- Проверять нужно всегда, - невозмутимо ответила Тэсс и шагнула через порог на первую ступеньку. – Пойдем, посмотрим, что там внизу.

- А что, собственно, ты хочешь найти?

- Что-нибудь из истории этого дома, я же говорила. Пошли.

Чарли шагнула через порог следом за Тэсс, стараясь светить себе под ноги и не смотреть на покрытые паутиной стены. Вид уверенно идущей впереди Тэсс немного успокаивал ее, но все равно Чарли не могла сказать, что именно о таком времяпрепровождении она всегда мечтала.

Лестница закончилась внезапно, и Чарли едва не врезалась в спину Тэсс. Остановившись, они принялись светить фонарями в разные стороны, пытаясь разглядеть помещение, в котором оказались. Вопреки опасениям Чарли, подвал не был затоплен. Хотя запах сырости здесь был более отчетливым, чем во всем доме.

Гигантских пауков здесь, впрочем, тоже не оказалось. И монстров тоже. У крошечного окна стоял длинный стол, на котором лежали столярные инструменты. В углу друг на друге стояли деревянные ящики с чем-то неведомым, а рядом возвышался большой темно-красный сундук, страшно представить из какого столетия.

- Вот! – воскликнула Тэсс, устремляясь к сундуку. – Как раз там может оказаться что-то интересное!

Чарли только скептически покачала головой.

- Заело… - вздохнула Тэсс. – Помоги открыть крышку!

Закатив глаза, Чарли подошла к сундуку и как следует дернула крышку вверх. На этот раз получилось. Облака пыли разлетелись во все стороны. Сначала им показалось, что сундук пустой, но потом Тэсс разглядела одинокого плюшевого медведя, лежащего на дне. Девочка достала его и с разочарованным видом повертела в руках. Грязный и провонявший сыростью, с одним глазом, этот медведь, возможно, когда-то был очень любим ребенком, но сейчас не представлял совершенно никакой ценности.

- Может, в сундуке есть двойное дно… Давай проверим, - не сдавалась Тэсс, отложив игрушку.

Но двойного дна не было. В сундуке действительно больше не было ничего. Чарли даже стало жаль Тэсс, которая заметно поникла.

Деревянные ящики рядом с сундуком тоже оказались пустыми. В молчании Чарли и Тэсс покинули подвал и отправились на второй этаж.

- Наверху тебе должно понравиться больше, - Чарли попыталась подбодрить Тэсс. – Второй этаж очень хорошо сохранился. Там даже можно жить, если как следует прибраться.

- Здорово, - ответила Тэсс без энтузиазма, и Чарли решила, что лучше бы ей заткнуться.

Первым делом Чарли провела Тэсс в самую большую спальню, которая, судя по всему, использовалась хозяевами дома. Остальные же комнаты были, скорее всего, гостевыми.

В спальне их встретил тяжелый спертый воздух. Чарли сразу ощутила острое желание открыть окно. У стены стояла огромная кровать с балдахином из зеленого тяжелого бархата. В тон ему были шторы на окнах. У одного окна располагался трельяж со стоящими на нем пузырьками и шкатулками, в которые Чарли никогда не заглядывала. Напротив кровати возвышался шкаф из темного дерева с резным орнаментом.

- Здесь так красиво… - пробормотала Тэсс, явно впечатленная. Чарли порадовалась этому и понадеялась, что в такой обстановке у девочки снова поднимется настроение.

Осторожно Тэсс присела на кровать, и на губах ее вновь заиграла улыбка.

- Мягкая! – Тэсс попрыгала. – Может, останемся жить здесь?

- В таком жутком доме?! Ну уж нет!

- Но ведь его можно привести в порядок! Где-то убраться, где-то подремонтировать, и дом снова станет прекрасен!

- Я думаю… - Чарли замешкалась, не зная, как выразить свою мысль и не показаться при этом трусихой. – Я думаю, что неспроста в этом доме уже давно никто не живет. Все новенькие обходят его стороной, предпочитая более тесные и неудобные дома, да и старенькие тоже не горят желанием сюда переселяться. У этого дома… как бы это сказать? Неприятная, тяжелая атмосфера. Возможно, здесь действительно случилось что-то… ну, не знаю, что-то трагическое.

Тэсс хмыкнула.

- Ты ведь уже взрослая, почему боишься всякой ерунды?

- Это не ерунда! – мгновенно рассвирепела Чарли. – Тебе разве приятно было бы жить в доме, если бы ты знала, что здесь кого-то прибили?

