И я жила. Просто жила. Каждый день. И у меня была ты. О тебе нужно было заботиться. И шло время, и мне стало легче. Я нашла свой смысл жизни в другом. В тебе. В том, чтобы вырастить тебя хорошей девочкой. В том, чтобы дать тебе всю ту любовь, на какую я только была способна. Ведь мне больше не с кем было ей поделиться.

Иногда я всё же заглядывала в калейдоскоп. Долгое время он не показывал красный. Но несколько лет назад Еми снова полюбил. Сейчас у него всё хорошо. Надеюсь, эта любовь будет счастливой. Быть может, он даже женится, или уже женился. Быть может, у него будут дети, которые потом попадут к нам. Всего этого я всё равно никогда не узнаю.

И Кана замолчала.

Они вместе помолчали немного, а потом Юка спросила:

- А вы никогда не думали о том, чтобы снова встретиться? Не верили в эту возможность?

- Да, конечно, думали, - Кана улыбнулась. И в этой улыбке было больше светлой печали, чем горечи. – Нам очень хотелось верить в это. Но что мы могли? Мы не знали. Просто не знали, как встретиться снова, как нарушить законы Стены. Хотя, конечно, много раз думали об этом, строили разные безумные планы. Но сейчас я понимаю, что это были всего лишь мечты. Детские мечты, которым не суждено осуществиться. И которые теперь стали всего лишь воспоминаниями. Наверное, так всё и должно было быть. Наверное, это правильно. Мы ничего не могли с этим сделать. Лучшее, что мы могли – это просто смириться.

Но Юка не хотела смиряться. Ей казалось, что она будет бороться до конца, хотя рассказ Каны и приглушил значительно её веру в себя и в осуществление всего того, о чём они мечтали с Йойки.

Но она решила, что не будет думать об этом сейчас. Она решила, что не допустит ни одной плохой мысли. Сейчас её волновало другое.

И Юка спросила то, что ей никогда не приходило раньше в голову, а сейчас стало настоящим озарением. Она спросила:

- А как тебя звали в детстве? Ведь было же у тебя какое-то имя до того, как ты стала жить со мной в доме номер три тысячи восемьсот пятьдесят четыре? Как тебя называли твои друзья, когда вы ещё играли все вместе?

Кана в изумлении посмотрела на неё. Видно, она тоже не думала, что Юка когда-нибудь спросит у неё что-то подобное.

Но Юка спросила. И теперь они молча смотрели друг на друга.

А потом Кана сказала:

- Да, у меня действительно было имя. Но мне велено было забыть его сразу после того, как мне дали на воспитание тебя.

- И ты забыла?

- Конечно, нет.

Юка улыбнулась. И Кана тоже.

- Так как тебя звали? – спросила Юка.

- Меня звали Кей. Кей Тиору.

- Кей… - тихо повторила Юка, улыбаясь. – Мне очень нравится твоё имя.

- Но ты же понимаешь, что никто не должен знать об этом? – Кана посерьёзнела. – Тебе нельзя знать моё имя. И сейчас я нарушила одно из важных правил Каны.

- Я понимаю, - сказала Юка. – Никто не узнает. Обещаю. Но всё равно… можно мне… можно мне называть тебя Кей? Только когда никто не слышит? Только между нами? Только для меня ты можешь снова быть Кей?

И Кана улыбнулась, и глаза её блеснули. И она снова стала той Каной, которую Юка любила больше всех на свете.

- Только для тебя. Можно, - и тут же она расхохоталась. – Обожаю нарушать правила! И как же давно я этого не делала! Прям как будто сразу помолодела лет на десять!

- Здорово! Спасибо! – и радостная Юка бросилась ей на шею. – Спасибо, Кей. И спасибо, что рассказала мне всё это, - добавила она уже тише. – Не за что, Юка. Спасибо, что выслушала. Я только сейчас поняла, что мне уже давно хотелось кому-нибудь всё это рассказать. И теперь мне намного легче.

Они сидели на подоконнике, и солнечные лучи легко касались их кожи. Никогда ещё они не чувствовали себя такими близкими друг другу.

*

Когда вечером Юка, Йойки, Ённи и Мия встретились на мосту, как-то так получилось, что они, не сговариваясь, просто пошли к Стене.

Как будто это было нужно им. Нужно им всем.

Может, они думали, что найдут там ответы, а может, просто шли.

Сегодня Юка не боялась вернуться домой поздно. Она знала, что Кана не будет ругать её и ворчать, как обычно.

