Как назло, Бернат оказался лучшим бойцом, чем Зар, и он предпочитал защищаться, а не нападать. Таша это раздражало. От врага не получалось быстро избавиться и нельзя было оставить его за спиной, чтобы помочь эс-Мирду, которого теснили все сильнее.

   В вязком алом тумане, который заволок внутренний двор, движения виделись Ташу замедленными. В том же ритме, что и шерд, сражался только хозяин. Он, как дуновение ветра, сновал между противниками и отбивал удары. Поймав краем глаза его дикий танец, Таш не удержался от восхищения: боевой стиль эс-Мирда был безупречен, замахи, приемы - все точно выверено. Соперникам в способностях было далеко до господина. Но они привыкли сражаться подло, а он - нет. И даже при всех своих умениях эс-Мирд не мог увернуться одновременно от размашистых ударов шипастой дубинки, тычков копьем и яростных атак Ксалтэра, который иногда тренировался с хозяином и знал его манеру боя. Подволакивал ногу Энвас, кровоточило плечо у Ксалтэра, но и эс-Мирду так оставалось недолго.

   Сожги их! - кричал огонь в крови. Это в самом деле могло спасти хозяина. Трудно атаковать, когда у тебя горит одежда. Оставалось лишь зажечь призрачные огни, которые уже проступали вокруг рыжими пятнами.

   Проклятый Бернат мешал сосредоточиться, "кусаясь" короткими выпадами. Таш злился все сильнее. И чем яростнее он набрасывался на противника, тем ярче горели клубки огненных линий, змеями подползавшие к шерду, и тем быстрее бежала кровь по жилам.

   Бернат был таким медленным и неуклюжим. Таш не понимал, как не заметил этого в самом начале боя. А держать оборону враг предпочитал потому, что кафтан - плохая защита от меча, а Бернат боялся ран.

   Таш не боялся больше ничего.

   Шаг, в сторону, еще шаг, удар, удар, удар. Мощная серия атак из тех, которым его научил Илартан, только более отчаянная - ведь у Таша не было ни щита, ни доспехов. Бернат не выдержал напора и подался назад. Противнику оставалось три движения - меньше вдоха до того момента, как его грудь пронзил клинок.

   Улюлюканье заставило Таша вскинуть голову. Один из противников эс-Мирда догадался поднять с клумбы камни, которые были красиво выложены между цветами, и швырять их в господина. Какой-то из них попал в цель. По виску эс-Мирда текла кровь. Он стоял на колене, едва закрываясь щитом от шквальных ударов взбешенного Ксалтэра. И не видел, как сбоку его обходит враг, который готовился вонзить копье ему в шею. Третий - тот самый, с камнями, - уже мчался к Ташу. Кажется, он угрожал ему кипятком в подземных котлах Урда, но звуки заглушило биение крови в ушах.

   СЖЕЧЬ!

   Мир вспыхнул красно-золотым и разделился на линии. По двору, возле фитилей ламп, кружились бледные язычки огня. Откуда-то Таш знал, что они просят подарить им танец. Танец крови и боли, наподобие тех, что шерд посвящал им раньше. Тогда пламя взовьется выше неба. Он поднял меч и наискосок прочертил первую линию. Кто-то закричал. На ноги брызнуло теплом, кожу обдало жаром.

   Еще, еще, еще...

   Жадные возгласы вдруг захлебнулись. Таш словно наткнулся на стену, а потом его откинуло назад с такой силой, что он еле удержался на ногах.

   - Не играй с огнем, - прошептал на ухо чужой голос.

   На сей раз это было не пение крови.

   - Заб?

   Неожиданное вмешательство развеяло мираж. Однако уже в следующее мгновение Таш в этом усомнился.

   За то время, пока его глаза застилал туман, обстановка во дворе изменилась. Бернат со страшной косой раной через всю грудь лежал у ног Таша. Это была его собственная работа. Он помнил, как его чем-то забрызгало, и теперь содрогнулся, увидев результат. В нескольких шагах от него с воем катался по земле вертлявый дружок Ксалтэра, додумавшийся кидать в господина камнями. Одежда разбойника полыхала так, словно его облили маслом, а потом толкнули в костер. Уже завоняло горелым мясом. Копейщик забыл об эс-Мирде и хлопал себя по рукам, сбивая уже почти потушенный огонь. Пламенем не тронуло только Ксалтэра. Он был единственным, кто продолжал наседать на успевшего подняться господина.

