После четырех сильных ударов я снова могла дышать. По лицу текли слезы, но я вдохнула драгоценный воздух и взяла себя в руки. Медленно подняла голову, чтобы оценить реакцию окружающих, и увидела кучу озадаченных лиц. Первыми я заметила вокалиста и двух парней, скорее всего, басиста и барабанщика. Затем Лиззи и Аманду, во взглядах которых читался вопрос «Какого черта?». А еще – Рут, которая еле сдерживала смех, явно восторгаясь тем, что я снова выставила себя на посмешище. И наконец, Ной. Он сидел передо мной на корточках и широко улыбался.

– Ого, Поппи, – произнес он сухо, – ты и правда знаешь, как завести парня, да?

Ной сунул руку в карман, достал носовой платок и протянул его мне:

– Держи. У тебя тушь течет по лицу.

Покраснев, я выдернула из его руки платок и промокнула веки.

– Спасибо. Но серьезно, Ной, какой парень носит с собой носовой платок? Кто ты? Персонаж из книги Энид Блайтон[7] или типа того?

Все, кроме него, засмеялись.

– Стало только хуже, – сказал Ной. – Ты только размазываешь макияж по всему лицу. Боже, ты что, накрасилась ради меня?

Я сердито на него посмотрела:

– Размечтался.

На секунду на его лице мелькнула обида, но затем Ной поднялся и махнул рукой в сторону одногруппников:

– Ребята, эта великолепная кашляющая девушка – Поппи Лоусон.

Я помахала рукой, все еще сгорая от стыда.

– А это, – продолжал он, – Рут, Лиззи и Аманда.

Лиззи быстро замахала в ответ, Аманда пискляво поздоровалась, а Рут невозмутимо поприветствовала их легким взмахом руки. Господи, жизнь несправедлива.

Парни уселись за стол. Меня подпихнули к вокалисту, который сказал, что его зовут Райан.

– Так ты поешь? – спросила я, сделав маленький глоток пива, но в этот раз не закашляла. – Почему? Ты не умеешь играть на музыкальных инструментах?

– Эй! – засмеялся он. – Мой инструмент – голос.

Я нахмурилась:

– Это прозвучало чересчур высокомерно. Тебе так не кажется?

Он напрягся, и его голубые глаза обеспокоенно просканировали мое лицо. Оказалось, что у Райана есть один недостаток, который свойственен вокалистам: в обычной жизни они стеснительны и не уверены в себе.

– Не обращай внимания. У меня-то самой вообще к музыке нет способностей, – сказала я, надеясь, что мое признание успокоит его.

– Ты совсем ни на чем не умеешь играть?

– Ну в детстве я играла на магнитофоне. Лучше скажи, кто из музыкантов повлиял на вашу группу?

Он с энтузиазмом стал мне что-то рассказывать, а я кивала, когда слышала знакомые названия типа The Smiths, The Libertines, The Clash.

Улыбаясь и поддакивая, я осмотрелась по сторонам. Рут, как и следовало ожидать, устроилась между Ноем и басистом. Она снова перешла в режим соблазнения: строила глазки басисту, которого, как мне кажется, звали Уилл. Рут специально повернулась к Ною спиной, чтобы показать, что не заинтересована в нем, и в то же время привлечь этим к себе его внимание. Лиззи обсуждала с барабанщиком Джеком биографию какого-то политика, прочитанную ими обоими. Она забросала его вопросами и оспаривала каждое сделанное им заявление, но они, казалось, поладили. Аманда прислушивалась к кокетливым шуткам Рут и играла роль «лучшей подруги», истерично смеясь при каждом комментарии, в котором была хоть капля остроумия. А Ной… Ну я не разрешала себе смотреть на него. До этого момента. И тут же пожалела об этом.

Как только я подняла на него глаза, он сразу же встретился со мной взглядом, отчего мою грудь сжало. А Ной неотрывно смотрел на меня, и его улыбка медленно испарялась.

Я затаила дыхание и просто сдалась, позволив происходить тому, что было между нами. Каждая моя клеточка желала его в совершенно новом для меня смысле. Мне хотелось перемахнуть через стол, обхватить его лицо и попробовать его на вкус. Как какому-то животному.