Но сегодня они шли не просто к Стене. Они шли к Воротам.

Именно через Ворота молодые люди навсегда покидают мир иенков. Ворота или Врата, как их называют старые иенки, - это отверстие в Стене, которое открывается лишь один раз в назначенное время.

К Воротам ведет деревянная лестница с широкими перилами. Это высокая лестница. Настолько высокая, что снизу почти невозможно разглядеть, что находится там, наверху.

Поэтому Юка была очень разочарована, когда поднялась вверх по лестнице в первый и единственный раз в своей жизни. Она думала, что наверху действительно находится какая-то дверь, лучше всего, если она такая же деревянная, как и лестница с перилам.

Но наверху ничего не было. Совсем ничего. Ни дверей, ни окон, ни каких либо иных проходов в Стене. Юка тогда просто недоумевала: почему же это место называется Воротами, если там глухая Стена?

И тогда Кана объяснила ей, что в определённое время, когда к Стене приходят люди, которым только что исполнилось четырнадцать, Стена открывает Ворота. Юка спросила, что это значит «открывает Ворота», и Кана сказала, это значит, что в Стене появляется узкий проход, войти в который может только четырнадцатилетний человеческий ребёнок, которому пора уходить. Когда проход открывается, Стена вокруг него начинает светиться голубоватым сиянием потрясающей красоты, поэтому на проводы часто приходит множество любопытных зевак, чтобы просто полюбоваться зрелищем. Когда же последний ребёнок проходит через Ворота, проход медленно затягивается и исчезает вовсе, и всё становится, как и было. И снова на его месте образуется прозрачная и плотная поверхность Стены, которую и видела тогда Юка. Стена сама знает, кого ей выпускать и когда. Только так. И никак больше.

Наверное, это было первое самое большое разочарование в жизни маленькой Юки. Но вскоре она привыкла к этой мысли. Привыкла. Но не смирилась.

Сегодня у Ворот никого не было. Сегодня был обычный вечер.

Молча они стояли у подножия лестницы и смотрели наверх. Лестница молча смотрела на них.

А потом Йойки сделал шаг на первую ступеньку.

- Нет, Йойки! Стой, не надо! – закричала Юка и поймала его за руку.

Она сама не понимала, почему вдруг захотела остановить его. Ведь наверху Йойки ничего не угрожало. Но на какую-то долю секунды Юка испугалась, что Стена вдруг откроется для него, перепутав день и час, и заберёт Йойки раньше срока. Она очень испугалась этого.

- Да перестань. Мне там ничего не угрожает, - сказал Йойки спокойно. – Если хочешь, можем подняться вместе.

Юка не хотела подниматься. Но всё равно сказала решительно:

- Хорошо, давай!

Только бы он не ходил туда один.

- Тогда, может, мы поднимемся туда все вместе? – предложила Мия. – Я вот уже давненько там не была. Мало ли, вдруг что-нибудь изменилось! Да и вид оттуда открывается такой красивый, что дух захватывает! Что скажешь, Ённи? – и она бросила на Ённи взгляд, не терпящий возражений и совсем не соответствующий её сладкому голосу.

- Хорошо, хорошо. Давайте поднимемся все вместе, - проворчал Ённи. – Хотя, если честно, я это место терпеть не могу.

Тут никто не стал с ним спорить.

Деревянные ступеньки скрипели под ногами. Юка шла и думала о том, сколько людей уже поднимались по этой лестнице? И скольким ещё предстоит подняться? По лестнице, которая навсегда отдалит их от детства, от тепла и безмятежной радости, от друзей, которые любили их, от дорогих воспоминаний.

Шаг. Ещё шаг. Скрип-скрип. И всего этого уже не будет. Сколько людей и иенков уже смирились с таким положением вещей? И почему они никак не могут смириться?

По этой лестнице уже поднимался Еми, друг её Каны. Друг Кей.

По этой лестнице через четыре месяца поднимется Йойки.

А наверху ничего не изменилось. Бревенчатый пол был влажным и грязным после недавних дождей, а Стена была чистой и прозрачной, как и всегда. А по ту Сторону был Город, где уже зажигались вечерние огни. В Городе шёл снег. В Городе было много людей. Юка впервые видела столько людей. Они все спешили куда-то и не знали, что за ними наблюдает маленькая девочка. А если бы и знали, всё равно не поверили бы. Так уж они устроены, эти странные люди.