Но ещё хуже будет, если он вообще ничего не спросит, даже не подойдёт к ней после концерта. И подумав об этом, Софи пришла в такой ужас, что схватилась за волосы и взвыла:

- О нет! Только не это! Я тогда просто умру! А-а-а-а!

Как раз в этот момент молоденькую девушку парикмахера угораздило заглянуть в гримёрку, и, наверное, она ещё долго будет вспоминать этот день как самый страшный в своей жизни.

Ещё бы, ведь никак не ожидаешь увидеть знаменитую пианистку в одних трусах и в расстегнутой рубашке, с взъерошенными волосами, чёрными пятнами туши под глазами и с диким выражением на лице.

- Прошу прощения за то, что приходится торопить, но ваш выход уже через двадцать минут… – прошептала девушка.

- Да знаю я! – взревела Софи, но увидев ужас в глазах девушки, смягчилась: - Извини… Просто я немного нервничаю, хе-хе… – и она натянуто рассмеялась. – Ты пришла сделать мне причёску?

- Д-да, - девушка сжала в руках расческу, словно готовясь обороняться, если придётся.

- Отлично! – обрадовалась Софи. – А я как раз подумала, что одна не справлюсь с волосами! Проходи, не стесняйся! Я сейчас надену костюм…

Софи долго возилась с брюками и никак не могла застегнуть рубашку, а парикмахер словно бы и хотела ей помочь, но в то же время не решалась.

«Теперь она всем расскажет, что я чокнутая», - с грустью подумала Софи и села в кресло.

- Как вас причесать? – спросила девушка, и Софи прочитала в зеркале её имя на бейджике наоборот «анаскО». Оксана, стало быть.

- Как-нибудь, чтобы волосы не мешали, - ответила Софи.

- Тогда я попробую забрать их назад. Конечно, они коротковаты, но я думаю, должно получиться…

- Отлично. Мне всё равно, если честно.

Оксана робко поймала её взгляд в зеркале и тут же отвернулась. Софи боялась увидеть в этом взгляде любопытство, но к собственному удивлению заметила участие.

«Может, сегодня всё будет не так уж и плохо?» - подумала она и закрыла глаза, словно испугавшись этой мысли.

Юный парикмахер ловко управилась с её волосами, и, наверное, если бы не круги под глазами, Софи себе даже понравилась бы.

- Спасибо, очень хорошо вышло, - Софи тепло улыбнулась.

Девушка просияла. Кажется, она окончательно пришла в себя и даже осмелилась спросить:

- Эти пятна от туши… Вы хотели сделать себе макияж?

Софи фыркнула:

- Да уж, хотела! В кои-то веки решила накрасить ресницы, обычно я таким не занимаюсь, а тут вдруг решила… Видимо, это была не очень удачная мысль.

Оксана усмехнулась, прикрыв рот ладошкой.

- Если позволите, я могла бы помочь вам справиться с этой маленькой проблемой.

В мгновение ока Оксана вытерла пятна ваткой и легко накрасила Софи ресницы. И глядя на себя в зеркало трельяжа, Софи снова подумала, что, быть может, сегодняшний день не так уж плох.

- Спасибо, Оксана! Ты меня просто спасла! – воскликнула Софи со всей искренностью.

Смущённая до смерти девушка ушла, чуть не забыв расческу, а Софи снова осталась одна, решив эти последние пять минут провести в тишине.

Через пять минут она окунётся в мир звуков, громких аплодисментов. Через пять минут ею будут восторгаться люди, которых она совсем не знает. А она будет улыбаться им, будет играть, будет снова и снова раскрывать перед ними душу.

Через пять минут она снова встретится со своим прошлым.

Но сейчас она ещё сидит в тишине и слушает лишь музыку дождя за окном. У неё есть ещё пять минут, чтобы побыть самой собой.

8

Зал оперного театра был полон, и, казалось, тонул в голосах, перешептываниях, смехе и чьих-то восторженных жестах. Крис сидела на третьем ряду рядом с отцом и теребила плетёные верёвочки на платье. Третий звонок уже прозвучал, гул голосов начал затухать.

Крис чувствовала, как непонятное, но приятное волнение покалывает кончики пальцев. Она улыбалась сама себе. Все тревоги, преследовавшие её целый день, словно закрыли плотным занавесом.

