Дженни охотно погрузилась в воспоминания о своей первой детской любви, а Чарли слушала ее краем уха и рассеянно смотрела прямо перед собой.

========== Чарли и Тэсс. Осколок № 62 ==========

Вернувшись от Джозефа, Чарли вошла в маячный домик, села на кровать Тэсс и какое-то время смотрела прямо перед собой невидящим взглядом. Чарли пыталась сосредоточиться.

«В конце концов, этот остров не такой уж большой, - сказала она себе. – А пустующих домов не так уж много. За завтрашний день я могла бы обойти их все и найти Тэсс. Вот только…».

Чарли нахмурилась. Ей казалось, что она упускает что-то очень важное. Что-то ускользает из-под самого ее носа. Ей казалось, что Тэсс неспроста велела Джозефу не передавать Чарли ее точный адрес. Тэсс что-то задумала. И Чарли казалось, что она должна разгадать некую загадку.

«Она не стала бы гонять меня по всему острову. Тэсс, очевидно, имела в виду, что если мне действительно захочется ее увидеть, я пойму, как ее найти. Она считает, что я знаю ее достаточно, чтобы понять, где ее искать, вот в чем дело. Тэсс… Где же ты? Где на этом острове ты захотела бы жить…».

- Ну конечно! – выкрикнула Чарли и вскочила с кровати. – Как же я сразу не догадалась!

«Единственное место, куда Тэсс захотела бы пойти жить на этом острове – это заброшенный особняк на холме! Ведь она столько раз уговаривала меня туда переехать! Она просто бредила этим домом с тех пор как его увидела! Именно поэтому они с Джозефом в тот день ушли так надолго, что я не смогла их дождаться… Ну конечно. Все сходится. Господи, какая же я идиотка!».

Чарли заулыбалась, впервые заулыбалась по-настоящему с той злополучной ночи, когда они с Тэсс поцеловались на лестнице. Ей хотелось сорваться с места и прямо сейчас побежать к Тэсс, просить у нее прощения, обнимать ее и больше никуда не отпускать.

Чарли посмотрела на часы. Уже восемь. На улице стемнело. Если она выйдет из дома прямо сейчас, то доберется до особняка на холме к десяти. И если она все-таки ошиблась, и Тэсс там не окажется, то Чарли придется ночевать одной в этом жутком доме. Или, если Тэсс ее выгонит (а такой вариант тоже вполне возможен), то Чарли придется снова пешком идти на маяк по ночному холоду. По холоду, который она так ненавидела.

Но если она не сделает этого сейчас, то сможет отправиться в путь в лучшем случае завтра после обеда. Потому что утром все застелет такой плотный туман, что невозможно будет разглядеть окружающую местность даже на расстоянии пары шагов.

- Я должна идти сейчас, - громко произнесла Чарли. – Должна идти прямо сейчас. Я и так позволила Тэсс находиться одной слишком долго.

Наспех Чарли накинула куртку, замотала вокруг шеи теплый шарф и обулась в непромокаемые сапоги на толстенной подошве. Они были такие тяжелые, что Чарли сомневалась, что доберется в них до места даже через три часа. Но зато вода и холод не достанут ее. Потому что те кеды, в которых она только что ходила к старику-смотрителю, промокли насквозь.

Чарли не стала брать с собой никаких вещей, ни воды, ни еды, ни свечей. Она только положила в карман куртки маленький фонарик, чтобы в случае чего не остаться совсем уж в темноте.

Перед выходом Чарли еще раз взглянула на свою проступающую татуировку на запястье. Это был всего лишь маленький кусочек, по которому невозможно было распознать весь рисунок. Только Чарли знала, что должно получиться в итоге. А Тэсс не догадается, если увидит это. И слава богу. Тэсс не должна догадаться.

Чарли покинула маячный домик и пошла вдоль берега навстречу ветру, который трепал ее волосы, ее куртку и концы ее шарфа. Острые жалящие снежинки изредка касались ее лица, и Чарли приходилось стряхивать их, потому что ее кожа была слишком холодной, и снежинки не таяли, как раньше, когда Чарли была живой.

«Смогу ли я скрывать от нее то, что вспомнила, и то, что узнала от Джозефа? – с тоской размышляла Чарли. – Смогу ли делать вид, что по-прежнему не догадываюсь, кто она для меня? Но Тэсс очень огорчится, если узнает, что стала причиной моей смерти. Меньше всего мне хочется причинить ей дополнительную боль. Пусть вспоминает все постепенно. И пусть не очень торопится».

