В Москву, новый для семьи Солнцевых город. В новую школу… Только вчера поезд примчал их: молодого парня с сестрёнкой и с отцом в столицу в середине сентября. Учебный год уже начался, а они вынуждены были покинуть свой родной Екатеринбург, своих друзей и знакомых, свою привычную жизнь. С чего вдруг такие перемены? Всё просто: отцу предложили новую работу. Причём настолько важную, что он не мог отказаться. В конце концов, учиться в Москве ещё никому не повредило, поэтому мнения своих детей он не спрашивал. Он и так делал для них всё, что только мог: после того, как мать умерла, Виктор Солнцев в буквальном смысле посвятил всю свою жизнь семнадцатилетнему сыну Саше и семилетней дочери Наташе. Старший, естественно, помогал чем мог, в том числе и добывал деньги сам, занимаясь различной мелкой подработкой. Так и жили они втроём, всегда во всём друг друга поддерживая и заботясь.

В школе у Александра никогда не было серьёзных проблем ни с учёбой, ни с коллективом. Учился он неплохо, больше всего любил историю и литературу. А потому и пошёл в социально-гуманитарный класс. Его лучшие друзья, Антон и Никита, были из физико-математического, но это не мешало им видеться каждый день. По ним, пожалуй, он больше всего будет скучать.

А ещё в родном городе он встречался с девушкой по имени Алиса. Конечно, она нравилась ему, но не более того. Им было хорошо вместе, и он ценил это.

Но почему-то, несмотря на то, что никогда он особо к ней не привязывался, когда он увидел её, откровенно флиртующую с каким-то взрослым парнем лет двадцати четырёх, ему стало невыносимо больно. Видимо, Саша просто не мог перенести обмана и предательства – черта, присущая каждому из мужчин семьи Солнцевых.

Возможно, именно по этой причине в тот же вечер, когда отец намекнул о возможном переезде в Москву, парень, не задумываясь, с радостью ухватился за эту мысль. Тогда он ещё не думал, как тяжело будет прощаться с прежней жизнью. Ему просто хотелось оставить девушку одну, не сказав ни слова – обычная обида и желание продемонстрировать свой юношеский максимализм.

И только уезжая, он понял, что тяжело вот так оставить всё. Город, где он родился, делал первые шаги, учился, рос, дружил, ссорился, мирился, влюблялся, веселился, грустил, удивлялся, даже дрался – какими бы ни были воспоминания, они оказались дороги ему.

Но дороги назад уже не было, и всё это осталось позади, в Екатеринбурге, а здесь, в столице, ему предстояла новая жизнь, яркая, насыщенная, полная неожиданных событий.

Саша остановился в коридоре школы, заметив одиноко сидящую на скамье девушку. Кому ещё, кроме него, понадобилось появиться здесь в воскресенье? Сам он должен был увидеться с директором, чтобы узнать, в какие классы их с Наташей зачислили и какие у них расписания.

Длинные волосы скорее коричневого цвета слегка падали на лицо сидящей девушки, оттеняя, и потому его трудно было увидеть. Она что-то рассматривала на своём телефоне, и поэтому не заметила приближения парня. Воспользовавшись этим, он оценивающе разглядел её с головы до ног, отметив про себя, что фигурка у неё весьма неплоха. Одетая в осеннюю лёгкую куртку, блузку и юбку, незнакомка удивительно гармонично смотрелась в неярком сиянии редких солнечных лучей, падающих на неё из открытого окна. Как будто была каким-то неземным созданием, миражом. Он усмехнулся пришедшей мысли: действительно, не иллюзия ли – сидящая тут в выходные дни симпатичная девчонка? Не каждый день такое увидишь. Особенно привлекали внимание её стройные длинные ноги, обутые в чёрные кожаные полусапожки на невысоком каблуке. Пожалуй, он бы решил, что она вполне в его вкусе, если бы только увидел её лицо и, самое главное, глаза.

Что ж, какими бы ни были причины, побудившие незнакомку тоже присутствовать здесь, ему оказалось это на руку: во-первых, он быстрее узнает, где кабинет директора от неё, ну и, во-вторых, обеспечит себя новым приятным знакомством.

– Привет, – начал он. Девушка не отреагировала.

Парень слегка кашлянул, пытаясь хоть как-то привлечь её внимание. Она вздрогнула от неожиданности, но даже не взглянула на него.

