Когда друзья Йойки куда-то разошлись, наскоро простившись с ней, Юка поняла, что на выставке ей больше делать нечего.

Слёзы по-прежнему сдавливали горло, и Юка поспешила на улицу, где могла, наконец, дать волю эмоциям. Где могла, наконец, перестать улыбаться, в то время как душа её рвалась и кричала от боли.

На улице шёл снег. На улице было холодно. Казалось, небо собирается обрушиться на Юку снегопадом, и Юка плакала. Она думала, как много всего изменилось в её жизни за прошедшие два года, как безвозвратно. Два года назад Йойки был ещё рядом с ней, помнил её, дорожил ей. А сегодня другие люди были рядом с ним, и только этими людьми он теперь дорожил. Два года назад они столько всего обещали друг другу, клялись в вечной дружбе, клялись, что снова встретятся, несмотря ни на что. А сегодня Йойки уже не помнит всех этих клятв. Сегодня Юка для него – никто.

Снег шёл, а Юка бежала куда-то, не разбирая дороги, и плакала. Тихаро летела вслед за ней, но не опускалась девушке на плечо, словно чувствуя, что Юка хочет побыть одна.

И что ей делать теперь? За что бороться? Захочет ли Йойки вспоминать забытое? А даже если он вспомнит, захочет ли всё вернуть? Ведь сейчас ему хорошо и так.

Так неужели все они были правы? Неужели всё, что она делала до сих пор, всё зря?

Эти вопросы обрушивались на Юку со всей своей беспощадностью, подобно снегопаду из разорванных небес.

А потом всё вдруг закончилось. Юка ударилась обо что-то нетвёрдое. Она столкнулась с каким-то человеком.

*

В комнате не было слышно ни звука, кроме вздохов и биения сердца. По стенам ползли тонкие полоски света от проезжающих изредка автомобилей. Йойки лежал на спине и смотрел в потолок. Он никак не мог уснуть. Электронные часы на письменном столе показывали 02:23. Йойки то впивался глазами в светящиеся цифры, то снова обращал взгляд к погружённому во мрак потолку.

В голове было столько мыслей, новых впечатлений. Йойки думал, что именно в этом причина его бессонницы. Всё-таки не каждый день у него бывали выставки. Но было всё-таки что-то ещё. И это что-то никак не выходило у Йойки из головы, прокручиваясь снова и снова, как плёнка на сломанной катушке. Это что-то не давало Йойки успокоиться и погрузиться в забытье, такое естественное и крепкое после трудного дня.

Выставка прошла прекрасно. Больший успех даже трудно было себе вообразить. Работы Йойки не остались незамеченными. Известные художественные критики называли его юным гением современности.

Всё это радовало, конечно, но и вызывало непонятную сосущую тоску. Все поздравляли Йойки с блестящим началом карьеры художника, друзья хлопали его по плечам, Тио искренне улыбалась. Но Йойки ловил себя на том, что настоящей радости от всего этого он не чувствует.

«В чём же дело? – думал он. – Неужели я становлюсь неблагодарным? Почему не могу почувствовать себя счастливым и наполненным? Ведь у меня есть всё, о чём я только мечтал, и даже больше».

Но чувства наполненности всё равно не было. Что бы Йойки ни делал, оно всё равно не приходило. Но даже не это отсутствие чего-то важного не давало покоя Йойки сегодня ночью. Было что-то ещё.

Йойки никак не мог выбросить из головы странную девушку, посетившую сегодня его выставку. Её имя – Юка. Юка. Почему она так смотрела на него? Почему от её взгляда у него сжималось сердце? И почему она так похожа на девочку с той его картины, которую он нарисовал не иначе как в беспамятстве?

Вопросы один за другим возникали в голове, наслаивались друг на друга. И Йойки не мог ответить ни на один из них. Йойки пытался рассуждать. Допустим, это просто совпадение, думал это. Допустим, та девушка просто похожа на героиню моего рисунка. Допустим, она просто так пришла на его выставку и встала как раз под той картиной. Слишком много совпадений. Слишком много.

