— Привет, Дэвид. Как дела?

— Алекс? Привет! Решил пригласить меня выпить?

— Не совсем. Пока сижу на пособии, но есть вариант получше. Я раздобыл лучшую выпивку, какую сумел найти: выдержанный коньяк, виски и несколько бутылок вина. Хочу тебе завести презент.

— Подаркам я всегда рад, — широко улыбнулся Дэвид.

— Ты сегодня дежуришь?

— К сожалению, да…

— Дэвид, я хочу привезти к тебе подругу-дикарку, можно будет ей установить базовую нейросеть?

— Без проблем, — кивнул парень, — когда вы прибудете?

— Флаер долетит примерно за час.

— Что, на этот раз решил не обращаться к Найт?

— Не хочу. Одно дело, когда сам становишься клоуном, другое дело, когда девушку выставляешь не в лучшем свете. Оно ей надо, чтобы полтора миллиарда человек могли узнать в ней дикарку?

— Согласен, жду вас.

— Ещё, Дэвид, можно будет девушке установить те же базы знаний, что и мне?

— Без проблем.

— Сколько займёт времени?

— Два часа на установку нейросети и её активацию. Если изучать язык под разгоном — это займёт около восьми часов на изучение, при условии, что ИИР твоей дикарки будет не ниже твоего.

— Готов поспорить, что её ИИР будет выше. Сколько стоит разгон?

— Сотня кредо в час.

— Ого! Солидная сумма. У меня столько кредо пока нет. Если без разгона, то сколько уйдёт времени на изучение общего языка?

— Примерно четыре дня, — ответил Дэвид. — Может меньше.

— Всё, спасибо, скоро будем.

Флаер уже набрал приличную высоту и на высокой скорости летел к зданию Госмеда.

— Ты на каком языке говорил? — спросила Ольга.

— Общий язык содружества. Я договорился, тебе его бесплатно закачают в нейросеть, но учить придётся около четырёх суток.

— Выучить новый язык за четыре дня? — недоверчиво воскликнула Ольга. — Ты меня за дуру держишь?

— Я вообще язык выучил за восемь часов, но это исключительно благодаря медицинскому разгону сознания. Эта процедура платная, за меня заплатила местная блогерша. Мне сейчас выплачивают небольшое пособие, за пять дней накапало на оплату флаера в два конца, так что тебе придётся обождать.

— Восемь часов? — ещё больше удивилась Ольга. — Обалдеть! Я годы потратила, чтобы выучить английский, а ты мне говоришь какие-то смешные цифры. А что за пособие?

— Первый месяц после установки базовой нейросети человеку выплачивают небольшое пособие, в это время нейросеть выходит на основной режим работы. За это время местные стараются изучить хоть какую-то начальную профессию. Потом халявы не будет.

— И какую же профессию выбрал ты?

— Никакую. Они все платные, а в кредиты влезать не хочу. Мне поставили бесплатный местный школьный курс знаний и десяток языков, которые считаются древними, но как по мне — вполне годные и нужные. Например, английский, китайский, арабский…

— Оу! Я тоже хочу.

— Без проблем. Я уже попросил Дэвида установить тебе такие же базы.

— Кто такой Дэвид? — спросила Ольга.

— Техник, который мне ставил нейросеть. Я с ним только что говорил.

В том же кабинете нас с нетерпением ожидал Дэвид. Он был всё в том же белом комбинезоне, на голове серебристый обруч, только на этот раз я мог прочитать надпись на левом рукаве:

Корпорация Госмед

Террианское королевство

— Привет, — помахал он рукой.

— Дэвид, привет, — улыбнулся я в ответ. — Рад тебя видеть.

— Это твоя девушка? — спросил он, разглядывая Ольгу.

— Это Ольга, она жила со мной и тоже хочет получить нейросеть.

— Пускай скорее ложится в капсулу, только придётся раздеться.

— Ольга, раздевайся и ложись в капсулу.

— При вас? — оторвалась от созерцания помещения девушка.

— Ты меня стесняешься или медтехника, который голых людей каждый день видит?

Девушка ничего не ответила, она лишь пожала плечами и стала разоблачаться, после чего с опаской залезла в капсулу. Дэвид прикрыл глаза, крышка капсулы закрылась, после чего он распахнул очи и уставился на меня.

