20 августа 1940 года в далекой Мексике был смертельно ранен Лев Давидович Троцкий – может быть, самый ненавидимый в России человек. Он же – ближайший соратник Ленина, бывший председатель Реввоенсовета Республики, бывший нарком по военным и морским делам, бывший член политбюро ЦК партии большевиков.

«Не будь меня в 1917 году в Петербурге, – записывал Троцкий в дневнике, уже находясь в изгнании, – Октябрьская революция произошла бы – при условии наличности и руководства Ленина. Если б в Петербурге не было ни Ленина, ни меня, не было бы и Октябрьской революции: руководство большевистской партии помешало бы ей совершиться. В этом для меня нет ни малейшего сомнения…»

Сегодня историки подтвердят: Троцкий при всем своем самомнении не преувеличивал своих заслуг. 25 октября 1917 года большевики взяли власть в столице под руководством председателя Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов Льва Давидовича Троцкого. И не известно, победила ли бы советская власть в Гражданской войне, если бы Троцкий за несколько месяцев не создал Красную армию и не руководил ею железной рукой.

Сталин и Троцкий неминуемо должны были столкнуться.

Борьба этих двух вождей Советской России определила не только личную судьбу почти всех сколько-нибудь крупных политиков и военачальников, а, по существу, и страны в целом. Красная армия почти с самого начала оказалась заложницей взаимной ненависти Иосифа Сталина и Льва Троцкого. Почти все военачальники, выдвинутые Троцким в годы Гражданской войны, в первую очередь военные профессионалы, бывшие офицеры царской армии, были уничтожены Сталиным – как раз накануне Великой Отечественной…

«Но что мне, – записывал в дневнике поэт Александр Трифонович Твардовский, – до этой «борьбы титанов»-этого грузина и этого еврея, полем состязания которых была русская жизнь, деревня, крестьянство – о которых они знали по книгам, суммарным понятиям, и обоим, в сущности, было ни холодно ни жарко от живой судьбы мужика, человека, людей, родины (где она у них!)».

Все дело в том, что борьба за власть в двадцатые годы прошлого столетия носила более серьезный характер, чем принято считать. В столкновении Сталина и Троцкого, казалось, решался вопрос о том, кто после Ленина станет хозяином. В реальности это столкновение отразило спор о том, по какому пути идти России, какое будущее ее ждет.

После окончания Гражданской войны и принятия новой экономической политики страна находилась на распутье. Путь к тоталитарному правлению вовсе не был предопределен. В Советской России и при большевиках мог сложиться жесткий, даже авторитарный режим (как и в большинстве европейских стран в те годы), но без репрессий, раскулачивания и уничтожения крестьянства и даже с некоторыми демократическими институтами. И, как многие другие европейские государства, которые в двадцатые годы прошли через авторитарное правление, Россия постепенно двигалась бы к полноценному многопартийному демократическому устройству.

История полна мифов. Не было ни троцкизма – как организованного политического течения, ни троцкистов – как верных сторонников Льва Давидовича. В начале двадцатых годов пока еще была возможна какая-то дискуссия, наиболее образованное, думающее меньшинство партии большевиков пыталось предложить более мягкую модель развития. Троцкий, как популярнейшая фигура в стране, оказался неформальным лидером этого направления или, точнее, выразителем его идей. Он даже не пытался создать некую оппозицию. Не вербовал себе сторонников. Ортодоксальный марксист, он не был жестоким или мстительным и всего лишь критиковал сталинскую командно-административную систему управления государством.

Более того, Лев Троцкий не претендовал на роль лидера страны и вообще не стремился к первым ролям. Будучи по натуре скорее одиночкой, он более всего был склонен к литературному труду. Если бы исполнилась воля Ленина и Сталина убрали с поста генерального секретаря, главой партии и государства оказался бы вовсе не Троцкий, а какой-то другой человек. Скажем, вполне разумный Алексей Иванович Рыков. Совсем не сложно предположить, как сложилась бы история нашей страны. Не было бы массовых расстрелов, лагерей, голода, близорукой внешней политики. Гитлер или не решился бы напасть на Советский Союз, или Красная армия, в которой не уничтожались бы годами командные кадры, не пустила бы вермахт дальше Днепра…

Но к власти пришел Иосиф Виссарионович Сталин, создавший в стране тоталитарную систему, что обошлось России в миллионы жертв. Замечательный писатель Михаил Михайлович Пришвин записал в дневнике 4 июля 1930 года:

«Можно думать, что личная диктатура должна завершить революцию неизбежно, потому что из множества партий у нас после падения царизма в конце концов взяла верх одна и уничтожила все другие – так точно и внутри партии происходит отбор личностей, исключающий одного, другого до тех пор, пока не останется личность одна. Теперь это Сталин, человек действительно стальной…

Вот человек, в котором нет даже и горчичного зерна литературно-гуманного влияния: дикий человек Кавказа во всей своей наготе. Мистика погубила царя Николая II, словесность погубила Керенского, литературность-Троцкого. Этот гол, прям, честен, вообще прост, как полицейский пристав из грузин царского времени…»

Не по этой ли причине Сталин одержал победу над Троцким?

«Спор с Троцким, – писал один из руководителей эсеровской партии Виктор Михайлович Чернов, – Сталин разрешил навсегда, да так ловко, что не оставил Троцкому возможности ни апелляций, ни кассации».

Но теперь-то мы можем здраво взглянуть на наше прошлое, разобраться в нем и судить ключевые фигуры нашей истории по справедливости. Так зачем Иосиф Виссарионович Сталин убил Льва Давидовича Троцкого?

Кто сейчас поверит, что в годы Гражданской войны и сразу после нее политзанятия в Красной армии начинались с темы «Вождь и создатель Красной армии товарищ Троцкий»? В казармах и красных уголках воинских частей висели портреты Льва Давидовича Троцкого, председателя Реввоенсовета Республики, наркома по военным и морским делам. И красные командиры клялись Троцкому в верности и вечной любви.

В те годы имена Ленина и Троцкого звучали вместе. И враги, и друзья называли их вождями революции. Из всех большевиков только они двое обладали качествами, необходимыми для того, чтобы взять власть и не уступить ее.

«Бесспорно, Лев Троцкий, – писал выдающийся философ Николай Александрович Бердяев, – стоит во всех отношениях многими головами выше других большевиков, если не считать Ленина. Ленин, конечно, крупнее и сильнее, он глава революции, но Троцкий более талантлив и блестящ…»

В 1917 году Троцкий присоединился к большевикам, считая, что прежние разногласия не имеют значения. Он полностью поддержал Ленина, и дальше они шли вместе. На заседании Петроградского комитета партии сразу после революции Ленин сказал, что отныне нет лучшего большевика, чем Троцкий. Эту речь Ленина до перестройки не публиковали – именно из-за слов о Троцком.

В революционный год Лев Давидович оказался одной из самых заметных фигур в бурлящем Петрограде. Он отсидел в царских тюрьмах четыре года, еще два года был в ссылке. Дважды бежал из Сибири. Это прибавляло ему авторитета в дискуссиях. Он был фантастически умелым оратором. Его выступления буквально завораживали.

«Троцкий в истории нашей партии явился несколько неожиданно и сразу с блеском, – так Анатолий Васильевич Луначарский начинает свой очерк о председателе Реввоенсовета, написанный в 1919 году, – Я считаю Троцкого едва ли не самым крупным оратором нашего времени.