Около десяти часов вечера Чарли отвезла Тэсс домой, еще раз поблагодарив за все и крепко обняв девочку на прощание. Когда она вернулась, ребята уже начинали собираться, и, посидев еще полчаса, тоже разъехались по домам. Ричард выпил лишнего, и у него дико разболелась голова. С поистине несчастным видом он позволил Чарли уложить себя спать и постоянно извинялся за то, что расклеился в такой важный день.

Чарли и Дженни остались в гостиной одни и сидели на диване, допивая вино. Дженни попросила Чарли рассказать о том, куда они с Тэсс сегодня лазили, и Чарли не очень охотно поведала про заброшенный поезд. Разумеется, она умолчала о том, что Тэсс украсила этот поезд к ее приходу и даже накрыла стол. Все эти подробности Дженни было совершенно ни к чему знать.

- А что она тебе подарила? – спросила Дженни, поставив пустой бокал на столик и взяв вместо него пачку сигарет. – Я весь вечер хотела об этом спросить, но все забывала…

- Шкатулку. Музыкальную, - ответила Чарли, поднимаясь с дивана, чтобы взять свою сумку. – Очень красивая вещица, сейчас покажу…

Чарли достала шкатулку, завела ее и протянула Дженни.

- М-м-м… И правда красивая, - сказала Дженни, открывая крышку.

Заиграла музыка, закружилась маленькая фарфоровая балеринка, и Чарли невольно улыбнулась. Когда она слышала эту мелодию и видела преломляющиеся в зеркалах отражения балерины, она почему-то сразу успокаивалась. Ей казалось, что она могла бы вечно созерцать это зрелище, оно завораживало ее так же, как ставший любимым проектор звездного неба.

Когда музыка закончилась, и Чарли вернулась к реальности, она взглянула на Дженни, ожидая увидеть на ее лице если не восхищение перед этой утонченной красотой, то хотя бы улыбку. Но Дженни не улыбалась. Ее лицо было серьезным и даже мрачным.

Чарли забрала у девушки шкатулку и спросила:

- Тебе не нравится?

- Да нет же, очень нравится. Все это так мило, - Дженни улыбнулась, но Чарли видела, что она сделала это через силу.

- Тогда почему у тебя такой вид, как будто я тебе что-то противное подсунула? – спросила Чарли, которая не могла спокойно лечь спать, не выяснив, что именно Дженни не понравилось в такой безупречно красивой вещи.

- Противное? – Дженни усмехнулась. – Не выдумывай, Чарли! Тебе показалось.

- Дженни, не пытайся обмануть меня. Я ненавижу, когда ты так делаешь, ты же знаешь. Просто скажи мне, что не так в этой шкатулке.

Дженни устало вздохнула.

- Да все в ней так. Очень красивая шкатулка, я же сказала. Просто эта балерина… Нет, забудь, - Дженни покачала головой.

- Что не так с балериной? – Чарли напряглась.

- Ничего, Чарли. Ты снова начнешь психовать, если я хоть слово скажу об этом.

Чарли уже совсем не нравилось то, к чему пришел этот разговор. Ей не нравилось все. Не нравилось выражение лица Дженни и ее интонации. Чарли буквально кожей ощущала исходящую от Дженни неприязнь по отношению к ни в чем не повинной шкатулке.

- С чего бы мне психовать? – спросила Чарли холодно.

- Да с того, что ты всегда психуешь, стоит мне хоть что-нибудь сказать про твою драгоценную Тэсс! – не выдержав, наконец, воскликнула Дженни, и глаза ее зло блеснули. – Меня бесит, что ты все время защищаешь ее! Не то чтобы я имею что-то против нее, Чарли, но меня раздражает, что ты закрываешь глаза на очевидные факты! Ты поставила эту девчонку на пьедестал и не хочешь замечать ее дурные черты характера и обижаешься на меня, если я пытаюсь указать тебе на них!

- Отлично, - процедила Чарли. – И как же дурной характер Тэсс связан с этой шкатулкой, скажи пожалуйста?

- А ты сама не видишь? Ну конечно ты не видишь… - Дженни покачала головой. – Ты не понимаешь, что самовлюбленность Тэсс проявляется даже в этом. Она сама балерина, Чарли! И она подарила тебе шкатулку с балериной. Как ты думаешь, зачем? А затем, чтобы эта шкатулка постоянно напоминала тебе о ней. Тэсс просто зациклена на своей персоне и своем балете! Это все равно что я подарила бы тебе майку с символикой своей любимой футбольной команды!

- Не сравнивай, это совершенно разные вещи, - Чарли продолжала говорить холодно и ровно, но она чувствовала, как внутри неминуемо закипает гнев, как бывало всегда, когда Дженни говорила про Тэсс что-нибудь плохое. Однако в тот вечер Дженни перешла уже всякие границы. Похоже, она решила высказать о Тэсс все, что у нее наболело.

