― Привет, Чимин, ― выдавил из себя улыбку Сокджин.
Пак не ответил, а только осмотрел пришедших, после чего сел обратно на своё место и уставился в окно, находящееся рядом с его постелью.
Юнги разочарованно выдохнул. Он не ожидал чего-то большего. Но сам факт, что Пак вообще хоть как-то отреагировал на их приход, уже радовал. Пусть он и не хотел с ними говорить, но он их узнал ― это главное.
― Как у тебя дела? ― аккуратно поинтересовался Намджун, подойдя вместе с остальными ближе к другу.
Тот молчал. Неудивительно. Парням казалось, что ещё чуть-чуть и они забудут его голос… спокойный голос, ведь крики они продолжали слышать с определённой периодичностью.
― С тобой хорошо обращаются? ― и так зная ответ на этот вопрос, спросил Джин. Он хотел услышать хоть что-то.
Чимин же продолжал молчать, словно воды в рот набрал. Он их явно не просто слышал, но и слушал, но реагировать не собирался.
― Он тебе не ответит, ― мотнул головой Юнги и вдохнул побольше воздуха в грудь. С самого прихода в это место ему казалось, что его что-то душит. Жаль, что даже глубокое дыхание не могло помочь против этого наваждения, а застоявшийся больничный аромат медикаментов в этом точно не помогал. Да, он был не столь сильным, как в поликлиниках, но всё же немного ощущался. Наверное, из-за того, что накануне Чимин принял лекарство.
― Но надо же хотя бы попытаться! ― настойчиво высказал свою мысль Ким-старший.
― Мы… ― Намджун решил не продолжать тему, поднятую друзьями. У него было что сейчас сказать Чимину. Парень не знал, отреагирует ли тот на его слова, но по крайней мере, это могло его заинтересовать, ― мы начали расследование, если можно так сказать. Мы согласны с твоей мыслью о том, что за смертями Тэхёна, Чонгука и Хосока кто-то стоит. И пусть ты считаешь, что это кто-то из нас… ― Джун замолчал на несколько секунд, думая, как лучше сформулировать мысль, ― это не так. И настоящего преступника мы найдём.
― Я попытался поговорить с родителями и одноклассниками Гука, ― поняв задумку друга, Мин также вступил в полилог, один из участников которого не желал даже рта открыть, ― надеялся, что найду какую-то зацепку относительно того, кто его надоумил на наркотики. Никто ничего не знает, кроме того, что за пару месяцев до смерти он изменился и не выпускал из рук сотовый, что мы тоже ещё тогда заметили. Телефон до сих пор найти не удалось. Скорее всего, он его выронил в день аварии где-то. Я буду искать дальше, даже залезу в его компьютер, если понадобится.
― Мы с Намджуном ездили в Кванджу к дедушке и бабушке Хосока, ― Джин также подключился к разговору, ― с его отцом встретиться не вышло, он просто отказался. Мы узнали многое о нём. Хо, оказывается, многое от нас скрывал. Я думаю, мы все такие, ― Ким неловко улыбнулся, ― но догадок относительно того, кто ему что-то рассказал о Тэ, у нас нет. И что это именно было мы тоже не знаем. Возможно…
― Возможно, ты знаешь? ― серьёзно спросил Юнги. К их удивлению, Чимин дёрнулся от его слов. Но не более.
― Мы думаем о том, как связаться с матерью или сестрой Тэ, но мы не знаем ни номеров, ни адресов. ― видя, что максимум реакции от Чимина уже получено на данный момент, Намджун решил продолжить. А вдруг получится? ― Когда мы пришли к нему домой, то оказалось, что квартиру всё же продали. Госпожа Ким, похоже, сделала это удалённо. Мы не смогли ничего разузнать. Часть соседей не хотела с нами говорить, многие просто не знали ничего, так как только недавно переехали. Нам сказали, что была одна женщина, которая могла что-то знать, но она недавно переехала к дочери, которая родила и теперь присматривает за внуком. Её нового адреса, конечно, никто не знал.
Парни продолжали говорить о том, что узнали на данный момент. Да, немного, но всё же. На этот раз они не просиживали штаны в ожидании чуда. Или смерти, что более вероятно. Чимин слушал, но не реагировал. Он продолжал хранить гробовое молчание. Его пустой взгляд в одну точку, казалось, не выражал ничего осмысленного. Но это было не так. Он слушал и внимал.
