Литмир - Электронная Библиотека

Действительно, облачение Иваныча было весьма неформальным: майка с говорящим названием «алкоголичка» болталась на щуплых плечах, довершали костюм семейные трусы в веселенький цветочек.

Вообще в обычное время старик вел себя вполне прилично. Жил тихо, но иногда к нему приходили бесы. Эта напасть с ним случалась, когда он брал самогонку у старой ведьмы Ленки из четвертого подъезда. Бесы как чувствовали, но Иваныч сам был виноват в своих злоключениях, каждый раз допуская одну и ту же ошибку. Чтобы не пить самогонку в одиночестве, он их угощал. Те, естественно, становились буйными (в отличие от чертей, пить бесы совершенно не умеют). Иваныч пытался их утихомирить и начинал бесов гонять. Пару раз его из-за этого увозили на «Скорой», еще пару он попадал в неловкие ситуации и даже бывал бит.

Варфоломей тоже поднялся и принялся заново собирать коробки, решив заодно наладить контакт с соседями:

– И часто… бесы приходят?

И тут же понял, как давно он ни с кем не общался (не считая перечисления продуктов). А это, черт возьми, тяжело.

Когда первое и даже второе впечатления после переноса в новый мир улеглись, его начали одолевать мысли о Кайли. А это было похоже на одиночный заплыв в бассейне с кипящей смолой. Легче не становилось. Поэтому потребность поговорить стояла остро.

– Бывает, – неопределенно ответил Иваныч и подозрительно посмотрел на Варфоломея. – А ты это?.. Того? Их видишь, что ли?

Варфоломей кивнул и улыбнулся:

– Один в меня врезался. Но они обычно парами бегают. Значит, второй где-то…

Иваныч взбесился:

– Шутник… мля… самоучка. Да пошел ты!

Он изрыгал ругательства, как дракон изрыгает пламя.

Варфоломей понял, что человек к общению почему-то не расположен, поэтому спокойно справился с коробками и пошел к лифту. А что делать? Люди – существа странные и умом непостижимые.

– Галоперидол попей. И бухать надо меньше, – неслось ему вслед.

Тут Иваныч замолчал на полуслове и… бросился за Варфоломеем вдогонку, ругая себя последними словами. Этого ж мужика можно позвать выпить! Веселее же будет. Не все с бесами квасить!

– Эй, погоди… Стой!

Но лифт уже закрыл дверцы и вознес Варфоломея ввысь вместе с его коробками.

Глава 6

Ева собирала чемодан. Твердо решила, что много вещей ей ни к чему. Тем более в Италии, в самом сердце моды, где она надеялась пополнить коллекцию одежды. Но почему-то чемодан оказался забит. В нем уже лежали несколько платьев, легкие брюки, пара футболок, топики и блузки, легкий плащ и махровый халат.

Повинуясь порыву, Ева раздвинула обувные коробки на самой верхней полке и извлекла на свет туфли. Головокружительные, тончайшие шпильки. В них Ева не могла ходить. Да что там, в них было невозможно стоять, только эффектно сидеть или лежать. Нет, было бы полным безумием брать их с собой…

Ева оставила туфли рядом с кроватью, твердо решив, что такую красоту прятать нельзя и как только она вернется из путешествия, сразу начнет их разнашивать.

* * *

В это же самое время Варфоломей собирал мебель из «ИКЕА». Как настоящий мужчина, черт проигнорировал заботливо вложенную инструкцию, поэтому ящики в комод не вставлялись.

Варфоломей поднялся, задумчиво почесал рога о дверной косяк, и тут в дверь постучали. Черт прошел в коридор, стук повторился. Оказывается, стучали из ванной. Варфоломей открыл. Это были бесы с извинениями. Они кланялись и протягивали подарки на новоселье: кроличью лапку на удачу, кусок угля и моток ниток.

Варфоломей извинения принял (кстати, под коленом наливался синяк), поколебавшись, взял и подношения. Бесы постарались помочь со сборкой комода, но от большого старания потеряли несколько винтиков. Потом они молча сложили одежду Варфоломея в ящики и натерли его ботинки черным кремом. На стене рядом с обувной полкой остался отпечаток крошечной трехпалой ладошки.

В общем, не успел Варфоломей оглянуться, как обнаружил, что у него под ванной бесы свили гнездо и собрались жить припеваючи. То есть принялись кричать песни. Предпочтение отдавали хитам девяностых.

