Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Глава II. Домашние шуты в средние века

Шуты в домах вельмож – Шуты в домах духовных лиц. – Празднество глупцов. – Бродячие шуты. – Атрибуты и одежда шутов

Домашние шуты, развлекавшие древних греков и римлян, пережили падение Западной Римской Империи. Мы их встречаем и в Средние века в замках, монастырях, при особах вельмож, аббатов, епископов: такие шуты не вымирали, они продолжали существовать, не смотря па запрещения королей и духовенства.

Следует, однако, признаться, что в эти времена невежества, когда развлечением считалась или охота или война, когда люди не видели никаких удовольствий и были погружены во мрак cyeвeрий и невежества, который тяготели над ними, как тяжелое бремя, – шуты, конечно, представляли собою некоторого рода развлечение; их всюду принимали и они всюду являлись желанными гостями. В особенности, женщины любили слушать шутов. Но, действительно, жизнь в замках была очень скучна и однообразна. Представьте себе один из этих громадных мрачных замков, которыми была усеяна почти вся Западная Европа; эти замки были окружены глубокими рвами, через которые проходили по подъемным мостам, высокие стены с массивными воротами, возвышались вокруг всего здания, зубчатые башни замка виднелись еще издали, а под зданием находились ужасные подземелья. Конечно, жизнь за этими стенами казалась очень скучною и монотонною. Еще владелец замка имел кое-какие развлечения; он был занят охотой и войной: охранял свои владения, делал набеги на соседей или сам отражал их набеги; творил у себя в замке суд и расправу; но что было делать его жене? В то время еще турниры не вошли в обычай и развлечений не было никаких. Ей ничего не предстояло иного, как только взобраться на вершину башни и смотреть оттуда па окрестности, но в то время и окрестности не представляли ничего особенного; все было так тихо и монотонно: горы и леса, реки и долины. Еще не было трубадуров, которые так хорошо умели воспевать крестовые походы; не являлось красивого рыцаря, который скакал бы во всю прыть, по направленно к замку, прильнув к шее лошади. Конечно, при таком отсутствии развлечений, шут положительно являлся кладом; он умел и плясать, и скакать, выделывая такие уморительные прыжки: он пел песни смешные и забавные, играл на волынке или на флейте, знал столько загадок, поговорок, прибауток; рассказывал такие интересные сказки и побасенки; он один был причиною тому, что в этих громадных скучных залах замка раздавался веселый непринужденный смех. Шут всегда занимал более высокое место чем собака, обезьяна или орлик, которых благородные дамы кормили из своих рук, и которые служили им также развлечением.

Шут-парад, или Правдивые истории обо всех шутах, паяцах, скоморохах и буффонах, паясничавших во все времена во всех странах и у всех народов мира - i_005.jpg

Рис. 2. Шут (по рисунку Гольциуса)

Большей частью, такой шут походил на Эзопа, как им его изобразил Плануд. Чем более он был безобразен и уродлив, тем большим успехом он пользовался; и чем более хозяева замка ласкали и баловали такого шута, тем более его ненавидели пажи и прислуга; но за то и шуты хорошо умели мстить за себя, выбирая и пажей и прислугу мишенью для своих шуток и острот. Если какой-нибудь шут недостаточно хорошо знал свое ремесло, то ему давали учителя, который обязан был его усовершенствовать в этом искусстве. «Шут, живущий в знатном доме, – говорит Жакоб в своем «Рассуждении о шутах французских королей», воспитывался с таким же старанием, с таким же трудом и такими же издержками, как и ученый осел… К нему приставлялся наставник… Он должен был заучивать прыжки, поговорки, прибаутки, песенки. Часто случалось, что если он дурно приготовлял свой урок, то его стегали ремнем и затем отправляли обедать на кухню, вместе с поварятами.

Taкиe шуты часто принадлежали к одному семейству, так как их ремесло переходило по наследству от отца к сыну; были даже целые династии шутов. Библиофил Жакоб, упоминая о Гильоме Бушэ, приводит при этом очень интересные подробности, Здесь речь идет об одном идиоте, появившемся на свет Божий.

«Этот слуга происходил из такого рода и из такой семьи, где все отличались глупостью и веселостью; кроме того, все те, которые рождались в этой семье, откуда происходил этот слуга, отличались также глупостью и оставались такими на всю жизнь; вся знать брала себе шутов из этой семьи, так что ее глава получал большие деньги. Подобное преимущество, конечно, унижает человеческое достоинство.