Это желание было почти непреодолимым, и я была уверена, что Ной чувствовал то же самое. Его руки сжимали деревянную столешницу. Он выглядел… голодным. И в тот момент я осознала, что зря высмеивала эротические книги, ведь все эти надоевшие старые клише были правдой.

Мне хотелось вкусить его, сорвать с него одежду, раствориться в нем. Сделать все те мелодраматические вещи, которые я зачитывала вслух и смеялась. Крошечная часть моего мозга призывала взять себя в руки, но этот проблеск разума был бессилен против эмоций, которые захватили мое тело.

– Поппи! – услышала я чей-то голос.

Это сказал Ной? Нет. Но он отвел взгляд, и наваждение пропало.

– Поппи!

Я резко вернулась в реальность. Это сказал Райан. Он замолчал, а я, очевидно, этого не заметила. Райан снова выглядел расстроенным, будто знал, что недостаточно интересен, чтобы привлечь мое внимание. И я почувствовала себя виноватой.

– Я просто спросил, – сжимая и разжимая руки, продолжал он. – Мне стало интересно, какие группы предпочитаешь ты.

– О! – сказала я, отчаянно выискивая подходящий ответ.

Но у моего мозга было кислородное голодание. Я ухватилась за первое, что пришло в голову.

– The Beatles, – услышала я свой ответ.

Шаблонный ответ. Никто не может поспорить с The Beatles.

– Правда? – сказал Райан. – Да, против The Beatles не поспоришь.

Вот именно.

Я до сих пор чувствовала взгляд Ноя на себе, и мне стало плохо. Надо бы уйти подальше от него. Он для меня, как криптонит для Супермена или что-то вроде того. Мне с этим не справиться.

Я встала и ощутила, что ноги меня не держат.

– Слушай, я отойду на секундочку? – спросила я Райана, хватаясь за его руку, чтобы не упасть.

В тот момент меня не волновало, что он мог подумать о вторжении в его личное пространство.

– Конечно.

– Мне просто надо… купить еще пива.

А потом все потемнело.

Я пришла в себя до того, как открыла глаза.

– Она в порядке? – услышала я обеспокоенный голос, вероятно, принадлежащий барабанщику.

– Все нормально. – Это был голос Лиззи. – Думаю, она просто перегрелась.

И тут я осознала, что произошло. Унижение просочилось к лицу, и я почувствовала, как покраснела.

– Она до сих пор не очнулась. Может, позвоним в Службу спасения или куда-нибудь еще?

Я не открывала глаза. И притворялась, что все происходило не по-настоящему.

– Давайте пощекочем ее, – услышала я Ноя.

«Он же не поступит так?»

– Ной, ты правда собираешься щекотать ее?

– Ага.

Я знала: если он снова прикоснется ко мне, то мне с этим не справиться, поэтому, тихо проклиная его, неохотно открыла глаза и поморгала, чтобы окружающий мир перестал расплываться.

– Видишь, она очнулась.

Я лежала на спине. И, прищурив глаза от солнца, смогла разглядеть выражения их лиц. Райан, Уилл и Джек явно испугались, но пытались скрыть это и делали вид, будто девушки на их глазах постоянно падают в обморок в пабах. Подруги же, в том числе и Рут, выглядели обеспокоенными. И только Ной смеялся. Я сердито посмотрела на него.

– Пора вставать, – сказал он. – Мило с твоей стороны присоединиться к нам.

Я попыталась сесть. Не лучшая идея. Перед глазами все поплыло, и я изо всех сил постаралась не потерять сознание снова.

– Осторожно, – сказала Лиззи, присаживаясь на корточки и поддерживая меня. – Пойдем в уборную и приведем тебя в порядок.

У меня горело лицо. Я ненавидела свое дурацкое тело и его дурные привычки.

– Извините, – с трудом поднимаясь, сказала я. – Думаю, я просто перегрелась. Мало пила воды.

Я оперлась на Лиззи, и она ловко повела меня к туалету. Рут с Амандой потащились за нами.

– Ребята, может, вы выпьете еще по одной? – крикнула Лиззи, не оглядываясь. – Мы недолго.

Мы ввалились в туалет, и Рут опустила крышку унитаза, чтобы я могла сесть. Упав на сиденье, я спрятала лицо в ладонях и пожелала поскорее очнуться от ночного кошмара. Затем начала делать дыхательные упражнения, снова считая вдохи и выдохи, и силы постепенно вернулись ко мне.