— О, Боже! — снова повторила.

— Кляп неси!

— Что?

— Кляп. — нетерпеливо повторил Максим, который взял организацию мероприятия на себя.

Кляпом оказалась эта ужасная штука с дыркой и ремешками. Смотреть, как деловито Савицкий заменил половую тряпку на секс-игрушку не смогла. Оставалось только не думать, откуда у друга Яна взялся подобный опыт.

Я никогда не считала себя ханжой, но сейчас не могла спокойно смотреть на происходящее.

— Мне надо выпить, — произнесла больше для себя, чем для мужчин, которые увлеченно спорили о том, с чего начать. Схватила бутылку с коньяком из бара и ускользнула на кухню. Уже сейчас мне было понятно, что задумали эти двое. С одной стороны, подобный компромат заставит навсегда забыть Калинина обо мне. С другой… А с другой, мне придется во всем этом участвовать. Пусть по ту сторону камеры, но все же… Даже думать не хотела об этом, когда наливала себе вторую стопку…

— Ангел мой, ты куда пропала? — на кухне появился Ян. Мне стоило бросить на него краткий взор, как я снова налила себе и залпом выпила очередную стопку.

— Ик!

— Лина, — протянул дворник и отобрал у меня на треть опустошенную бутылку.

— Ты! — ткнула пальцем в рядом стоящего мужчину. Мужчину, который выглядел чрезвычайно вызывающе и сексуально. Наверное, на другом представителе мужского пола черные, чересчур облегающие трусы и майка из латекса, меня бы рассмешили, а этому мерзавцу даже шло. Я еще раз икнула, пытаясь справится с охватившим меня желанием немедленно стащить это безобразие.

— Я, Ангел мой, я, — дворник легко вздернул меня на ноги. — А вот ты, моя бедовая, хоть стоять можешь?

— Могу, — облокотилась на этого латексного извращенца и все-таки не удержалась и ущипнула за попу.

— Понятно, — Ян усадил меня обратно за стол и водрузил передо мной стакан холодной воды. — Выпей, пока я кофе сварю.

Мы молчали. Уж не знаю, о чем думал Ян, а я размышляла о том, что с этим мужчиной очень скоро превращусь в алкоголичку. Ведь дала себе слово больше не пить… клялась… божилась… но не удержалась. Тем не менее оторвать взгляда от упругих ягодиц, затянутых в черный латекс, так и не смогла. Чем больше смотрела, тем острее понимала, что мне абсолютно все равно. Моя мораль и нравственность уступили желанию просто подчиниться обстоятельствам. Уж не знаю, какими способами, но Ян незаметно для меня добился того, что я его безоговорочно стала доверять ему и принимать все, как должное.

— Вы там уснули? — в дверном проеме появился Савицкий в аналогичной экипировке. Я уже успела сделать несколько маленьких глоточков горячего и крепкого напитка. Алкогольный дурман чуть отступил, но вот восприятие мира не стало другим. Друг Яна был сложен не менее восхитительно, чем он сам. Только вот его появление вызвало отнюдь не желание… заливистый смех. Улыбнулся и дворник:

— А тебе идет, приятель.

— Не меньше, чем тебе, — отозвался в своей циничной манере Савицкий. — Я там тружусь, как пчелка, а они тут кофейком балуются. — он придвинул табуретку и присел за стол.

Прошло всего несколько минут, а я уже довольно спокойно воспринимала кухонные посиделки за чашечкой черного кофе в компании латексных извращенцев.

— Ты как, детка? — поинтересовался дворник.

— Нормально, — не то, чтобы совсем, но во всяком случае я сама смогла дойти до гостиной и не устроить истерику, когда увидела бывшего жениха. А он выглядел просто потрясающе комично. С кляпом во рту-, кожаном ошейнике с недлинным поводком и уже в знакомых латексных трусах, которые на нем отчего-то висели.

— Ты, кажется, не угадал с размером, — ткнула пальцем в проходящего мимо Савицкого.

— А что должен был? — огрызнулся он. — Нет, спасибо бы сказала, — проигнорировала его негодование.

— Не заботишься ты о своей принцессе. — ляпнула в ответ. Улыбающийся Ян придержат меня в дверях.

— Давай, с этим завязывать, — бросил Макс и явно не мне.

— Детка, возьми телефон. Сделаешь пару снимков и отправимся спать.

— Но я не хочу спать! — возразила.

— А чего хочется моему Ангелу?!