Шут-парад, или Правдивые истории обо всех шутах, паяцах, скоморохах и буффонах, паясничавших во все времена во всех странах и у всех народов мира - i_006.jpg

Рис. 3. «Похвала Глупости», из книги Эразма Роттердамского (Рис. Гольбейна).

Некоторые из этих шутов были, однако, люди с сердцем. Под их плащом шута билось действительно прекрасное сердце; это же сердце точно так же, как и сердце их повелителей, разрывалось на части от страданий. Трибулэ, которого изобразил Виктор Гюго в своей пьесе «Король забавляется», вовсе не похож на настоящего Трибулэ, как это мы докажем в следующей главе; но он может сойти за бессмертный тип тех шутов, которых, вероятно, было достаточно и которые, под тяготением всеобщего презрения или терзаемые какою либо печалью, должны смеяться по обязанности в то время, как их глаза, готовы были наполниться слезами, или когда их душа была исполнена негодования и отвращения!

Однако, шуты появлялись не только в замках знатных вельмож, но даже попадали во дворцы коронованных особ; здесь-то, быть может, появлялись наиболее замечательные шуты; но что еще более удивительно, что подобные шуты встречались и в монастырях; некоторые духовные лица любили развлекаться выходками шутов и скоморохов. Об этом факте упоминается в документах, собранных в XVIII столетии одним немецким юрисконсультом Гейнеке и бенедиктинцем Мартэном. Гейнеке упоминает об одном запрещении 789 года, в силу которого, духовным лицам не дозволялось держать шутов, охотничьих собак, соколов и стремянных. Однако, не смотря на все эти запрещения, шутовство и скоморошество не прекращалось.

Шут-парад, или Правдивые истории обо всех шутах, паяцах, скоморохах и буффонах, паясничавших во все времена во всех странах и у всех народов мира - i_007.jpg

Рис. 4. «Шут», из коллекции Геннена.

Доказательством этому может служить «Празднество Глупцов», которое продолжалось до XVI столетия. Ученый дю-Тильо в одном из своих сочинений, изданном в Лозанне, в 1741 году и озаглавленном «Мемуары, которые могут служить для истории «Празднеств Глупцов» которые справлялись при многих Церквах» и, дает интересные подробности относительно этого странного обычая.

По дю-Тильо, празднество глупцов берет свое начало от Сатурналий, которые праздновались в Риме: во время этого празднества слуги надевали одежды своих господ и садились вместе с ними за стол, в воспоминание о золотом веке, когда все были равны. Когда язычники приняли христианство, то им было очень трудно отвыкнуть от этих празднеств, исполненных такого неподражаемого веселья. Епископы, для облегчения перехода из одной религия в другую, допустили в новой церкви такого рода празднества, во время которых причетники открыто совершали богослужение, как в древних сатурналиях, слуги садились за стол вместе со своими господами. Однако, подобное веселье скоро перешло границы приличия, так что духовные власти вскоре же и запретили подобные празднества. Св. Августин в своей проповеди «De Tempore» начале V столетия и Толедский Собор в 633 г. также запретили эти празднества, по это не имело ycпехa, потому что они все еще продолжались в течение нескольких веков. Праздник глупцов обыкновенно справлялся на святках и в особенности в день Нового Года. В кафедральных соборах, в день назначенный для этого праздника, причт выбирал из своей среды епископа Глупцов и посвящение его в этот сан сопровождалось целым рядом шутовских обрядов. Когда посвящение было совершено, то епископ Глупцов совершал богослужение с митрою на голове с посохом и епископским крестом в руках. В церквах, которые находились в прямой зависимости от папского престола, избирался не епископ Глупцов, а папа Глупцов; в монастырях избирался аббат или аббатиса. Замечательно то обстоятельство, что все эти папы, епископы и аббатисы дураков, пользовались своим недолгим, пребыванием в сане, и выбивали в свою честь медали и жетоны и даже чеканили (из олова или другого сплава) шутовскую монету со своими изображениями. Новоизбранного епископа, папу пли аббата, окружала целая толпа мелких причетников, переодетых в женские платья, в масках с гудками и волынками в руках. Вся эта толпа пела неприличные песни, кричала во все горло, ела колбасу и сосиски, словом, эти люди вели себя, как помешанные: они играли в кости, в карты, гоняли по всей церкви чад от кадильниц, в которые вместо ладана были положены обрезки старых подошв.

4
{"b":"624536","o":1}