Сначала черт хотел их вышвырнуть, но пели бесы душевно.

«Ветер с моря… нагонял беду… видно, нет любви-и-и-и…»

Варфоломей решительно сдвинул брови и рыкнул:

– Только попробуйте у меня! Испепелю к ангелам… Чтоб не видно – не слышно!

Кстати, угроза была вполне себе реальной. Варфоломей мог. Бесы притихли и сделались невидимыми, тем самым пообещав, что беспокойства от них не будет.

* * *

Ева стояла в очереди на регистрацию, то и дело поворачиваясь вокруг своей оси, – высматривала Маринку. Маринка полчаса назад написала, что будет «через пять минут», но… пока так и не появилась. Ева волновалась. Созваниваясь с подругой, она совершенно не приняла всерьез: «Котик, знаешь, я когда куда-то лечу, всегда прихожу на рейс последней. Несусь изо всех сил, так что ты, если что, не волнуйся и постарайся задержать самолет».

Ева прошла паспортный контроль и таможенный досмотр, сбрызнула себя духами в дьюти-фри, выложила обязательную фотку с самолетами за стеклом и устроилась в кафе. Она достала блокнот и карандаш, окинула цепким взглядом шумную многоязычную толпу и выхватила позу женщины, которая невероятно красиво держала чашку.

Ева сделала молниеносный набросок. В ее блокнот попал ребенок, у которого брови поднимались удивленным домиком, на следующей страничке поселилась пожилая англичанка с удивительно морщинистой шеей, а потом на белом листе появился мускулистый мужчина. Он стоял к Еве спиной, но чувствовалось, что вот-вот повернется, хотя пока можно было увидеть только часть его щеки.

Ева попыталась вспомнить лицо незнакомца с коробками из «ИКЕА», но… не смогла. Провал. Белое пятно. Хотя обычно схватывала образ на лету.

– Ева! Что, эскизиками балуешься?! Привет, дорогая!

Маринка свалилась как снег на голову. Она грохнула сумку на свободный стул, заключила Еву в объятия и с шумом расцеловала в обе щеки.

– Как же вовремя ты меня вытащила! Твой звонок – это само провидение. Так, что ты пьешь? Девушка! Можно мне то же самое! Это латте? Отлично!

Ева сама удивилась, как торопливо она захлопнула блокнот, с какой ревнивой поспешностью скрыла своего незнакомца.

– Марин, ты такая… такая…

В художке Маринка была немного полновата, такая сексуальная разбитная пышечка. Она много говорила, много хохотала, много и легко рисовала. В общем, ее было много во всех смыслах.

А сейчас перед Евой стояла половина Маринки по объему. Элегантная, худая и стильная дама. С укладкой! К самолету – и с укладкой! Это своего рода вызов. Ева посмотрела вниз и почти потеряла дар речи: туфли. На маленьком, но элегантном каблуке.

– Худая? – засмеялась Маринка. – Нервы. Жрать вообще не могу.

Ну ладно: сила воли, нервы, люди худеют – это не фантастика, но променять кеды на каблуки в сознательном возрасте – это действительно радикально.

Маринка устроилась напротив Евы, взяла из рук официантки чашку.

– Рисую и нервничаю. Нервничаю и рисую. Вот уже две выставки сделала. Весной в Нью-Йорк поеду. Все от нервов.

– Так это же хорошо, – сказала Ева, слегка удивившись. – В смысле – выставки.

– Ой, я тебя умоляю! – Маринка махнула рукой, звякнув тяжелыми браслетами на запястье. – Звучит круто. Нет, не спорю, это прикольно. Весело. Движуха. Ну, ты знаешь, я люблю. Тусовка, открытие с шампанским. А так… три картины за год продала. Правда, за нормальную цену. – Она пожала плечами. – Жить на это нельзя, конечно. Приходится крутиться. Но я вот… украшения делаю. Слушай, меня ювелирка увлекла. Серебро – удивительный материал. Ну и продается лучше, чем живопись. – Она произнесла слово «живопись» с ударением на вторую «и». – Ты мой инстаграм видела?

Когда Ева мотнула головой, Маринка извлекла визитку и едва уловимым, быстрым движением параллельно открыла приложение на смартфоне:

11
{"b":"624598","o":1}