– Ты здесь учишься? – не сдавался Саша, снова предприняв попытку разговорить её. Она, наконец, подняла на него взгляд. На некоторое время он замешкался: у неё были выразительные зелёные глаза, обрамлённые густыми и длинными ресницами. Да и вообще всё лицо: аккуратный носик, красивой формы губы и, опять-таки, глаза – делали незнакомку очень даже миленькой. А потому он удивился, когда такая, с виду хорошенькая и доброжелательная особа просто гордо, как ему показалось, кивнула и, не удостоив его другим ответом, снова уткнулась в свой телефон.

– Может, подскажешь мне, где кабинет директора? – спросил всё же он. Ну и пусть с ним не хотели знакомиться, но, по крайней мере, помочь-то она могла.

Она, не отрываясь от своего занятия, только пожала плечами. Саша почувствовал, что начинает злиться: это уже чересчур. Подтвердила же, что она здесь училась, а значит, должна знать, где находится кабинет директора! Неужели так трудно помочь новичку? Он ведь уже понял, что ему ничего больше не светит – и не настаивал.

– Просто скажи, где кабинет директора, – попросил он ещё раз несколько раздражённо, чувствуя, как испарялось его терпение. Она, оторвавшись от телефона, показала кивком головы вперёд, а потом снова увлеклась своим делом.

Его этот ответ совсем не устроил. Она что, издевалась? Впереди множество классов, и, пока найдёшь нужный, успеешь с ума сойти. Парень совсем не понимал, почему ей так не хотелось ему элементарно подсказать путь, а потому он уже злился.

– Что, говорить разучилась? – насмешливо поинтересовался он, не собираясь уходить. Конечно, может, и надо было оставить девчонку в покое, но его почему-то сильно задело её молчание и вообще такое отношение к нему, как к пустому месту. – Ты попробуй, вдруг понравится.

Девушка посмотрела на него долгим, странным взглядом, от которого ему стало немного не по себе. Некоторое время он непонимающе не сводил с неё глаз, надеясь, что хоть сейчас она заговорит. Уж очень неоднозначно она на него глядела – это можно расценивать по-разному. Если он как-то задел её чувства, что ж, так пусть она даст ему это понять. Всё лучше, чем просто игнорирование.

Но незнакомка, наконец, отведя взгляд, снова уткнулась в свой телефон. А Саша, для которого уже вынудить её сказать хоть что-нибудь стало уже чуть ли не делом принципа, не сдержавшись, выхватил у неё из рук столь важный для неё предмет. От неожиданности девчонка вскочила, и её глаза теперь смотрели на него иначе – беззащитно и даже пугливо.

Это, как ни странно, смягчило разгоряченного парня. Поэтому он, отступая на два шага назад, спокойным и даже примирительным тоном произнёс:

– Вот что, принцесса, давай так: я верну тебе его, но сначала ты мне скажешь хотя бы два слова. Любых, – он хмыкнул, – можешь даже послать меня подальше.

Девушка, лишь нахмурившись, приблизилась к нему, видимо, пытаясь вернуть свою вещь. Но он ловко увернулся от её рук.

– У тебя что, такой стрёмный голос? – спросил он, отбегая от настойчивой незнакомки при её новой попытке отобрать свой телефон. – Ладно-ладно, обещаю не смеяться, – уже забавлялся парень.

Саше показалось, что незнакомка уж очень гордая, не отступающая от своих непонятных принципов девчонка, которая из вредности не сдастся так просто и не удостоит его ни словом. А потому ему так и хотелось её заставить сделать это.

– Так, хватит, – наполовину строго сказал он, запыхаясь, когда она так же молча проделывала свои бесконечные попытки отобрать мобильный. Девушка уже вынудила его вертеться во всевозможные стороны, когда он ускользал от её рук. Сдаваться, видимо, не хотели оба – надо было что-то делать. Возможно, применить более серьёзные меры?

Непонятно, что на него нашло, но такого сильного сопротивления и упрямства, как в ней, он ещё не встречал, а потому повёл себя неестественно грубо. В частности, слишком кардинальной и резкой мерой был его следующий поступок: подбежав к окну, он высунул свою руку с телефоном наружу и, повернувшись лицом к ужаснувшейся девчонке, произнёс: