Тишину квартиры прорезал телефонный звонок. Таня сначала схватилась за мобильный, и только потом сообразила, что это звонит обычный городской телефон. Поскольку запрета пользоваться им не было, девушка подошла и сняла трубку.

– Слушаю.

– Эээ… – замялись на том конце провода, – Алина, ты? Алин, скажи своему отцу, что я звонила. Я ждала его на ужин, а он так и не пришел. Так что передай, я такого не прощу. Если он и дальше будет мной пренебрегать, то получит большие проблемы.

Трубку положили.

Таня удивленно посмотрела на аппарат. Увы, кроме стандартных гудков тот не мог предложить ничего более связного и разумного.

– Ну и ладно, – подумала гостья и улыбнулась. – Почему меня должно так волновать, что Антон не пришел к кому-то там на ужин. Вот если бы пришел, тогда да. Ведь этот странный детектив мне нравится.

И девушка, все еще довольно улыбаясь, вернулась к себе в комнату.

Антон вернулся ближе к полуночи. Весь грязный, в какой-то пыли и побелке. С порога принюхался.

– Ммм… курочка, жареная.

– Иди, мойся, переодевайся, а я пока разогрею, – улыбнулась квартирантка.

Детектив только кивнул, и скрылся в ванной.

– Тебе звонили, – уже поставив перед мужчиной тарелку, сообщила Таня. – Какая-то женщина обиделась, что ты к ней на ужин не пришел.

– Она не представилась? – детектив нахмурился.

– Нет, просто высказала, что крайне недовольна, будет мстить, и мстя ее будет страшна. В общем, что-то в таком духе, – секретарь налила себе чаю и уселась напротив. – Кажется, она перепутала меня с твоей дочерью. А что, так много женщин, которые мечтают зазвать тебя на ужин, и надо уточнять, кто конкретно проявлял недовольство?

– Нет, – улыбнулся мужчина, и Тане на миг показалось, что верхние клыки у него немного длиннее, чем у обычных людей. Но только на миг, потому что в следующий момент все уже было как обычно. – Всего одна. Моя почти бывшая секретарша. Часть дел я уже успешно тебе передал, останется потихоньку подучить, чтобы и все остальное не вызывало вопросов. Ну и ряд формальностей уладить. Тогда можно будет ее увольнять.

– А что делать, если она и дальше будет звонить? – поинтересовалась Таня.

– Бли-ин, – мужчина с тоской посмотрел на аппарат. – Придется дать твой номер паре человек, а этот агрегат отключить и не мучится. Все равно не пользуюсь им, проще по сотовому позвонить, чем каждый раз в коридор тащиться. Мать не звонила? – постарался он перевести тему.

– Нет, – девушка покачала головой, после чего уставилась в кружку. – Она недели на три минимум теперь об окружающем мире вспоминать не будет. Разве что о ларьке, где бутылку продать могут, было бы чем заплатить.

– Надеюсь, ты денег не оставляла?

– Каких? – Таня посмотрела на начальника. – Со мной же натурой рассчитываются. Лекарства, одежда, прочее добро, еда, жилье… Налички я с тех пор, как в больницу попала, и не видела. Еще тогда матери все отдала.

– Блин, – Антон хлопнул себя рукой по лбу, потом дернулся к выходу с кухни. – Забыл тебе оставить наличность, а то захочешь чего, а купить не на что.

– Да поешь сначала, – остановила его подчиненная. – В такую погоду мне деньги точно не нужны. А то схожу в магазин, а потом обратно в больницу поеду.

Антон покосился за окно. Снег валил вовсю. Хлопья укрывали траву, ветки деревьев, забор института гидроэнергетики. Только машины еще сопротивлялись, хотя некоторые из тех, что успели остыть, постепенно превращались в сугробы. Лишь дорога не хотела сдаваться натиску зиме и блестела в свете фонарей мокрым асфальтом.

– Да, сейчас тебе лучше дома сидеть, – согласился детектив, возвращаясь к ужину. – Но как более менее устаканится, все равно будешь выходить на улицу. Да и магазины тут близко. Продуктовый на той стороне проспекта, строительный рядом, можешь туда прогуляться, купить себе кружку там, плед, ну мало ли, что понадобиться, чтобы комфортно было. А завтра поедем к Юрке, я договорился, тебе справку дадут, что ты нигде не числишься. Мало ли кто остановит.

– Хорошо, – Таня улыбнулась. Вот как могло так случиться, чужому человеку оказалось так важно, чтобы ей было уютно в его доме, а в родной квартире от посягательств со стороны материных собутыльников спасала только болезнь.

– Ты говорила, что какие-то книги у тебя там оставались, – между тем вспомнил Антон. – Можем после визита к ментам в книжный заглянуть.

Девушка потупилась.

– Может, не стоит пока. Мне действительно неудобно, что столько беспокойства доставляю.

– Неудобно на потолке спать, – рассмеялся Антон, – одеяло постоянно падает. А это мелочи. Спиногрызы мои полностью на гособеспечении. Старший еще и подрабатывать умудряется с этого года, чтобы мне на них меньше тратится. Деньги получаются такие, что Алинка потратить не может, хотя старается периодически. Продавщицы в ряде магазинов на нее молятся. Гошке много не надо, ему в форме красоваться перед девочками нравится. А их старый папка и вовсе малым довольствуется. На выход чего-то есть, для работы же старые джинсы и куртка куда лучше подходят. Если совсем порвутся – выкинуть не жалко.

– Просто для меня это так непривычно… – девушка надеялась, что улыбка не вышла слишком виноватой. – После того, как папы не стало, я привыкла на себя надеяться.

– Отвыкай, – подмигнул ей сыщик. – Плохая привычка.

Таня только кивнула. Сама девушка плохой эту привычку не считала. Жизнь приучила. Да, Антон помог ей, сильно помог, но всему рано или поздно наступает конец. Станет его новая секретарша на ноги, поможет ей найти квартиру, и живи дальше, Татьяна, как сумеешь.

Антон смотрел на свою гостью и вспоминал дневной звонок Лики. Ведьмочка сделала все, что смогла, лишь бы не омрачать новогодние праздники для Татьяны. «До конца января», – сказала она Антону. Остальное вампиру было понятно без слов. Два с небольшим месяца будет еще гулять компания в старом бараке. Что потом – одному Богу известно. Все будет зависеть исключительно от него.

– Что-то случилось? – мужчина вздрогнул, после чего поднял голову и посмотрел на девушку. – Антох, что произошло. Ты резко вдруг в себя ушел?

– Задумался просто, – он виновато развел руками. – Вот решишь ты отсюда съехать, и питаться мне опять макаронами быстрого приготовления и сосисками. А если на работе задержусь, то и вовсе в закусочной круглосуточной. Дома-то хоть мышку в холодильник вешай.

Таня улыбнулась. Все мужики одинаковые, всем нужна в доме женская рука, уют и порядок. Ладно, пока не начнут намекать, что пора честь знать, она будет совмещать работу секретаря и домохозяйки. Ей не сложно.

Утром Антон лично приготовил завтрак. Яичница, кофе, тосты, несколько вазочек варенья.

– А ты хозяйственный, – заметила Таня. – Варенье, вон, варишь.

– Угу, варю, – усмехнулся хозяин. – Анжелина, Юркина жена, поставляет. Ну и прочие его родственники.

– Вкусное, – девушка намазала тост.

– Вкусное, – согласился мужчина, отправляя в рот ложку. – Лика, Оксана и Ирина вообще кудесницы. Вот только ревновать к ним смысла нет, все давно замужем, а мужья или откусят или отстрелят чего лишнее, если на их женщин будет кто заглядываться.

– Все так серьезно?

Антон кивнул, порадовавшись, что давать объяснения с набитым ртом не получится. К счастью, Татьяна просто отдавала должное творению соседки, больше не расспрашивая. Она вообще почти не спрашивала ничего, словно собиралась рано или поздно исчезнуть из его жизни. Увы, не получится. Лика на этот счет высказалась конкретно. Развилка пройдена, и вариантов у них особо нет. Все-таки хорошо, когда есть знакомая ведьма. Не даст глупостей наворотить. А уж если эта ведьма спит и видит, как женить дорогого соседа…

После завтрака они быстро собрались. Юркиной машины рядом с парадной не обнаружилось, сосед или уже уехал на работу, или еще не приехал – понять сложно. В простых отделениях все более-менее понятно, и то бывают срочные вызовы, перехваты и просто работа на износ, чтобы взятый на месте преступления человек выложил все как есть, а не делал вид, что мимо проходил. В отделе соседа все было куда серьезнее. А людей и нелюдей не хватало. Кому охота работать, пусть и за куда большие деньги, в государственной структуре, когда можно заняться бизнесом. Некоторые собратья Антона еще во времена царской России смогли открыть фабрики. Только передавали дело детям, те внукам, а внуки обратно дедам, и никто ничего не замечал – людской век короток.