========== 1. ==========
That’s how the story goes…
That’s how the story goes…
You and I will never die
It’s a dark embrace.
In the beginning was a life, a dawning age
Time to be alive.
I will never forget the moment, the moment.
I will never forget this night,
We’ll sing.
We’ll sing.
Oon…
Oon…
Oon…
That’s how the story goes…
***
— Я верю, что все встречи в нашей жизни не случайны. Существует бесконечное число миров, и довольно многие верят, что в них-то и реализуются все вероятные варианты развития событий. Мы встречаемся, вновь и вновь, в разных жизнях, в разных эпохах. Мы проживаем наши жизни снова и снова, пытаясь что-то исправить или что-то обрести, кто знает! Но со смертью, всё не заканчивается, это точно! — Речь девушки наполнена внутренней силой и убежденностью. Она даже немного подалась вперёд, помогая жестами себе говорить.
— Рей, мы уже не раз с тобой это обсуждали. Причины твоих странных кошмаров стоит искать не в других мирах, а в прошлом. Ты многое пережила за свою недолгую жизнь, и такое, иногда, не проходит бесследно. — Глаза мужчины такие голубые, как осеннее небо. Они улыбаются, но в них нет тепла.
— Я знаю, что вы пытаетесь мне сказать, профессор Скайвокер! — Рей откинулась на спинку дивана. Он не удобный, этот диван. Обивка слишком жесткая и неприятно касается кожи, так, что зубы сводит. Да и во всей комнате слишком неуютно, слишком аскетично, словно её хозяин нарочно старался избавиться от любых проявлений комфорта.
— Люк. Ещё раз, попрошу — называй меня по имени, ни к чему этот официоз. И к тому же, я давно не профессор. — Часы на стене громко тикают в тишине комнаты. Тик-так, тик-так. Почему-то сегодня, это раздражает особенно сильно. Это, и диван. Она не выспалась. Снова. Как же хочется просто поспать, как спят все нормальные люди. Просто отправится вечером в постель и провалиться в блаженные объятия Морфея. Но боги, от чего-то обделили её такой малостью. Вместо этого, она видит сны.
— Да, хорошо, Люк. — Девушка покорно кивает головой. Он поправляет её не в первый раз, но обращаться к нему просто по имени она так и не может привыкнуть. — Послушайте, эти сны, они не такие, как нормальные, они другие, такие реальные, такие настоящие! Пустыня — я вижу её в мельчайших подробностях, а я ведь родилась и выросла здесь! Этот невыносимый жар солнца и мороз ночи — моя кожа будто помнит их! И голод, что мутит рассудок, жажда, от которой распухает горло, а губы и язык трескаются в кровь. Сегодня я снова всё это видела! И это существо… оно не хочет покупать у меня запчасти невероятных футуристических кораблей, а я знаю, что умру, если не выручу хоть немного воды, и… — Её голос срывается, видение сегодняшней ночи ещё слишком свежо в памяти.
— Рей, успокойся. Это только сон. — Голос профессора спокоен и размерен, он ей не верит, она уверена.
— Я могу нарисовать все чертовы морщины и складки на его лице, детально рассказать о каждом предмете, что наполняет свалку, которую я зову домом. И в каждом сне, каждый раз, как мне снится пустыня, они стоят на своих местах, никогда не путаются и не исчезают.
— Но, Рей, послушай, ты же сама мне рассказывала, что не помнишь, где родилась и провела первые пять лет своей жизни, до того, как тебя подкинули в приют. Вполне возможно, что все эти воспоминания пейзажей оттуда. Затем, когда тебя определили в приёмную семью, ты снова попала в плохие руки. Опекуны издевались над тобой, заставляли работать, морили голодом — твои сны в точности повторяют твою жизнь, а богатое воображение приукрашивает действительность, дорисовывает детали в виде фантастических кораблей и инопланетных существ. Некий фильтр восприятия, попытка убежать от реальности. То что с тобой произошло — чудовищно, но тебе необходимо примириться с этим, оставить прошлое, чтобы иметь возможность идти в будущее.
— Хорошо, возможно, тут Вы правы, но как быть с другим сном? С тем, что повторяется раз за разом, из года в год.
— Расскажи мне его ещё раз. — Его ледяные глаза впиваются в неё, будто хотят подловить на лжи.