— Ну, — протянула загадочно. В моем не до конца протрезвевшем сознании родилось несколько интересных и весьма неприличных идей, что можно сделать с мужчиной в таком самобытном одеянии… впрочем, я уже сама была готова приодеться в подаренное Максом.

— Ладно, — усмехнулся мой дворник, — обсудим это чуть позже, когда останемся наедине.

Ян присоединился к своему другу, который уже успел натянуть на лицо маску. Я несколько секунд смотрела на эту латексную парочку, а потом стала… нет, не смеяться, откровенно ржать.

Выглядели они оба более, чем впечатляюще. Максим попытался разложить вяло сопротивляющегося Калинина, заставив смотреть того в камеру. Тот либо устал, либо понял всю тщетность своего положения.

— Слушай, — неожиданно проявила инициативу, — может, тебе его оседлать?

— И как ты себе это представляешь?

— Ну, поставь его на карачки, да, за ошейник потяни.

— У тебя богатый опыт, принцесса?! — отметил Макс, пытаясь выполнить указания. Было непонятно, то ли утверждает, то ли спрашивает.

— Скорее фантазия, — я сделала еще ряд снимков. В них не было ничего откровенного, просто весьма провокационное. Двое неизвестных мужчин в латексе и масках и Калинин в роли раба. Все прикрыто, но тем не менее, если бы кто-то увидел сие художественные шедевры, бывший жених был мгновенно ославлен на весь наш небольшой городок, а его ориентация поставлена под явное сомнение.

Мужчины какое-то время принимали разные комичные позы, уже больше гримасничая, чем занимаясь делом. Мы все отлично проводили время, за исключением Калинина. Я не переставала смеяться. Дошло до того, что из пострадавшей губы снова потекла кровь.

— Ох, Ангел мой. — дворник бережно коснулся ранки, промакивая ее дезинфицирующим раствором. — Чуть не забыл, — Ян подобрал плетку и пару раз хлестнул Калинина по ягодицам. — Может, хочешь отыграться? — поинтересовался он, вкладывая мне в руку орудие мести. — Особого вреда не причинит, но дискомфорт завтра доставит.

— А знаешь, хочу. — неожиданно выдала, крепче сжимая плетку б руке. У меня не было в планах мстить бывшему жениху, я, вообще, была противницей насилия. Но в данный момент с удовольствием нанесла несколько ударов по услужливо оголенной Максом тощей заднице бывшего жениха.

Утро началось с почти привычной за последние дни головной боли. Я поворочалась, не сразу сообразив, что нахожусь в постели не одна. Горячая, чуть шершавая ладонь заскользила по обнаженному телу:

— Все-таки плохо? — уточнили над ухом.

— Угу.

— На тумбочке стакан. Выпей. — пробурчал недовольный сонный голос, после чего рука исчезла. Мужчина повернулся на другой бок, перетянув одеяло.

«Вот же!», — угрюмо подумала и потянулась за стаканом с какой-то жидкостью. Вкус показался знакомым. Кажется, Ян успел заблаговременно позаботиться о моем состоянии, а теперь бессовестно дрых.

Я полежала еще какое-то время, давая себе возможности прийти в чувства. Мысли никак не желали выстраиваться в ровные ряды, скакали с одного воспоминания на другое. Но большинство размытых воспоминаний казалось отрывками из какого-то сюрреалистичного сна. Я не стала будить Яна, чтобы допросить. Поднялась и отправилась на поиски мобильного телефона. Заглянула в гостиную. Мамины любимые бордовые шторы, как и полагалось, висели на окнах, а вовсе не служили декорациями к постановке эротических этюдов. Вообще, ничего не напоминало о вчерашнем разгуле. Даже посуда на кухне была вымыта, а мусор выброшен. Все было так, как полагалось в квартире степенной, порядочной семьи.

Мобильный телефон не нашла. Пришлось звонить себе с городского. Звонок раздался из спальни.

— Лина, — простонал Ян, затаскивая подушку себе на лицо.

Огляделась, пытаясь сориентироваться. Но до меня не сразу дошло, что смартфон весело вибрировал где-то в кучке вещей на полу. Схватив мобильный телефон, уселась прямо на пол. Открыла Галерею и застонала уже сама. Все, что казалось дурным сном, оказалось правдой. Два латексных извращенца в масках и Калинин в роли раба в разных позах. Фотографий много. Девяносто пять процентов из них из-за паршивого качества сразу можно было удалить, но и того, что оставалось, хватило, чтобы заключить, что вечер удался. Никто меня шантажировать не посмеет, а вот я могу с бывшим женихом при наличии такого потрясающего компромата делать все, что угодно.