На снимках был он сам в окружении друзей, были там и пейзажи Города, но больше всего на снимках было Тио. Её улыбающееся лицо смотрело на Йойки с фотографий, и Йойки с трудом осознавал, что она была также реальна, как и всё, что окружает его сейчас и окружало всё это время.

«Йойки, я не хочу, чтобы ты винил себя за Тио, - сказала ему в больнице Юка. – Я знаю, ты действительно искренне полюбил её. И если ты хочешь остаться… остаться здесь вместе с ней, я смогу это пережить. Не волнуйся за меня. Просто подумай и реши, как тебе будет лучше».

И Йойки был благодарен ей за эти слова. Но он не собирался думать. Для него всё было решено. Впервые за два года он обрёл кристальную ясность в мыслях.

Йойки не очень хорошо умел выражать свои чувства в словах. Куда проще ему было выразить что-то при помощи кисти и красок.

Но когда он думал о Юке и Тио, для него даже не вставало вопроса выбора. Он с самого начала знал. Просто знал. Это не означало, что Тио он любил меньше. Не означало, что чувства его всё это время были ненастоящими. Они были настоящими.

Но чувство к Юке было особым. Его можно было сравнить с бескрайним вересковым полем, по которому хочется бежать навстречу горизонту и слышать, как ветер свистит в ушах. Только с Юкой Йойки мог быть самим собой. С ней он обретал утраченную часть себя. Она сделала его таким, каким он был сейчас. Она научила его верить. С ней он чувствовал себя свободным. Свободным и вместе с тем принадлежащим только ей. Юка – часть его самого, а сам он – часть Юки. И так было всегда. И так будет всегда. Йойки знал это. Верил в это.

Но он всё ещё не мог поверить, что она вернулась к нему. Он помнил тот день, когда уходил, так отчётливо, как будто это произошло вчера. Помнил, как поднимался по лестнице, а в висках стучало. Как ему было страшно. Очень страшно, хотя он и старался быть сильным и быть смелым. Но с каждой ступенькой, оставшейся позади, ему становилось всё хуже. И единственная мысль, помогающая ему тогда не сломаться и идти вперёд – мысль о том, что Юка вернётся к нему. Юка найдёт его. И он всё вспомнит. И они снова будут вместе. Если бы он не думал об этом в тот момент, он сошёл бы с ума.

И теперь всё это вернулось. Так отчётливо. И до сих пор не верится. Столько лет они ждали этого момента и боялись, что он никогда не наступит. Но он наступил, потому что они верили, потому что не сдавались. Значит, всё-таки они боролись не зря.

Юка сказала, что это первый случай в истории, и так далеко, как они, не заходил никто и никогда. И Йойки ласково взлохматил её непослушные волосы и сказал: «Это всё потому, что за дело взялась Юка. Если бы не ты, история так и не сдвинулась бы с мёртвой точки. Ты из тех, кому хватает духа всё изменить».

А Юка смущённо улыбалась в ответ, и на щеках её растекался алым румянец. И хотелось прикасаться к ней, не отпускать её рук, шептать ей что-то, прижимать к себе. Её близость сводила с ума, и Йойки казалось, что он слышит собственное сердцебиение. Ни с кем другим он не чувствовал ничего подобного никогда. Только её смех заставлял его сердце заходиться, её слова резали больнее всего и делали его самым счастливым. В её глазах был отблеск падающих звёзд-желаний, в её голосе – шёпот полевой травы. Юка. Юка. Юка. Её имя – молитва, которую он шептал когда-то давно в своей светлой комнате, сидя за столом и водя кистью по чистому листу. Её имя он шепчет сейчас, сидя перед застывшими обломками своего настоящего.

В дверь позвонили, и Йойки вздрогнул. Он знал, кто пришёл, и понял, что по-прежнему не знает, что сказать, хотя вот уже второй день он только и готовил себя к этому разговору.

Бросив последний взгляд на стопку фотографий на столе, Йойки пошёл открывать дверь.

Тио улыбнулась, увидев его. А Йойки гадал, как она могла за такое короткое время стать настолько далёкой. Как резко изменилось всё, что он знал о себе. И это изменило и всё остальное.

- Серьёзный разговор, да? – спросила Тио с улыбкой, разуваясь и вешая пальто.

- Да… – Йойки не узнавал собственный голос. – Это действительно серьёзно, Тио.