- Разные? А по-моему, это одно и то же! А что она подарит тебе в следующий раз? Собственную фотку в полный рост? Знаешь, раньше мне казалось все это довольно забавным. Мне смешно было смотреть, как такая пигалица ставит тебя на место и добивается от тебя всего, чего хочет. Но в какой-то момент это перестало меня забавлять. Это уже не смешно, потому что Тэсс пользуется тобой, Чарли. А ты этого не понимаешь. Ты уже начинаешь меня считать своим врагом. Ты не видишь, что эта девчонка крутит тобой и вертит, как ей вздумается! Ты бежишь за ней как собачонка, куда бы она ни позвала тебя! Ты постоянно опаздываешь на наши встречи, потому что вы с Тэсс опять где-то лазили. Даже сегодня вы опоздали на вечеринку! Иногда мне кажется, нет, я даже уверена в том, что с ней ты проводишь больше времени, чем со мной. Тэсс – прирожденный манипулятор, а ты превратилась в полную размазню, Чарли. Сегодня она подарила тебе эту шкатулку-напоминание о себе, и ты растаяла, как мороженое, и завтра ты побежишь за ней и полезешь в очередное дурацкое место. Ты никогда не была тряпкой, и мне всегда это нравилось в тебе, Чарли. Но твое поведение теперь меня просто пугает. А если завтра она тебе скажет с крыши прыгать, ты тоже прыгнешь?

- Господи, да что ты несешь?! – закричала Чарли, окончательно рассердившись. – С какой крыши, ты в своем уме вообще?!

- Я-то как раз в уме, Чарли. А вот ты, похоже, свой последний ум потеряла из-за этой малолетки. А Тэсс пользуется этим и становится все более наглой.

Чарли вдруг вспомнила, как Тэсс счастливо улыбалась, когда Чарли открыла шкатулку. Вспомнила трогательную до слез историю ее прадедушки и прабабушки, которую Тэсс рассказывала так проникновенно, как умела только она. Вспомнила, как они обнимались, и как в глазах девочки блестели слезы, когда они отстранились друг от друга. Вспомнила, как Тэсс хлопотала вокруг нее и таскала для нее всю ту вкусную еду. Вспомнила, как Тэсс украсила вагончик, и как ей пришлось встать ради этого в шесть утра и приехать туда совсем одной. Чарли вспомнила, как они сидели на крыше, и Тэсс держала ее за руку и уговаривала поехать на вечеринку, потому что друзья и Дженни ждали ее. Тэсс не хотела ее отпускать, но все равно уговаривала ее поступить правильно. Тэсс успокаивала ее и говорила, что все наладится, хотя ей самой было очень грустно, и Чарли видела отражение этой грусти в ее темных глазах.

Тэсс была такой милой, Тэсс так заботилась о ней, так хотела порадовать ее каждый раз, что злые и колкие слова Дженни о том, что Тэсс была самовлюбленной выскочкой и манипулятором, просто не укладывались у Чарли в голове. Обида за Тэсс, за ее старания, была болезненной, словно нарыв, и такой острой, что Чарли закричала:

- Прекрати это, Дженни! Прекрати говорить все эти гадости о ней! Ты ее совершенно не знаешь! Ты не имеешь права так говорить о Тэсс!

- Ну конечно, - Дженни прищурилась, ее голос был ледяным. – Уж ты-то знаешь ее лучше всех. Вот что, Чарли, я, пожалуй, поеду домой, - Дженни поднялась с дивана. – Я жутко устала, а если я останусь, мы с тобой продолжим ругаться. Мы все равно не поймем друг друга. Поэтому я переночую дома. Мне завтра рано вставать.

- И куда ты пойдешь в такое время? – Чарли рассердилась еще больше. – Если хочешь домой, давай я хотя бы тебя отвезу.

- Не нужно, Чарли. Я вызову такси, - она вздохнула. – Прости, что наехала на тебя. Я не хотела портить тебе вечер Дня рождения. Завтра поговорим.

А потом Дженни ушла, а Чарли осталась сидеть на диване одна. Она вспоминала, как сегодня утром провожала Дженни на работу и как чувствовала себя виноватой за собственное недоверие и плохие мысли. Теперь Чарли казалось, что целая вечность прошла после этого утра. Целая жизнь. И Чарли больше не чувствовала себя виноватой. Она злилась на Дженни, ее слова о Тэсс были такими несправедливыми и жестокими, что Чарли казалось в тот момент, что она никогда не сможет простить их Дженни. Подумав немного, Чарли сняла кольцо с черепом и швырнула его на диван.