— У нас есть два часа, пойдём в подсобку, — кивнул он на боковую дверь.

Подсобка оказалась помещением примерно в двенадцать квадратных метров. Тут стояли какие-то аппараты, вероятно, пищевого назначения. Ещё имелся стол и пара удобных кресел. Я тут же залез в рюкзак и выложил на стол батарею из пяти бутылок алкоголя. Дэвид с нетерпением и восторгом наблюдал за моими действиями.

— Не могу разобрать надписи, — сказал он, взяв в руки бутылку с коньяком. — Это на каком языке?

— На древне-русском. На нём говорили жители одной из стран Терры задолго до создания Содружества.

— Да ладно! — удивился Дэвид. — Это бухло что, настолько древнее?

— Нет, новодел, но всё создано по старинным аутентичным технологиям.

— Предлагаю попробовать эти напитки, — сказал Дэвид.

— А тебя за это не уволят?

— У тебя есть время? — спросил Дэвид.

— Полно.

— Тогда мы так поступим — я поставлю твоей девушке изучение языковых баз на разгон, в данных комплекса будет отображено, что я работаю, а там как раз смена закончится. Мы же в это время проведём дегустацию этих прекрасных напитков.

— Я совершенно не против оценить органолептические свойства этих напитков в компании замечательного человека, но у меня пока нет средств, чтобы оплатить разгон.

— Ерунда, — махнул рукой Дэвид, ставя на стол коньяк. Он из шкафчика достал пару стаканов. — У меня имеются списанные картриджи, у которых подошёл срок годности. Ты не беспокойся, срок годности для подобных препаратов указывается как минимум на треть меньше реального, так что пользоваться ими можно без всяких последствий.

— Дэвид, ты профессионал, я в медицине совершенно не разбираюсь. Раз говоришь, что безопасно, действуй. Только без закуски мы десять часов не продержимся.

Дэвид прикрыл глаза и постоял так некоторое время.

— Восемь с половиной часов, — поправил он меня. — У твоей подружки высокий ИИР — целых сто сорок семь единиц. Сразу может податься в инженеры или медики. Да с таким ИИР её возьмут куда угодно!

— Она хотела стать медиком. Как появятся кредо, будем брать нужные базы знаний. И всё же, может мне метнуться за закуской?

— Никуда ходить не надо.

Дэвид подошёл к прибору, который напоминал смесь микроволновки и мультиварки, прикрыл глаза и вскоре прибор пропищал. Парень открыл крышку и достал оттуда тарелку с какой-то желеобразной субстанцией зелёного цвета.

— Служебный пищевой синтезатор, — смущённо поведал он, — руководство нас не балует разносолами, зато бесплатно, вкусно и сытно. На закусь сойдёт.

Пока Ольга лежала в капсуле, мы дошли до второй бутылки коньяка.

— Алекс, а как вообще живут дикари? — спросил Дэвид пьяным голосом.

— Так же, как и другие люди. Разве что обучение у нас происходит по старинке и еду приходится добывать. А так, мы общаемся, любим, ненавидим, иногда выпиваем. Ты мне лучше вот что скажи, часто у вас происходят списания картриджей для медицинской аппаратуры и сколько по времени ими ещё можно пользоваться?

— Небольшие списания происходят постоянно. После этого картриджи можно использовать ещё пару лет, но приходится их утилизировать.

— А продать их никак?

— У нас не фронтир, чтобы найти покупателей на такой товар. Такие картриджи используют в основном в чёрных клиниках и на пиратских кораблях. В королевстве нет ни тех, ни других, а вывозить во фронтир такой товар невыгодно. Для этого нужна большая партия.

— А вообще, у тебя есть возможность продавать их так, чтобы никто не узнал?

— Хочешь купить? — с интересом спросил Дэвид.

— Пока не могу сказать, но в будущем планирую приобретение медицинского оборудования. Это вообще реально?

— Запросто. Такая капсула четвёртого поколения, как в соседнем помещении, стоит в районе семи миллионов. Если хочешь капсулу девятого поколения, то она обойдётся в триста миллионов.

— В чём разница?