А ещё голову истязали мысли о том, что быть последним выжившим вообще хуже всего. И понимать, что могла всем помочь, не допустить…

Через пять минут она уже почти смирилась с тем, что академии конец, и отстранилась от двери, признавая, что не распутает нечто настолько сложное. Любые попытки уничтожить саму дверь не принесли успеха, огонь гас, поглощенный собранным в кучу артефактом, не успевая разжечься. И никакие идеи кроме рун не появлялись.

И когда отчаянье почти затопило её, нашёптывая соблазн воспользоваться магией хаоса, снаружи послышались ругательства, и дверь распахнулась. Не веря, она подняла голову, сквозь слёзы рассматривая фигуры в темноте. В проходе, сразу перед ней, сидящей на корточках перед замком, показались адепты, и девушка, не сдержавшись, издала нервный смешок, гася зажжённый негатив. Засмеялась, всхлипнула, икнула от облегчения, и, поднялась, покачиваясь. В голове воцарилась такая звенящая пустота, что хотелось просто упасть и забыть обо всем. Только вот панический взгляд, брошенный на активный куб, заставил почти бегом вцепиться в бессознательного лиса и, путаясь в ногах и совершая из-за переживаний много лишних движений, вытащить его из ловушки. Четверо ребят в шоке посмотрели на происходящее и дружно отступили, ограждаясь от пагубного артефакта.

Видя заплаканную младшекурсницу и положение директора, мысли закрадывались самые разные, но судя по тому, что та его вроде как спасала, а внутри что-то ужасное заставляло внутренности холодеть, угроза исходила не от неё. А вот вопрос что они там делали до нападения, или что там случилось, посетил всех.

Они помогли ей устроить оборотня на диванчике в приёмной, а когда она метнулась обратно к кабинету, распахивая дверь, оттеснили, всматриваясь. Обычный сломанный куб виделся таким ужасным, что хотелось сбежать с криком, поэтому ребята отстранились, не желая подходить ближе. Вот только увидев в кабинете ещё одного человека, один из них быстро метнулся, подхватил боевика и вынес тело столь поспешно, что на пороге почти упал. Поддержав его и захлопнув дверь, адепты столпились над присевшей красноволосой и рыжим оборотнем. Тот вяло застонал, постепенно приходя в себя.

Алиса оперлась затылком о стену, закрыла глаза, контролируя дыхание и панику, радуясь тому, что всё закончилось. Сюда выкачка и правда не доставала. Да и Ник вроде наполнялся силой, уже не походя на свежий труп. А когда открыл глаза и понял, что происходит, порывался встать, но слабость не позволила.

- Да тихо, всё закончилось. – Попыталась его успокоить драконша, пока другая девушка выгребала из тумбочки чашки в поисках чего-то, что можно дать ему попить. Нашла пару зелий. А парни всё же поддержали настырного мужчину, усаживая его на диванчике и не пуская в кабинет с бушующей черной дырой. Посмотрев на какого-то бешенного Ника, девушка из случайных спасателей предпочла компанию второго бессознательного, решив проверить жив тот или уже нет. Оказалось, что жив, хоть дышал едва-едва.

- Не кончилось! Оно же вытянет все через стены! Все связанно! – Он вновь попытался вырваться из цепких рук студентов, брыкался, с настырностью сражающегося за жизнь зверя, но те, хоть и не совсем понимали, что произошло, не отпускали, призывая его к спокойствию. Видеть обычно сильного и величественного бога сего места таким слабым и дрожащим им пришлось впервые, и даже самые глупые понимали, что возвращаться туда нельзя. А вот директор напротив, стремился в кабинет с такой силой, что троим пришлось приложить немало сил и даже вспотеть, удерживая. Он походил на безумца, не слушающего доводов разума.

- Хорошо. Я его унесу. Куда? – Алиса отлипла от стенки, надеясь, что негатив и правда дает ей преимущество.

- Я сам. – Возразил мужчина, но она уже встала и подошла к кабинету, готовая зайти.

- Я справлюсь. Он меня не берёт как вас. Вы и мгновения не выдержите.

Вздохнув тяжело, Ник тронул пол, приказывая всем дверям открыться. Он понимал её правоту, осознавал, но хотел как можно быстрее избавиться от червоточины, паразита, напавшего на часть своего организма. И ощущал его именно как язву, опухоль, болезнь, прогрессирующую и распространявшуюся всё быстрее.

- Есть место. В аудитории шестого курса артефакторов есть чёрный ящик, который блокирует любую магию. Его нужно засунуть внутрь.