   Если бы он повернулся лицом к колодцу и увидел то, что видел Таш, он бы бежал отсюда сломя голову.

   По двору в неверном свете ламп шло порождение Урда. Оно обладало чертами Заба, но в то же время это никак не мог быть тихий писарь. Он не стал бы рисовать на своем обнаженном по пояс теле символы густой краской, походившей на кровь. Не мог он и настолько быстро двигаться и так умело убивать. Его искусство не имело ничего общего ни со смертельным танцем эс-Мирда, ни с неистовством обезумевшего тяжеловоза, как сражался Илартан.

   На ум приходило всего одно слово - неизбежность.

   Он тенью подтек к бывшему охраннику. Тот вряд ли понял, что происходит, как его шея уже с хрустом сломалась. Ксалтэр мешком повалился на плиты двора. Энвас - единственный, кто из чужаков остался на ногах, - попытался ранить Заба копьем. Тот даже с места не сдвинулся. Перехватил оружие за древко, вырвал и ткнул острием в противника, убив силанца с первого же удара. Тяжело дышавший эс-Мирд прикрылся щитом и наставил на писаря меч, но тот прошел мимо и пригвоздил копьем к земле последнего чужака, прекратив его метания.

   Все было кончено, не успел Таш сделать вдох. Вот так легко, без усилий расправиться с тремя противниками? Ну хорошо, с двумя, если не считать "поджаренного". Пускай так, но кому бы взбрело в голову лезть с голыми руками к копейщику и опытному мечнику? Да еще победить их за несколько мгновений?

   Что бы за проклятая магия это ни была, ее действие прекратилось. Заб стоял среди мертвецов и не шевелился. На его груди все еще играло отсветами угасавшее пламя, но лицо уже погрузилось во тьму.

   Первым молчание нарушил эс-Мирд.

   - Где еще двое?

   - Мертвы, - спустя паузу ответил Заб. Он нехотя развернулся. - Уходите отсюда.

   - Не командуй...

   - Ты мне больше не хозяин.

   В наступившей тишине Таш слышал, как стучит его сердце. Тук-тук. Тук-тук.

   - Ты все-таки один из магов, - утвердительно произнес эс-Мирд. - Выходит, ты врал нам все это время?

   - Меня не спрашивали, маг я или нет. Меня спрашивали, не сбежал ли я из обители, а я этого не делал.

   Он внезапно съежился, как от сильной боли, и закрыл лицо руками.

   - Где ее похоронить? - забормотал Заб. - Проклятье... Почему я так и не научился воскрешать людей? Почему?

   Таш сглотнул. Что это за чушь? Бред сумасшедшего? Или в друга в самом деле вселилось чудовище? Ночь перед Ильтиревом, когда, по поверьям, темные силы гуляли по стране, наступала завтра, но со всем этим безумием вокруг никто бы не удивился, приди Кровавая ночь сейчас.

   - Заб, кого похоронить?

   - Иллис, - голос Заба был чуть слышным. - Они увидели ее среди слуг, хотели изнасиловать, а она стала сопротивляться. Я убил их. Убил. Но было уже поздно...

   Таш как можно осторожнее приблизился к нему и поднес к его плечу ладонь. Если Иллис мертва, то неудивительно, что Заб в таком состоянии. Его следовало увести отсюда, а то жертв на его счету будет больше, чем пять.

   Он резко выпрямился. Таш отдернул руку.

   - Уходите, - холодно повторил Заб.

   - Постой, - схожим тоном человека, привыкшего к повиновению, сказал эс-Мирд. - Что с другими слугами?

   - Прячутся в доме или сбежали через окна.

   Эс-Мирд тихо выругался. Он собирался спросить что-то еще, но Заб не слушал. Он медленно, как во сне, направился в крыло прислуги. Бывший писарь остановился перед самыми дверьми и обернулся.

   - Гори золотом, Огонек. У тебя редкий дар, не дай ему пропасть.

   Таш встрепенулся.

   - Ты что-то знаешь о нем?

   - В Шердааре знают, - помедлив, он добавил: - Сегодня я вспомнил, что меня ждут в другом месте. Утром я покину Тамин-Арван. Прощай.

   В дверях дома стояла кромешная тьма. На миг показалось, что она всосет Заба и причмокнет напоследок, но друг исчез беззвучно. Словно во плоти перенесся в царство Урда.