– Слушай, а магия должна быть и у Димы… – осенило меня. – Почему она до сих пор не проявилась?

– Если должна быть, то она есть, просто запечатана, как и у любого другого ребенка.

– В смысле? – Я растерялась. Что значит запечатана?

– Лиза, – Флин закатил глаза к потолку, – начинай пользоваться приобретенными знаниями. В памяти Эмилии это точно есть, ведь через это проходит каждый маг. Тебе просто нужно провалиться в воспоминания.

– Здорово объяснил, – пробормотала я, пытаясь углубиться в воспоминания в надежде найти ответы на свои вопросы.

– Обещаю, я помогу тебе со всем разобраться. Хорошо? Но только не сегодня.

– Договорились. А проведать детей мы можем? Они наверняка в растерянности.

Флин сопротивлялся некоторое время, отговариваясь поздним временем и утверждая, что дети уже спят. Ну, спят и спят, я же не собиралась их будить, так что продолжала настаивать на своём. Мне достаточно посмотреть одним глазком, просто убедиться, что они в порядке.

В итоге Флин сдался. Другой одежды, помимо пижам, в палате не нашлось. В чем были, в том и пошли, только тапки надели.

После недолгой прогулки по этажам госпиталя, мы оказались в просторной палате, где явно излишествовали кровати. Веррес не шутил, когда рассказывал, что дети отказываются отделяться от общей группы. Все мои воспитанники спали, лишь Мей тревожно завозилась. Чуткий сон? Или кошмары? Бедная, представляю, какого страха она натерпелась. С удивлением отметила, что Арья спит в одной кровати с другой девочкой, хотя в палате есть свободная койка, правда, в другом конце. Девочку звали Миди, это имя я ни с чьим не перепутаю, потому что с первых минут начала ассоциировать его со словом «мидии», а сама малышка отличалась от других ребят более плотным телосложением. Подружка завернулась в одеяло, стянув его с плеч Арьи, отчего та вся сжалась, замерзая. Надо бы её укрыть.

Взяв одеяло с пустой постели, я накрыла им Арью. Потревоженная Миди сразу же проснулась и дернулась в сторону, чуть ли не упав с кровати. Едва успела ее придержать. А уже через мгновение она расслабилась и сонно улыбнулась:

– Здрасте! – прошептала она, а потом вдруг радостно закричала: – Эй, просыпайтесь скорей! Леди управляющая пришла!

Кажется, мои планы тихо посмотреть на детей и незаметно удалиться полетели в тартарары. Ребята начали вскакивать со своих мест, а через пару мгновений в комнате загорелся свет, мешая спать тем, кто не обратил на вопль малышки никакого внимания.

– Ну вот, всех разбудили, – покачала я головой.

– Знаете, как мы вас ждали? – рядом оказалась Мей, которая тут же обняла меня. – Спасибо! Спасибо! Спасибо!

Я успокаивающе гладила девушку по спине, не совсем понимая, что происходит.

– Нам дядя Клим всё рассказал! Что вы нас спасли! – поделилась Мей.

– Нас всех спасли теневики, – попыталась откреститься я от детской благодарности, понимая, что героиня-заступница здесь вовсе не я.

– А дядя Рум сказал, что вы тянули время, пока они нас искали! – оспорил мои слова мальчик-рыболов.

– А ещё он говорит, что вам чуть голову не сломали и поэтому вы так долго спали, – звонким голосом сообщила Миди.

Я обернулась в поисках Флина. Мужчина лишь развел руками, мол, он не при делах. Глядя на ребятню, что облепила меня, как опята старый пенек, соображала, кому же выразить благодарность за неожиданный пиар.

– Вы показали, где нас заперли! – в разговор вступил мальчик лет пятнадцати, имени которого я, к своему стыду, не помнила. – И Веррес успел нас всех вытащить из того дома. Он ведь рухнул сразу, как мы вышли. А если бы Веррес не знал, где нас искать, мы бы все там остались. И умерли.

Говорил пацан очень серьёзно, уверенно называя Верреса по имени без всяких приставок «дядя», совсем не тушуясь. Глядя на притихших малышей, я поняла, что он имеет авторитет среди детдомовцев.

– Мир, давай успокаивай детей, и ложитесь спать, – прекратил поток дифирамбов Флин. – Ваша управляющая ещё не поправилась, так что ей тоже пора отдыхать.

