- Правда? – удивилась я. – А мне, наоборот, всегда казалось, что мы во многом похожи с Машей.

- Ну, тогда давай проверим. Я буду задавать вопросы, а ты просто отвечай. А потом я скажу, в чём вы похожи, идёт? – в её голосе появились игривые нотки, а в глазах что-то блеснуло.

Ну вот. Только этого ещё не хватало. Выложить о себе всю правду перед незнакомым человеком, да и к тому же, заклятым врагом моей лучшей подруги. Чем дальше в лес, тем больше дров. Но мне это нравилось. Не знаю почему, но мне это очень нравилось.

- Да, конечно, спрашивай, - сказала я после секундного колебания.

- Отлично! Тогда…. Какие фильмы ты любишь?

- Фильмы… Комедии наверно.

- А музыка?

- Рок. Иностранный.

- Книги?

- Что-нибудь из классики. Как и Маша. Мы даже подарили ей «Братьев Карамазовых».

- Ух ты! – воскликнула Диана. – Завидую я такому подарку. Обожаю Достоевского. Это ты придумала, что дарить?

- Нет, решала Лена.

- А ты? Не любишь принимать решения?

Я открыла было рот, чтобы что-нибудь сказать, но на ум так ничего и не пришло. Вопрос, что называется, не в бровь, а в глаз.

- Не люблю… наверно.

- Ясно. А что ты любишь?

Вопросов было много. И я отвечала так честно, как только могла. Я вообще не помню, чтобы раньше была настолько правдивой. Но мне почему-то казалось, что если я солгу, она сразу догадается. А потом мы незаметно забыли про этот допрос и просто разговаривали. Диана так и не сказала, в чём мы похожи с Машей, а я забыла спросить.

Наверное, в ту ночь она очень много узнала про меня и сделала какие-то выводы. Про себя она так почти ничего и не рассказала больше. Был даже момент, когда я усомнилась во всём, что Маша говорила про неё за столом. Неужели ей в самом деле нравятся девушки? Но ведь она сама такая женственная, грациозная, красивая. Её движения были плавными, изящными. Макияж безупречным, а волосы длинными и ухоженными. Рядом с ней я чувствовала себя неуклюжей угловатой девчонкой с прыщами нулевого размера вместо груди.

Мои сомнения росли, но Диана вдруг разрешила их быстро и беспощадно:

- Мне очень жаль, - сказала она. – Что ты узнала обо мне всё это прежде, чем узнала меня саму. Не люблю, когда люди относятся ко мне с предубеждением.

- Нет! Что ты! – запротестовала я гораздо громче, чем следовало.

Она только улыбнулась и больше ничего не сказала.

Я вздохнула и вдруг почувствовала себя очень уставшей. В комнате стало неожиданно тихо. Телевизор по-прежнему работал, но уже без звука, так что, когда мы замолчали, тишина начала резать слух.

Диана потянулась за мобильником и, прищурившись от яркого света, сказала:

- Уже почти шесть. Ты устала. Поспи хотя бы пару часов.

Я хотела что-то возразить, но голос как будто пропал. У меня просто не было сил говорить, и я издала только какой-то невнятный звук. Глаза щипало, и я потёрла их вялым движением.

- Я сейчас, - сказала Диана, вставая и направляясь к двери. Я хотела спросить, куда она, но опять не смогла.

Через минуту она вернулась со словами:

- Твоя подружка, похоже, объявила тебе бойкот. Твоё место занято. Ложись-ка всё-таки на мою кровать.

Тут у меня сразу прорезался голос.

- А как же ты? А Маша?

- Я как-нибудь, - улыбнулась Диана. – Про Машу не волнуйся, я разбужу тебя раньше, чем она проснётся, и ты уйдёшь, не вызвав подозрений.

- Ммм, - только и смогла сказать я.

Тогда я даже не задумывалась, что Диана вдруг может и не разбудить меня. И тогда утром будет настоящий скандал. Но я не думала про утро. И я не хотела никуда идти. Я просто верила ей.

- Давай-давай, - она похлопала меня по плечу, и я полезла в кровать. Диана укрыла меня одеялом, и сразу стало тепло, мягко и просто хорошо. И так спокойно. Её подушка очень приятно пахла, и я вдохнула поглубже и улыбнулась. Глаза закрылись сами собой. Так хорошо. Пусть всегда будет так.

Когда я почти заснула, Диана ещё сидела рядом, и я помню, как она прошептала, склонившись надо мной:

- Доверчивая.

