантирую, – хихикнул Астарот. – Но пока ты не определился, сам понимаешь, твоя душа находится в таком же статусе, как и остальные грешники. Так что думать тебе придется на сковороде, с которой я тебя снял. Но ты не торопись, обмозгуй все хорошенько. Время есть. Реально, не спеши! – с этими словами Астарот щелкнул пальцами с ехидной улыбкой на холеном лице.

Я уже говорил, что провел в огне Ада всего лишь 25 минут? Так вот, 24 минуты и 40 секунд на сковороде я жарился сразу после своего прибытия. Как только демон отправил меня обратно, 20 секунд мне хватило, чтобы раз и навсегда понять, что я готов избежать этих мук любым возможным способом. Так я стал АДвокатом.

Шла моя третья неделя в Аду. Вернее, я думал, что миновало около 17 дней с момента моей смерти, но точно знать было не дано, ведь в Преисподней отсутствовали любые часы. Так было устроено специально, чтобы четко обозначить окружающую страдающие души Вечность, у которой, как известно, нет ни начала, ни конца, и отследить ее невозможно. Единственным исключением служил огромный, более 4 метров в диаметре, серый циферблат, который висел над главной площадью Ада, с застывшими стрелками. Часы держались на тонких ручках в форме витиеватых труб.