– Леди управляющая, посидите с нами! Совсем чуть-чуть, – заканючила Миди, прихватывая мой рукав. А она, оказывается, бойкая, несмотря на юный возраст.

– Конечно, посижу, но мы выключим свет, и вы постараетесь заснуть, договорились? – Детвора заворочалась и честно засопела.

Просто сидеть в темноте было как-то некомфортно. Да и сонливость напала, так что, чтобы не заснуть самой и поскорее усыпить ребят, я машинально тихонько запела старую, известную каждому ребенку в моем мире колыбельную.

Память меня не подвела. Я и сама не сразу заметила, как перешла на родной язык. Жаль, что дети не понимают его. Голос Эмилии оказался не так уж и плох. К сожалению, прежде я никогда вокалом не занималась, и всё мое пение сводилось к завываниям под гитару на природе у костра.

Флин ждал в коридоре. Вернувшись в палату, мы устроили на его кровати импровизированный диван и, завернувшись каждый в своё одеяло, продолжили беседу. Когда я высказала удивление тем, что теневики так расписали детям мои несуществующие подвиги, Флин лишь заметил:

– Это всё Клим. Он женился на богатой вдове с двумя детьми и не понаслышке знает, как тяжело найти подход к чужим детям. А его подчиненные просто подхватили идею.

– Здорово.

Лишним такой пиар в сложившейся ситуации не будет.

– Как долго нам тут куковать?

Новый эвфемизм рассмешил Флина невероятно. Вредничая, я представила, как мы сидим рядышком и наперебой кукуем. Смотреть на хохочущего Флина и не расхохотаться за компанию было нереально. Вместе со смехом меня покидало напряжение после пережитого кошмара. Мне сохранили жизнь, разум и даже благоприятные перспективы обозначили, что не могло не радовать. И дети все целы, здоровы.

– Извини, Лиза,– попытался стать серьезным Флин, что у него получилось с сомнительным успехом. – Но сюда несется злющий Ричард, и нам сейчас влетит.

Появившийся на пороге палаты мужчина внешне был абсолютно спокоен, я даже усомнилась в словах Флина. Интересно, что он такого прочитал в мыслях Ричарда?

– Добрый вечер, леди Эмилия. Рад, что с вами всё в порядке, – он вполне вежливо поприветствовал меня и, получив деликатный кивок, переключился на Флина. – Нужно поговорить! Выйдем?

– Да ладно, говори уже тут.

– Флин, я понимаю, что тебе безразличны условности в силу твоего дара и происхождения, но леди Эмилия – аристократка, которая должна придерживаться определенных норм поведения. Что за балаган ты тут устроил среди ночи?! Ваш смех слышен на всем этаже! Это ведомственный госпиталь, где всё у всех на виду, и ты это прекрасно понимаешь. Так почему решил, что можешь находиться ночью в комнате леди и портить её репутацию?

Во мне поднималось глухое раздражение. Какой вечер испортил!

– Подожди, Флин, – прервала я его попытку ответить собеседнику, возмущенная претензиями. – Скажите, Ричард, а вы беспокоились о моей репутации, когда привели ко мне в дом кучу озабоченных оборотней, устроивших представление на виду у всех? Нет? Или, может, вмешались, когда эти самцы глумились надо мной? Так с чего вы решили, что имеете право лезть не в своё дело сейчас?

– Лиза, не буянь, – требование появившегося на пороге Верреса стало неожиданностью для всех, так тихо он передвигался.

Мужчина выглядел ещё более уставшим, чем днём. Видимо, совсем не отдыхал.

– Ричард по-своему прав. У нас не приняты вольные отношения между представителями разных полов. Вы с Флином не родственники, не супруги, а значит, ваши посиделки среди ночи в одной комнате неприличны. О том, что Флин рядом только потому, что продолжает наблюдать за твоей мозговой активностью после серьёзного вмешательства, знает далеко не каждый, и вполне могут поползти неприятные слухи. Дальше конторы разговоры не уйдут, но и тут могут быть свои последствия. Возможно, ты в будущем захочешь вернуться к работе в ведомстве, и вот тогда подпорченная репутация тебе аукнется – едва ли коллеги-мужчины согласятся воспринимать тебя всерьез.