– Слушай внимательно, – приказала она. – Я спрячу родник в тебе, твоем теле. Никому, слышишь, никому не рассказывай об этом. Никому не доверяй свои мысли. Ты должна найти князя Брока, мой мальчик сейчас в Дибре. Только он сможет вернуть Древу первоначальный вид. Только это поможет освободить и возродить Нифрейю.

Словно в ответ вновь содрогнулась земля. Лицо княгини исказила судорога, ее светлость стянула перстень и вручила мне.

– Это поможет тебе выйти из замка. Покажешь его Лидии, и она соберет тебя в путь. – Она указала на расщелину в стене. – Камни напитаны магией Древа, они укроют тебя. Дождись, когда артанцы уйдут, а затем возвращайся в замок. Веди себя тихо, не привлекай внимания. Если они поймут, что родник иссяк, надолго здесь не задержатся. Разумеется, часть воинов останется, но это не страшно. В моих покоях есть потайной ход, Лидия покажет его тебе, когда Мрак уйдет. Спаси Нифрейю, девочка. Спаси всех нас.

В ее взгляде было столько надежды, что я опустилась на колени, поцеловала морщинистые руки и пообещала:

– Клянусь жизнью, ваша светлость.

Стихийная волна ударила снова, но княгиня уже прикрыла глаза. С ее губ сорвались слова заклинания. Ветер растрепал мои волосы, от магии, напоминавшей старинную песню, глубоко в груди зарождалось тепло. Древо засияло, золотистые искры взлетели в воздух и вихрями потянулись ко мне. Неожиданно мелькнула мысль: что, если я не выдержу могущества нифрейского источника?

Искрящиеся потоки окутали светом – мягко, как материнская ласка. Вокруг разлилась весна, время словно остановилось. И не было ни артанской армии у стен замка, ни страха. Только я и сила, которая потоком хлынула в мое тело: она захлестнула полностью, сомкнулась над головой сгустившимся воздухом. Я тонула в ней, как в водовороте, выныривала на поверхность и вновь шла ко дну, пока все не закончилось так же резко, как и началось. Последний всполох силы погас, едва коснувшись меня.

В этот же миг я осознала, что уверенно стою на ногах. Так, словно вовсе не в меня только что перелили всю мощь Древа.

– Поспеши, – прошептала ее светлость севшим голосом.

Только тут я поняла, что она ничего не говорила о себе.

– А вы?

– Позже. Мне нужно завершить ритуал.

Подхватив юбки, я бросилась к тайнику. Нырнула в расщелину, а после обернулась.

Древо сияло все сильнее и сильнее. Каждая ветвь, каждая иголочка. Я затаила дыхание, не в силах отвести взгляда от хрупкой фигуры княгини, которая запечатала заклинание. Пение оборвалось, и ее светлость занесла стилет.

Боги, нет!

Взмах – и короткий точный удар. Прямо в сердце.

Зажала рот рукой и крепко-крепко зажмурилась. Грудь пронзило болью, словно это я рухнула к корням утратившего силу родника, к горлу подступил комок.

Прогрохотал новый взрыв, заставив меня широко распахнуть глаза.

Вход в Священный сад разлетелся на осколки, из разлома в стене брызнул свет. Древо погасло, ссохлось, будто ссутулившийся от болезни старец. Словно в страшном сне я смотрела на отряд воинов, устремившихся внутрь.

С рук первого мага сорвались языки пламени и огнями взмыли ввысь, освещая сад. Воины растеклись вдоль стен, замыкая круг, а после в разлом шагнул мужчина. Высокий, широкоплечий, с темными спутанными волосами и щетиной. В доспехах, которые таяли у меня на глазах, открывая серую, присыпанную пылью и каменной крошкой, одежду. Бушующее в глазах серебро невиданной силы, казалось, способно без огня испепелить сад.

Иголки Древа жалобно захрустели под ногами, когда Мрак остановился рядом с княгиней и носком сапога перевернул ее на спину.

– Тварь! – словно выплюнул он на нифрейском.

Неслыханное кощунство! Меня захлестнула ярость, и показалось, что в грудь вонзили стилет. Впилась ногтями в одежду и до боли закусила губу, чтобы себя не выдать. Спина взмокла, холод забирался под платье, а языки пламени промелькнули совсем близко. К счастью, надолго не задержались.