Они прошли в комнату Йойки и сели за разные концы стола. Йойки словно стеснялся даже случайной близости с ней. Теперь.

- Тио, послушай, я… – начал было Йойки, но она резко перебила его и покачала головой:

- Ты уходишь, правда? Я знаю, ты собираешься уйти куда-то. Я поняла это ещё когда увидела тот сон, где ты поднимаешься по лестнице.

- Тио…

- Нет, подожди. Не говори ничего. Я всё понимаю. Я поняла это сразу, как только увидела, как вы разговариваете в больнице.

- Но это не то, что ты думаешь! Позволь мне объяснить!

- Тебе совсем не обязательно оправдываться, Йойки. Ведь я ни в чём тебя не виню, - она опустила голову, и голос её дрогнул. – Если ты должен уйти, уходи. Я снимаю с тебя все обещания. Не вини себя за то, что не можешь выполнить их.

Йойки испугался, что она заплачет, потому что не представлял, что ему делать тогда. Поэтому он быстро заговорил:

- Тио, ты ведь знаешь, как ты важна для меня. Ты стала моим первым настоящим другом здесь. Мы понимали друг друга, и у нас было много общего. Хотя бы ради всего, что у нас было, позволь мне всё рассказать тебе!

Тио слабо кивнула:

- Конечно, Йойки. Я слушаю.

- Возможно, тебе будет нелегко поверить мне… Я бы и сам не поверил, если бы всё это рассказали мне три дня назад. Но что-то подсказывает мне, что ты поймёшь, ведь ты такая же, как я. Ведь ты тоже была по Ту Сторону. Теперь я знаю, что ты всего лишь попала сюда на два месяца раньше, чем я…

И Йойки начал говорить. Он рассказал всё с самого начала. Про мир иенков. Про Стену. Про то, чем на самом деле были их сны. Про Юку и про то, чем они были друг для друга когда-то. Про то, как они расстались. И как снова встретились. Не сказал лишь того, что этот Город так и не стал для него домом, и навсегда останется клеткой, где невозможно дышать полной грудью. Этого Йойки почему-то сказать не мог.

Тио выслушала его внимательно. Она всегда хорошо умела слушать. Её глаза были темны, но Йойки видел в них интерес, и это успокаивало его и помогало продолжать. Когда он замолчал, Тио вздохнула и сказала:

- Знаешь, если бы я не знала тебя так хорошо, я бы подумала, что это такой оригинальный способ бросить меня.

Йойки неловко рассмеялся. И Тио неожиданно улыбнулась в ответ на его смех. Улыбнулась беззлобно, без обиды и недоверия, которого он так боялся:

- Но я знаю тебя достаточно, Йойки. И я верю тебе. Знаешь, наверное, часть той веры, которой тебя научила Юка, передалась и мне. Ну и конечно – мои сны. Ведь я тоже вижу их. Вижу все те места, хоть и не помню ничего об этом. И мне так странно слышать сейчас всё от тебя. Словно кто-то пересказывает тебе твою собственную жизнь, в которой ты посторонний персонаж. Всё это не вызывает у меня никаких чувств. Почему же память не возвращается ко мне?

- Наверное, всё не так просто. Но скажи мне, Тио, ты бы хотела вернуться туда? Хотела бы, если бы вспомнила хоть что-нибудь?

Тио покачала головой.

- Не знаю, Йойки. Это место, этот Город, он всё-таки стал моим домом. Здесь Ким и Клаус, художественная школа, моя бабушка… А что у меня есть там, По Ту сторону Стены? Даже не знаю.

Йойки медленно кивнул и задумался. Совсем недавно он рассуждал бы точно так же. Йойки подумал, что проживи он в Городе ещё какое-то время, он тоже привык бы к этому месту, и, возможно, даже полюбил его. Он смотрел на Тио и понимал, что она такой же человек, как он сам, и вместе с тем, совсем другая. Йойки казалось, что он не принадлежит ни к людям, ни к иенкам, ему словно чего-то не хватало, чтобы отнести себя к тому или другому виду. Кем же он был тогда?

От этих мыслей стало не по себе. Остро, невыносимо захотелось, чтобы Юка оказалась сейчас в этой комнате.

Но напротив него сидела Тио и рассматривала Йойки своими тёмными печальными глазами.

- Скажи мне одно, Йойки, - она вздохнула. – Если бы ты с самого начала знал всё это, если бы ты вспомнил раньше… у нас бы всего этого не было, правда?