- Я сбегаю и принесу. – Дернулся теоретик, но его остановили.

- Нет, иначе неделю колдовать не сможешь в лучшем случае. К тому же, его не желательно сдвигать с того места.

- Ох, я поняла. – Алиса в шутку закатила рукава, на самом же деле передвигая серебряную цепочку выше по руке, чтобы Око случайно не коснулось и не разрушилось. Кто знает, что случится с камнем, что является чистой магией Хаоса, при контакте с тем, что втягивает в себя всю энергию. А потом подумала и сняла серьгу с кулоном, оставляя их на столике, чтобы те ещё больше не пострадали. И вошла, захлопнув за собой дверь.

В кабинете царила тишина и спокойствие. Артефакт из странного коричневого металла, покрытый рунами, тускло сверкал на полу, рядом с упавшим стулом. Проявив некоторое усилие, Алиса перешла на более тонкий уровень зрения, рассматривая уже иную картину. Буйство красок, пульсирующих плетений, и во всем этом тонкие ручейки энергии, тянущиеся от куба к стенам. Мог ли он иссушить и уничтожить бога? Ослабить – скорее всего, да. Эту информацию стоило запомнить.

Стоило ей войти, как такой же ручей полился и с неё, уходя в никуда. И чем ближе подходила к нему, тем больше и плотнее ставал поток. Подняв виновника всех сегодняшних бед, она осторожно вышла, неся его на вытянутых руках. Не то, чтобы это что-то меняло – руки нещадно жгло, словно сотни колючек впились, но хотя бы глаза не так щипало.

Все, волной, отпрянули подальше, освобождая путь, а один даже не пожалел сил и распахнул ей дверь, позволяя вынести гадость. Другой подумал, и побежал вслед, решив поскорее закончить с большими неприятностями и перейти к мелким, таким, как наказание за их проникновение в кабинет ректора после отбоя. Девушка на него почти не смотрела, находясь на какой-то странной грани между чувствами и полной апатией, грозившей скорым обмороком. Чем дольше держала его, тем больше чувствовала, что вот-вот впадет в беспамятство. Проводник держался на расстоянии, но успевал открывать ей все двери, пока «бездонная яма» не скрылась-таки в обнаруженном ящике. Дышать сразу стало легче. Алиса захлопнула крышку магического гроба, отрезая все туннели и нити, и выдохнула, ощущая ужасную тяжесть в теле и головную боль. И шаткость. Сразу накатило понимание, что ноги едва держат, да и сознание как-то расплывается, даже думать нормально не получается. Руки онемели по локти, и воспринимались какими-то неподъёмными корягами, все тело больше походило на неповоротливое неустойчивое и тяжёлое сооружение.

- Ты как? Ужасно выглядишь. – Подняв голову, она только и успела заметить, как парень, в свете луны из большого окна показавшийся сероглазым брюнетом, подошёл ближе, собираясь предложить помощь. А потом накатила тошнота, спазмами вынуждая резко согнуться, выворачивая ужин на пол у кафедры.

Позывы, очень болезненные, заставляли плакать и корчиться, и, если бы не его руки, придерживающие, лежать бы ей в луже из недопереваренной каши и желудочного сока. А так только стонала жалостливо, хныкала и кашляла, держась за живот.

Когда второй из их группы проникновения оказался в поле видимости бокового зруния, она уже почти успокоилась и опустела настолько, что, почти повиснув в кольце рук, только содрогалась в судорогах и спазмах. И молилась, чтобы свидетели забыли об этом. Чашка с водой, протянутая безымянным и безликим, оказалась очень кстати. Но на то, чтобы повернуть голову и рассмотреть лицо второго ей сил не хватило. А потом спасительный обморок накрыл сознание.

***

Это утро началось весело для всех, кто подходил к воротам, а побывали там все, услышав о происходящем. Зрелище невменяемых мужчин стоило потраченных усилий. Когда те проснулись, не ощутили совершенно ничего необычного. Они зевали, терли лица и глаза, но вот когда посмотрели друг на друга… Уровень тестостерона неожиданно взвился до небес, когда симпотный блондин с наманикюренными ноготками вдруг полез целоваться к суровому брюнету, с криком «Элизия, любовь моя». Тот сначала не понял, а потом оттолкнул нахала, бросаясь на третьего с какими-то нечленообразными мычаниями. Закрутился такой себе любовный лабиринт, чуть не переросший в оргию и побоище, но неожиданно все они отшатнулись друг от друга, в страхе вскрикивая. И поехало.