Мрак резко вскинул голову и посмотрел в мою сторону, словно почуял меня. Наши глаза встретились, запела вытащенная из ножен сталь, и сердце оборвалось. Нет, этого не может быть… Кровь застучала в ушах, я вжалась в стену, насколько это возможно, но артанец только мазнул взглядом по каменной кладке и отвернулся.

Не почувствовал.

Облегчение затопило душу до краев: даже погибнув, Древо все еще оберегало меня.

Иголки и камень снова зашуршали под ногами воинов.

Уходят!

Огни погасли, теперь опустевший сад освещал только тусклый лунный свет. Выждав время, осторожно придвинулась к самому краю расщелины: никого. Маги, прикрывавшие развороченный вход, тоже ушли.

Глубоко вздохнув, раскрыла ладонь: там, где перстень впивался в кожу, пламенел узор. Слегка подрагивающими пальцами сунула кольцо в туфлю, досчитала до ста и только затем выскользнула из убежища.

Меч взметнулся прямо перед моим лицом, срезая летящую прядь волос.

Я дернулась назад, но поздно. Порыв ветра ударил в спину, швырнул меня на колени.

Прямо к сапогам из темной, присыпанной пеплом кожи.

Со всех сторон вспыхнул огонь, ослепляя, замыкаясь в кольцо высотой в стену. Я неосознанно прикрыла глаза рукой, но подбородка коснулось острие меча, заставляя меня щуриться и все же скользить взглядом по темной тунике, подхваченной поясом, по меху накидки, почти запрокинуть голову и наткнуться на холодные, как лед, глаза. Серебристые искры уже погасли, но эти глаза я бы не спутала ни с какими другими.

Передо мной стоял Мрак.

Тот, кто пришел поработить Нифрейю. Тот, кто повинен в смерти ее светлости. Женщины, которая стала моей наставницей, заменила мне мать с той минуты, как я приехала в замок Норг.

Внутри поднялась такая ярость, что я едва не задохнулась. Ярость темная, отравлявшая кровь, сжигавшая все светлое, что еще оставалось во мне. Даже холод лезвия не отрезвил. Я сжала зубы и вложила в ответный взгляд все свои чувства.

– Назови свое имя. – Голос артанца был хриплым, как после глубокого сна.

– Амелия. Амелия Сингтон.

– Кто ты такая?

– Фрейлина ее светлости.

– Что карга сотворила с Древом?

– Не смейте называть ее та…

Он передвинул лезвие меча ниже – к бьющейся на шее жилке. Тонкие губы сжались, глаза вновь засияли серебром.

– Я спросил: что здесь произошло?

Его голос, похожий на рычание, отозвался дрожью в моих пальцах.

Я почувствовала легкое дуновение ветра, когда меня коснулась магия разума. Коснулась и потекла дальше, оставляя послевкусие чужой силы.

С моих губ сорвался смешок. Ну что, дошло, что трюк не пройдет? Но если его темнейшество хочет правды, он ее получит.

– Древо уничтожено.

Взгляд Мрака тяжестью вдавливал в камни, но я только сильнее сжала кулаки.

– И почему ее светлость, – «ее светлость» прозвучало в его устах как ругательство, – уничтожила родник?

– Чтобы он не достался вам.

– Заодно лишила магии все княжество. Совсем из ума выжила баба.

Лезвие исчезло, меч вернулся в ножны. А я вздохнула глубоко-глубоко, будто не дышала до этого вовсе.

– Альферц, забирай девчонку! – приказал Мрак. – Она здесь единственный трофей. А старую ведьму и это трухлявое бревно сожги.

– Нет, – тихо охнула я. – Нет!

Артанец повернулся ко мне спиной, и я взвилась в воздух. Рывком бросилась на него.

Меня резко перехватили, развернули и прижали спиной к каменной груди. Огонь расступился, позволяя пройти, жесткие пальцы сжали подбородок, заставляя меня смотреть на Древо. И на то, как в руках магов рождается пламя. С губ сорвался всхлип, я крепко зажмурилась, чтобы не видеть этого ужаса.

– Смотри, фрейлина, – прошипел Мрак. – Смотри, иначе это ждет каждого, кто остался в замке.

– Чудовище! – выдохнула я.

Высушенная, лишенная магии родника древесина мигом вспыхнула, превращая дерево в огромный костер. Точно так же Мрак сожжет всю Нифрейю: уничтожит мою родину, подомнет под себя, как десятки других народов, если я не найду князя Брока. Мысль об этом отрезвила: я перестала вырываться, расправила плечи в стальных тисках его рук.