Она легла рядом и замерла, пристально глядя на меня.

— Гермиона? — позвал я ее через несколько минут.

— Прости, я задумалась, — улыбнулась она, отводя от меня взгляд.

— Интересно, о чем же?

— Если честно, то о тебе, — отозвалась она. — Не перестаю удивляться тому, как ты изменился, — ответила она на мой вопросительный взгляд.

— Да, детки выросли, — усмехнулся я.

В ее глазах на миг мелькнула решительность, но почти сразу Гермиона опустила взгляд. Я тихо вздохнул, понимая, что уже совершил достаточно попыток сбежать от самого себя.

Углубившись в свои явно не веселые мысли, Гермиона не заметила, как я придвинулся к ней, и поэтому спустя миг вздрогнула. Этот поцелуй был почти дружеский, невесомый, я приподнял пострадавшую руку и коснулся кончиками пальцев щеки Гермионы. Она снова вздрогнула. Я отстранился, но она так и лежала с закрытыми глазами.

— В детстве дружить было проще, правда? — когда она открыла глаза, я заговорил, улыбнувшись.

— Намного, — тихо ответила Гермиона.

— Такое ощущение, будто я потерял целых десять лет. Что они прошли впустую, — я перевернулся на спину и уставился в потолок.

— Не у тебя одного такое ощущение, — отозвалась Гермиона, не отрывая от меня взгляда и судорожно вздохнув, когда я резко повернулся и вновь оказался непозволительно близко к ней.

— Думаю, мы просто обязаны попробовать, — шепнул я.

— Ты уверен? — еле слышно спросила она. Ее глаза заблестели, и я чуть улыбнулся.

— Нет, но попробовать стоит, — ответил я, наклоняясь к Гермионе и уже касаясь ее губ своими.