И тогда, уже тогда что-то безвозвратно изменилось во мне. Вместе с её шёпотом, вместе с теплом и этим сладким запахом свежести и нежности, что-то во мне просто закончилось. Моя жизнь разделилась на «до» и «после».

========== Глава 2. Тепло ==========

1

По моим скромным подсчетам Одри Хепберн снялась в двадцати восьми фильмах, но, конечно, я могу и ошибаться. Из них я посмотрела только «Римские каникулы», «Завтрак у Тиффани», «Моя прекрасная леди» и «Как украсть миллион». По дороге домой в то воскресное утро после Машиного дня рождения я купила диск с двенадцатью её фильмами. Но почему-то посмотрела только эти. Диск до сих пор лежит где-то в моих вещах, но он уже давно мне не попадался. Также я посчитала, что смотрела «Римские каникулы» семь раз, а остальные фильмы всего по одному. Почему?

А ещё Одри была удивительно прекрасной фотомоделью. Об этом я узнала, когда залезла в интернет на уроке информатики. Своего у меня ещё не было. Помню тогда нам задали сделать презентацию про наш класс, а я, воспользовавшись тем, что мой компьютер стоит боком к учительскому столу, и Вера Сергеевна не видит, чем я там занимаюсь, залезла в поисковик. Больше всего мне нравились чёрно-белые фотографии с ней, и некоторые я даже узнала, потому что видела их на стенах комнаты Дианы. Как-то раз Диана сказала: «Жаль, что у меня не было возможности хоть раз увидеть и просто сфотографировать эту женщину».

Увлёкшись фотографиями, я начала читать и биографию Одри, напрочь забыв про Power Point и свою презентацию. Такое со мной было впервые, потому что к информатике я всегда относилась с особой ответственностью.

На перемене Маша как будто избегала смотреть на меня, всё время деланно отворачиваясь к окну. А потом вдруг сказала:

- Я видела, что ты делала на информатике.

Из её уст это прозвучало зловеще, как название фильма ужасов «Я знаю, что вы сделали прошлым летом». Я невольно улыбнулась, мне почему-то было очень весело, но Маша явно даже не думала шутить.

- Откуда такой интерес к Одри Хепберн? – спросила Маша. Её пустой холодный взгляд был устремлён на беспорядочно падающий за окном мелкий снег.

- Просто посмотрела на днях фильм с её участием, а что?

Тогда я не врала, а просто умалчивала, но мне почему-то казалось, что врала. Что я была в чём-то виновата перед Машей. Весь её вид говорил о том, что я совершила что-то ужасное.

- Ничего. Просто это любимая актриса моей сестры, - отозвалась Маша. – А меня жутко раздражает всё, что связано с сестрой.

Я усмехнулась, хотя смешно мне уже не было.

- Но это же глупо. Талантливая актриса, хорошие фильмы. Зачем смешивать это с твоей сестрой? – спросила я.

- Просто не нравится. Вот и всё.

Отлично. Коротко и ясно. Так умела выражаться только Маша. И оспорить невозможно. Повисло молчание, и я думала, что на этом разговор окончен, но Маша вдруг спросила, обратив свой бесцветный, засвеченный стёклами очков взгляд на меня:

- Она тебе понравилась?

- Кто? Одри?

- Нет. Моя сестра.

И мне стало страшно. По-настоящему. Как будто нечто холодное и липкое зашевелилось у меня в груди.

- Не знаю, - поспешно соврала я и тут же добавила честно: - Но она производит довольно приятное впечатление.

Маша хмыкнула с таким видом, как будто уже сделала для себя какой-то вывод и сказала:

- Она всем нравится. Своим обаянием, улыбчивостью и красотой моя сестра с лёгкостью располагает к себе людей. Она как паук заманивает их в свои сети. А потом, наигравшись, отталкивает. Просто и без объяснений. Она причиняет только боль.

Я заметила, что задержала дыхание, слушая её. И я ждала продолжения, но прозвенел звонок, и Маша не сказала больше ничего.

И я почему-то вспоминала эти слова весь день, а вечером они не давали мне уснуть. Я не понимала, почему это так интересует меня. Правда это или нет, какая мне-то разница? Почему я купила диск с фильмами Одри и искала информацию про неё вместо того, чтобы заниматься уроком? Я не понимала, но почему-то мне хотелось знать как можно больше об этой актрисе, которая так нравилась Машиной сестре. Нравилась Диане. И про неё мне тоже хотелось узнать… Как можно больше.