- Да никого здесь не прибили… - беспечно отмахнулась Тэсс и легла на постель. – Это просто старый дом. Мы сами убедились, что у него нет своей особенной истории. Просто он стоит на отшибе, и никто не хочет жить здесь в одиночестве. Ну, и никто не хочет возиться с капитальным ремонтом. Только и всего. Да и даже если бы здесь убили кого-то, какое нам до этого дело? Мы тоже умерли. Причем даже не знаем, почему. Может, это нас убили?

Чарли поежилась.

- У тебя, похоже, железные нервы. А у меня нет. Живи тут одна, если хочешь.

Тэсс ничего на это не сказала. Она молча встала с кровати, подошла к трельяжу и начала по одному выдвигать ящики, рассматривая их содержимое с внимательностью, достойной Шерлока Холмса.

- Что ты там ищешь? – не выдержала Чарли.

- А если бы я докопалась до истории этого дома… - заговорила Тэсс, не поворачиваясь к ней. – Если бы я смогла убедить тебя, что тут никого не прибили, и что тут вообще ничего страшного не произошло… Тогда ты согласилась бы переехать?

Чарли задумалась. Почему Тэсс так хочется жить в этом доме? Конечно, он красив… Раз в пятьсот красивее той комнатки, в которой Тэсс приходится сейчас ютиться. Комнатки с тесной кроватью и жестким матрасом. Конечно, по сравнению с маячным домиком этот похож на дворец. Так что, пожалуй, неудивительно, что девочка так хочет переехать сюда.

- Хорошо, - вздохнула Чарли. – Если ты убедишь меня, что ничьи мозги не были размазаны по стенкам этого дома, то мы переедем.

Тэсс повернулась к ней с улыбкой. К девочке снова вернулась надежда найти что-нибудь интересное.

В спальне они пробыли довольно долго, Чарли лежала на кровати и терпеливо ждала, когда Тэсс обыщет каждый уголок комнаты. Так же было и с двумя другими спальнями. Только там личных вещей было намного меньше, поэтому Тэсс управилась быстрее. Когда с осмотром комнат второго этажа было покончено, и остались только чердак и мансарда, энтузиазм Тэсс заметно поутих. Надежды наткнуться на что-то, раскрывающее тайну бывших владельцев особняка, оставалось все меньше.

Когда они поднимались на чердак, Тэсс замерла на ступеньках и привалилась к перилам с усталым вздохом.

- Там ведь ничего нет, да? – спросила она. – Ты знаешь, что там ничего нет.

- Ну почему же… - запротестовала Чарли. – Я мельком там все осматривала. Возможно, тебе удастся что-нибудь откопать.

- Нет, - Тэсс покачала головой. – Нет тут ничего. Ничего интересного тут больше нет. Пойдем домой.

- Что? – Чарли растерялась. – Ты не хочешь даже осмотреть чердак и мансарду? Там есть довольно интересные вещицы.

- Не хочу, - Тэсс покачала головой и начала медленно спускаться. – Это бессмысленно. Я веду себя как ребенок. А нам ведь предстоит долгий путь обратно. Если я буду копаться еще и наверху, то скоро стемнеет.

«Ты и есть ребенок», - с грустью подумала Чарли.

- Нужно уметь принимать поражение, - сказала Тэсс серьезно. – Только дети не могут смириться с тем, что им не нравится.

А Чарли с еще большей грустью подумала, что куда больше ей бы хотелось, чтобы Тэсс продолжала вести себя как ребенок. Так было куда веселее.

Они покинули дом и в полном молчании шли обратно к маяку. За все два часа Тэсс не проронила ни слова, а Чарли была не из тех, кто горит желанием вести беседы, поэтому тоже молчала. Неприятное чувство вины скребло ей внутренности, словно именно из-за нее Тэсс ничего не нашла в том доме, и весь этот поход обернулся сплошным разочарованием для девочки. К тому же, Чарли дала Тэсс неоправданную надежду, что они смогут туда переехать. А еще Чарли думала о том, что их дорога туда, когда они оживленно болтали о любимых музыкантах, была куда приятнее этой.

*

Когда они вернулись домой, действительно уже стемнело. Тэсс вызвалась сама приготовить ужин и отказалась от помощи Чарли. Чарли не стала настаивать и ушла на пляж, чтобы наконец-то вдоволь накуриться. Тэсс видела ее из окна маячного домика, когда резала овощи для салата. Она долго смотрела на Чарли, а потом неожиданно потеряла из виду, когда глаза защипало от лука. Тэсс терла их руками, и крупные слезы текли по ее щекам. Девочка злилась. Ей было по-настоящему паршиво на душе, но заплакать она могла только от лука. За всю неделю, что она прожила здесь, настоящие слезы так ни разу и не пришли к ней. Неужели нормальный призрак не должен оплакать свою смерть?