Прошло где-то полчаса — и сеанс посещения подошёл к концу, о чём огласила зашедшая медсестра. Парни собрались уходить. Сегодня снова ничего не вышло. Это, несомненно, огорчало. Но когда они уже подходили к двери, Чимин впервые за сегодня заговорил:
― Мне писали, ― полушёпотом промолвил он, но остальные его услышали, повернув на друга удивлённые взгляды, ― я не знаю кто. Он сказал, что это кто-то из вас. Я поверил, ― Пак перестал таращиться на стену и повернул голову в сторону троих парней. Его глаза были словно затуманены, но всё так же разумны. То, что он сейчас говорил, не было бредом сумасшедшего, ― найдите настоящего виновника, пока я окончательно не сошёл с ума.
***
«Скрывать его или всё же отпустить? А хватит ли сил? Страх силу отнимает. Её катастрофически мало. Не могу не то, чтобы бороться к кошмаром, овладевшим моей душой, но и просто принять правду, которую он несёт»
***
Сколько прошло времени? День, два? Неделя? Нет, Чимин, ― намного больше! Больше месяца или даже полтора… два? Уже осень в разгаре. Откуда я это знаю? Нет, у меня в палате нет календаря, да и с персоналом я не общаюсь, чтобы спросить о подобном, а доктор У… с ним у нас другие разговоры, однозначно не о времени года и количестве дней, которые я уже провёл в психушке. Я не хочу называть клинику так… не хотел, пока не стал её пациентом. Теперь только так. Дом для душевнобольных. Психушка. Дурка. Как хотите. О том, что наступила осень, я узнал по сменившемуся окрасу деревьев, которые были видны из моего окна возле кровати. По дождям и более тёплой одежде прохожих, по сравнению с августом.
В конце концов, мои догадки подтвердили слова доктора У, когда он сказал, что скоро мой День Рождения. Середина октября. Слишком быстро. Я не заметил.
Он сказал это на очередном моём посещении его кабинета. Зачем? Зачем он всё записывает на камеру? Я сижу прямо перед ним и смотрю в объектив, слушаю его, но не понимаю. Улыбнуться? Он этого хочет? Это я могу. Что? Моя улыбка не искренняя и не невинная. Так сделай с этим что-то! Ты же профессионал, а не я!
Говоришь, что я лгу? В чём именно? Я честен, просто не всё договариваю. Это разные вещи. Пока он говорит я отвлекаюсь. На его столе стоит чаша с фруктами. Тянусь к ней. В ладонь ложится гладкое яблоко. Я делаю всего один укус и кладу обратно. Кислое. Противное. Лживая сладость. Как и вся моя жизнь. Я в ловушке самого себя… я мёртв.
Я действительно стал ощущать, что что-то не так. Конкретно со мной не так. Я вижу и слышу то, чего нет. Но что очень хочу. Никогда не забуду своего пусть разового, но такого глюка, который напугал меня до смерти. Я увидел Хосока. Я просто его увидел. Я шёл не спеша от кабинета врача обратно в палату, спускался по лестнице. Мне было не до окружающего мира ― я просто смотрел вниз. Но что-то всё же заставило меня поднять голову. Кто-то шёл передо мной. Его затылок показался мне знакомым. Мне и лица видеть было не нужно, чтобы понять, как всё плохо. Очень плохо. Буквально на несколько ступенек ниже меня стоял Хосок с закрытыми глазами. Неподвижно и тихо. Мои ноги подкосились, я схватился за поручень, а когда снова поднял взгляд ― никого не было.
Как всё дошло до этого? Как, Чимин? Как ты довёл себя до того, что сейчас торчишь в психушке? Я действительно сошёл с ума или меня просто пытаются в этом убедить, так как я знаю слишком много?! А что я, собственно говоря, знаю? Я узнал только правду о Тэхёне ― не больше, не меньше. Точных подтверждений вины кого-то из ребят я так и не нашёл. Но сорваться на них и выдать себя ― это, конечно, вообще без проблем.
Они навещают меня. Рад ли я? Не знаю… Правда не знаю. Первое время от одного их вида мне сносило крышу и я снова начинал срывать голос в крике на них. Потом меня стали пичкать успокоительными перед приходом посетителей. Я просто слушал и наблюдал за ними. Они не казались мне врагами. Они решили действовать.
Может… мне стоить рассказать им то, что я узнал?! Или пусть сами ищут? Всё же о Хосоке они узнали немало, посетив его семью, да и общение с одноклассниками Чонгука вывело на определённые мысли. Они так и до правды о Тэхёне доберутся. Почему вы так торопитесь? Почему так стараетесь? Чтобы переубедить меня или просто из чувства справедливости?