Однако Крис не была полностью поглощена своими чувствами, и от её внимания не укрылось волнение отца. Он смотрел вперёд немигающим взглядом, таким же, как смотрел на пианино, когда Крис застала его в комнате над раскрытой крышкой. Крис уже знала этот взгляд. Он значил, что отец сейчас в прошлом. «Астральные путешествия» - так девушка называла это про себя.

- Так странно, - сказал вдруг Александр. – С момента её выпускного концерта в консерватории прошло семь лет, а мне кажется, что она всё та же девчушка, не осознающая в полной мере свой талант, робкая и чутко прислушивающаяся к моему мнению. С тех времен так много всего изменилось, и мы оба уже не те, а мне сейчас всё равно кажется, что я попал в тот день, когда София выпускалась.

Крис попыталась вспомнить, что было семь лет назад, но это давалось с трудом. Ей тогда было всего тринадцать. Она не знала, что сказать. А отец продолжал:

- Если мне не изменяет память, то ты даже видела Софию однажды.

- Правда? – изумилась Крис.

- Кажется, я приводил тебя одиннадцатилетнюю на занятия в консерватории. И тогда у меня как раз был урок с Софией, а ты заглянула в класс и пошла шататься по зданию.

Глаза Крис расширились:

- Вот это да! Я совсем этого не помню!

- София тогда сказала, что ты очень милая. Я запомнил это. Может сейчас, увидев её снова, ты вспомнишь.

В этот момент в зале погас свет, и все разговоры разом смолкли. Отец Крис тоже замолчал. Сама же девушка была настолько поражена этой неожиданной информацией, что ещё несколько секунд пыталась совершить «астральное путешествие» к себе одиннадцатилетней.

Занавес открылся, Крис приложила руку к сердцу и почувствовала его учащённое биение. На пустой сцене стоял один лишь чёрный рояль, а рядом с ним – София в чёрном строгом костюме и белой рубашке.

Зал взорвался аплодисментами, и Софи улыбнулась, слегка поклонилась и произнесла в микрофон:

- Огромное спасибо всем, кто пришёл сегодня послушать мою музыку! Я очень рада снова вернуться в родной город и сыграть для вас после столь долгого перерыва. Вынуждена извиниться, что так вышло. Спасибо, что не забыли меня.

Очередной взрыв аплодисментов.

А Крис не могла хлопать вместе со всеми, её руки словно застыли, онемели, и девушка не могла двинуть и пальцем. Её взгляд был прикован к одной точке, и этой точкой была фигура Софии на сцене. Сторонний наблюдатель мог бы подумать, что Крис чем-то очень напугана, но на самом деле она была просто потрясена. Ещё до того, как Софи села за пианино и начала играть, Крис уже всё поняла. Пусть ещё смутно и неосознанно, но она всё равно знала.

А потом она услышала эту музыку, и образы поплыли в голове, то замедляя, то ускоряя темп в немыслимом танце. Крис смотрела на Софию, её безошибочные пальцы, не сомневающиеся ни секунды, чуткие и чувственные. Иногда Софи прикрывала веки, и губ её касалась лёгкая улыбка. Крис никогда не видела ещё такого проникновенного исполнения. Она сама то улыбалась, то ощущала слёзы, текущие по лицу. Она всё ещё держала руку на сердце, словно боясь вновь отпустить что-то только что вернувшееся.

Крис вспомнила, что видела во сне все эти понедельники. Она видела Софию, эту пианистку. Но видела её не такой, как тогда в одиннадцать лет, а такой, какой София была сейчас. Раз за разом Крис видела её играющей на фортепиано, именно такой, как сегодня, в этом костюме, играющей эту музыку, которую Крис услышала впервые не сегодня, а в своих снах.

А в прошлый понедельник этот сон дополнился ещё одним образом. Фортепиано вдруг исчезло, и они с Софией оказались одни в просторной комнате, залитой светом, проникающим через витражные стёкла. Потолок был настолько высоким, что взгляд терялся в нём. Они словно стояли внутри собора, окружённые лишь тишиной и этим разноцветным светом.

А потом София обнимала её, а Крис почему-то плакала и шептала:

- Не могу тебя отпустить.

- Иногда нам приходится делать выбор, - говорила София. – И может быть, когда-нибудь мы встретимся снова, и тогда всё будет иначе.