— Хорошо. Я стою на поле бойни, вокруг меня тела, и рев пламени, что надвигается с горизонта. Оно сжигает всё на своем пути. Мне страшно, так отчаянно страшно, что я почти не могу двигаться, но мне надо кого-то найти, нужно идти вперёд. И затем я вижу мужчину, высокого, в странной маске. И я боюсь его, эта маска меня пугает. Он зовет меня по имени. И хоть знаю, сейчас я умру, единственное, что имеет значение в этот момент, это то, что он нашел меня. Он подбегает ко мне, срывает маску, но я успеваю заметить лишь черные, длинные волосы. На этом сон всегда обрывается. Всегда одно и тоже.
В воздухе повисает молчание. Люк, кажется, что-то обдумывает, затем тихо просит:
— Расскажи мне о своём браке, Рей.
— Причем тут это? — Она раздосадованно поджала губы. — Едва ли я вижу во сне своего мужа. Телосложение не то, да и волосы у Арми ярко рыжие. С черными не спутать! — Она догадывается, к чему клонит профессор, но предпочитает строить из себя дурочку.
— Я не совсем это имел в виду. Вы счастливы вместе? Конкретно ты, Рей, счастлива? — Под внимательным взглядом его льдистых глаз девушке неуютно.
— Это тоже не подходит. Впервые я увидела этот сон, ещё до того, как познакомилась с Армитажем.
— Но ты мне не ответила…
***
Будучи сиротой, Рей считала запредельной удачей-то, что ей выпал шанс поступить в школу журналистики. И ни в какую-то, а на самом Корусанте! Город тысячи огней, оплот культуры и пафоса! Да, было сложно, приходилось постоянно подрабатывать, нещадно экономить на всём, искать способы раздобыть ещё денег, чтобы иметь возможность, с горем пополам, оплачивать жизнь здесь. Но оно того стоило! Первую половину дня она училась, вторую писала заметки для захудалых изданий или курсовики для нерадивых, но богатых студентов, а по ночам мешала коктейли в одном из местных клубов, успокаивая себя тем, что это (помимо денег, конечно) наделяет её богатым жизненным опытом, знакомит с разными людьми, без чего серьёзному журналисту никуда. С людьми Рей предпочитала поддерживать деловые отношения, была со всеми дружелюбна, но вплотную кого-то подпускала редко. Жизнь в казённом доме кое-чему её научила. Но у неё была подруга Роуз — дочь военных, после того, как родители не вернулись из очередной командировки, она, вместе с сестрой, пошла наперекор всем семейным устоям и выбрала движение за мир. Девушки крепко подружились сразу, с первого взгляда разглядев друг в друге близких по духу людей, и с тех пор старались держаться вместе. Делили радости и горести, взлеты и падения, плакали друг другу в жилетку, бессовестно пьянствовали и отжигали на вечеринках. А ещё мечтали, о том, что как они обязательно всего добьются. А как по другому? Ведь чего у маленькой оборванки из приюта было не отнять, так это настырности и уверенности, что отступать никогда нельзя. Ей было попросту некуда.
За всеми этими делами и ожиданиями того, как скоро, (совсем скоро, вот буквально ещё чуть-чуть), она станет известным (ну хотя бы в определенных кругах) журналистом и проходили её дни. Спать было особо некогда, да и не очень то и хотелось. Потому что вместе с забытьём приходили сны.
Обычно, пустыня или пламя, иногда обледенелый, мертвый лес, изредка зелёные заросли диковинных растений, но в каждом из снов за ней следовала пугающая высокая фигура в черном. Как клякса от чернил, сгусток мрака, назгул из её любимых книг, он неслышно крался за ней хищным зверем, принюхиваясь, перетекая из тени в тень, всё ближе и ближе. И ей бы бояться, бежать прочь, пока хватит сил, но вместе со страхом она чувствовала необъяснимое желание протянуть руку, шагнуть прямо к нему в объятия. Как в незнакомую воду с обрыва, один шаг, и дороги назад нет. Только бы набраться смелости, и будь что будет. А глубокие воды или камни под тобой, ты узнаешь через мгновение. И каждый раз, когда он приближался слишком близко, она просыпалась, тяжело дыша, с трясущимися руками и заходящимся галопом сердцем. Заснуть в такие ночи снова невозможно.