Чарли пришлось признать, что Джозеф был прав. Проклятый старик был прав. Иногда незнание – в самом деле благо. До того как Тэсс вспомнила обстоятельства своей смерти, она была намного счастливее. Пока она не вспомнила, что какой-то псих изнасиловал ее и воткнул нож ей в грудь, она была счастливее. Она чаще смеялась, она не плакала по ночам и не просыпалась от кошмаров, она была обычным подростком, и это было для нее благом.

«Она умерла раньше меня. Раньше меня. Но как же так получилось?».

Этот вопрос навязчиво стучал у Чарли в мозгу, хотя она старалась не думать об этом хотя бы сейчас.

«Где была я, когда этот псих убил ее? Если мы были близки, почему я не позаботилась о ее безопасности? Как все это могло случиться? Это не я покончила с собой, это чувство вины убило меня. Но каким образом я была причастна к ее смерти? Почему меня не было рядом, чтобы я смогла защитить Тэсс?».

Зуд от неразрешенных вопросов уже сидел в ее мозгу, но воспоминание еще не готово было сложиться в четкую картинку. Слишком рано. Сколько бы Чарли ни мучила себя сейчас, она все равно не сможет вспомнить ничего нового про Тэсс.

«Сейчас важно не это, - говорила себе Чарли. – Сейчас важнее всего найти Тэсс, вымолить у нее прощение и убедиться, что с ней все в порядке. В своем бесконечном эгоизме я позволила ей остаться наедине с ее кошмарами, потому что боялась своих чувств к ней, боялась, что мое спокойное привычное существование будет нарушено. Я глупо и жестоко отталкивала человека, который ради меня пожертвовал своей памятью и прибыл на этот остров, чтобы найти меня. Почему? За что она так любит меня?».

«Если еще любит, конечно… После того как я оттолкнула ее, Тэсс вполне могла меня разлюбить. И поделом мне, идиотке. Я бросила ее, хотя обещала быть рядом. Этому не может быть ни оправдания, ни прощения».

Примерно через сорок минут после того как Чарли вышла из дома, снегопад прекратился, а небо расчистилось. В обрывках туч засверкали звезды. Море затихло, превратившись в почти гладкое черное зеркало, вбирающее звездный свет. Редкие волны накатывали на берег, море словно засыпало, умолкало окончательно.

От быстрой ходьбы Чарли согрелась, ослабила шарф на шее и расстегнула куртку. Холодный ветер больше не трепал ее волосы, успокоившаяся природа настраивала на умиротворяющий лад. Вот только Чарли не ощущала ни покоя, ни умиротворения. Напротив, ее тревога все больше возрастала. Мысли о Тэсс, обстоятельствах ее смерти, а также о том, кем они были друг другу, когда познакомились и как, наваливались на Чарли одна за другой, и Чарли буквально ощущала, как что-то тяжелое сдавливает ее грудную клетку.

«Плевать. Плевать на все, - говорила себе Чарли. – Плевать на то, что там было у вас при жизни. Сосредоточься только на том, что ты чувствуешь к ней сейчас. Ты ведь знаешь, что ты к ней чувствуешь. Вот и не повторяй больше прежних ошибок. Тэсс заслуживает знать правду. Не отталкивай ее, Чарли. Хватит быть бессердечной идиоткой».

- Тэсс… Господи, как же я соскучилась, - прошептала Чарли, ускоряя шаг настолько, насколько это было возможно. Она уже не замечала тяжесть своих ботинок, которые в первые минуты словно пригвоздили ее к земле. Чарли почти бежала и смотрела только вперед.

«Ради этой девочки я выбрала смерть. Я не захотела жить в мире без нее. И что-то мне подсказывает, что я не зря умерла. Как бы там ни было… но я встретила ее вновь, пусть нам и приходится узнавать друг друга заново. Главное, что она снова может быть со мной. Моя Тэсс».

Еще через полчаса интенсивной ходьбы Чарли ощутила усталость и вынуждена была замедлить шаг. Ее дыхание участилось, в горле скребло, и Чарли пожалела, что не взяла с собой воду.

- Еще немножко. Осталось немного. Скоро я приду к тебе, Тэсс… Тэсс? – Чарли так пристально вглядывалась в темноту впереди, что ей начала мерещиться какая-то фигура. Чарли остановилась, чтобы убедиться, что фигура двигается. Она моргнула несколько раз. Да, действительно, кто-то приближался к ней.