Ведь если всё это случайность, то что же всё-таки пытался сказать её взгляд? Может, она просто была взволнована, только и всего? Может, она и не хотела что-то говорить, просто была немного растеряна ото всей этой торжественной обстановки?

Йойки сам не понимал, что на него нашло. В конце концов, почему бы ему просто не забыть обо всём этом? Почему он обращает внимание на все эти детали?

В комнате вдруг стало очень душно. Йойки ворочался, откидывал одеяло, пытался вдохнуть полной грудью, но ему словно что-то мешало. Что-то давило на грудь, не давая лёгким раскрыться и вобрать в себя воздух. Йойки снова почувствовал, что задыхается.

Вскочив с кровати, он выбежал на балкон, где его встретила чёрная ледяная ночь. На небе не было ни звёздочки - их все всосала в себя непроглядная мгла. Холодный ветер обжёг разгорячённое лицо, пробрался ледяными липкими пальцами под рубашку, обвил шею. Холод сковал тело, и какое-то время Йойки не мог пошевелиться, он только судорожно дышал.

А потом ему стало лёгче. Свежий ночной воздух сделал своё дело, и лёгкие Йойки снова заработали как надо. Хотя и не так, как ему хотелось.

«Если так и дальше будет продолжаться, я могу просто задохнуться. Умру от нехватки кислорода, - думал Йойки. – Если так будет продолжаться и дальше, мне придётся обратиться к врачу».

На горизонте виднелись редкие огоньки высоток – кому-то сегодня тоже не спалось. Йойки сразу почувствовал себя не таким одиноким, хотя неясное чувство собственной неполноты по-прежнему не оставляло его.

Йойки стоял, не шевелясь, какое-то время, а потом вдруг почувствовал, как что-то оттягивает карман его штанов. В кармане что-то лежало, но раньше, находясь в спальне, Йойки почему-то не замечал этого.

В кармане лежали часы на серебряной цепочке. Йойки удивился. Как они попали сюда? Он совершенно не помнил, чтобы клал их в карман. Последнее воспоминание Йойки, связанное с этими часами, касалось того, чтобы отнести их в починку. Йойки когда-то озадачился этим. Ему почему-то захотелось, чтобы часы заработали.

Но, похоже, теперь в этом уже не было необходимости. В тишине Йойки отчётливо различил, как часы тикают. Они снова заработали. Сами по себе, по собственному желанию. Но как такое возможно?

Часы показывали точное время, а это значило, что они заработали в шесть часов вечера прошедшего дня. Как раз, когда началась выставка. Йойки вспомнил, что когда его позвали на вступительное слово, было уже примерно пятнадцать минут седьмого, он тогда специально сверился с настенными часами, чтобы засечь время своей речи и не проболтать слишком долго. А за пятнадцать минут до этого, ровно в шесть, Ким окликнул его, указывая на одну из посетительниц. И Йойки познакомился с Юкой.

Почему часы снова пошли именно в этот момент?

Йойки прошиб холодный пот. К горлу подступила тошнота, голова закружилась, и Йойки начал искать взглядом, куда бы ему присесть. И только опустившись на стоящую на балконе скамейку и несколько раз глубоко вздохнув, Йойки почувствовал себя лучше и смог успокоиться.

Даже если всё остальное и было простым совпадением, то часы не могли оказаться случайностью. Это что-то значило. И Йойки пообещал себе разобраться, что именно.

Йойки решил, что завтра обязательно свяжется с этой девушкой, Юкой. И подумав так, он ощутил внезапную усталость, вернулся в свою постель и сразу же уснул.

*

В углу комнаты тускло горела настольная лампа. По стенам плыли тени, встречаясь и расходясь друг с другом, словно меняясь партнёрами в причудливом танце. За окном была метель. Снег бился в окна и оседал, подрагивая и застывая.

В комнате было холодно. Юка сидела за столом, накинув на плечи плед. Напротив неё, за другим концом стола сидел человек. Его лица почти не касался свет лампы, и черты его были трудноразличимы, погружены в тень. Это был молодой мужчина лет тридцати двух. Он сидел, положив руки на стол, и временами чуть двигая пальцами. Он улыбался. В глазах его словно плясали маленькие искорки.