Их жизнь не похожа на сказку или историю о Ромео и Джульетте. Их маленький грязный мир пропитан сигаретным дымом, дешевым виски, жестокостью и сгустками темноты.

Вместо тёплого, уютного дома — прогнивший старый трейлер. Вместо родительской любви и заботы — одиночество, холодное, съедающее остатки детской наивности. Под подушкой не розовый личный дневник, с самыми сокровенными мыслями девочки-подростка — смятая пачка толстых тяжёлых сигарет и маленький складной нож, спрятанный на случай всегда ожидаемой опасности.

У него за плечами побои отца-алкоголика, холод улицы, ночевки в притонах и несколько месяцев в колонии для несовершеннолетних. У неё — громкие скандалы родителей за закрытой дверью, смерть матери от руки жестокого тирана-отца, скитания по приемным семьям и приют для сложных подростков после поджога дома.

У Джагхеда костяшки сбиты в кровь, на виске шрам от кастета, под рёбрами тонкая линия от наспех заштопанного ножевого. За поясом порванных джинс заряженный пистолет, в кармане кожаной куртки ключи от угнанного байка. Его глаза темнее поздней ночи, пустые, безжалостные, словно холодная бездна, полная демонов.

Бетти не боится. Не плачет. Не прячет истерзанные лезвием запястья под рукавами безразмерной толстовки. Она по привычке суёт в сапог нож, когда выходит на улицу и даже не знает, вернётся ли вновь.

Она любит рисовать, пока он перебирает струны старой гитары, с каждым выдохом наполняя комнату ментоловым дымом. Она засыпает с рассветом, под телевизор, где по местному каналу новости об очередном ограблении. Джагхед настороженно прислушивается к полицейским сиренам за запотевшим окном, пока Бетти беспокойно спит на его плече.

Они бегут по улице, сквозь сизый туман, подхваченные адреналином после налёта на ювелирный. Сигнализация нарушает покой тёмной улицы, и лишь считанные минуты до приезда патрульной машины. Бетти тихо смеётся, задыхаясь от холодного ветра, и подозрительно оборачивается. Джагхед закидывает руку ей на плечи — редкое проявление чувств в эйфории. Бетти обвивает его талию под курткой и нарушает привычное молчание.

— Мы как Бонни и Клайд.

— Только со счастливым концом…