Они уже сели в машину, когда из клуба выбежали крепкие парни в одинаковых костюмах.

– Жми на газ! – крикнул Шандор.

Их машина стартанула с места. Шандор обернулся и увидел, что его люди успели запрыгнуть во вторую машину, а вот третью окружили.

– Наших бьют, – обернувшись и увидев, что из машины вытаскивают их ребят, сказал Рому.

– Хочешь им помочь? Я остановлю, можешь выйти и вернуться, – безразлично произнес Шандор.

Рому отвернулся и достал сигареты.

– Сами виноваты, живее нужно было в машину садиться, – философски произнес он, закуривая.

О том, что его людей избивают, Шандор забыл уже через несколько минут. Его воспоминания вернулись к Даре. Сладость ее губ он чувствовал и сейчас. Они были мягкими, горячими. Как же он давно хотел поцеловать ее. Только тогда было нельзя. Такое недопустимо с девушкой, а теперь всё можно. Теперь по отношению к Даре у него нет запретов и ограничений. Возбуждение сладко прошло по телу, и ширинка на штанах стала слишком выпуклой.

– Поедим – шлюх сними, – предложил он Рому. Тот повеселел и согласно кивнул.

***

Выйдя из туалета, Дара в сопровождении трех людей Ковало пошла по коридору. Пройдя шумный зал танцпола, где перед ее сопровождающими все расступались, она поднялась за ними по лестнице на второй этаж. Зайдя в комнату, Дара увидела Полонского и незнакомого ей мужчину, с которым были две девушки.

– Здороваться тебя не учили? – сухо сказал Полонский, окидывая ее ледяным взглядом.

Дара опять увидела перед собой прежнего Гера, того, кого она так боялась.

– Здравствуйте, – тихо произнесла она и робко бросила взгляд на незнакомого мужчину.

– Здравствуй, красавица. Хорошо поешь, порадовала меня. Так сейчас уже не поют… с душой. Присаживайся. В ногах правды нет, – Савелий небрежным жестом указал ей на диван напротив себя.

– Мне нельзя сидеть в присутствии мужчин.

Гер и Савелий замерли, осмысливая сказанное. Затем Савелий рассмеялся.

– Герман, поздравляю, ты нашел клад. Чтобы так воспитывали женщин в наше время – я и не знал, – потом он повернулся к Даре. – Присядь, я разрешаю. Ведь ты же должна слушаться старших.

– Да, – кивнула Дара и, неуверенно подойдя к дивану, села на его край.

– Что будешь пить? – Савелий с интересом рассматривал сидящую напротив него девушку. Он видел, что ее красота неискусственная, она действительно была красива природной красотой. – Мои девчонки коктейли предпочитают… может, ликера сладкого хочешь. Или шампанского?

– Можно воды? – Дара опять чувствовала этот жар внутри, ощущая на себе пристальный взгляд Полонского. Она ненавидела себя за это, но ничего не могла поделать. Его присутствие рядом заставляло ее чувствовать огонь внутри себя.

Через минуту в комнате появился официант и принес бутылку минеральной воды без газа. Официант элегантным жестом налил Даре в бокал воды и тихо вышел из комнаты. Всё это время в пространстве висела гнетущая тишина. Даре казалось, что Полонский источает злость и гнев, только она не могла понять – почему. Она и так исполнила все его просьбы. Вырядилась во всё, что он хотел на ней видеть; поехала в клуб; пела и плясала для него, и теперь, нарушая все традиции, даже сидит за одним столом с мужчинами.

Она взяла бокал с водой и стала жадно пить из него, чувствуя, как вода приятно охлаждает.

– Что, поцелуй был настолько сладок? – сухо произнес Гер, смотря, как жадно пьет воду девушка.

Дара замерла и затем медленно поставила бокал на стол. Теперь она поняла, почему Гер источал злость, которую она физически ощущала. Все ее планы на попытку найти с ним контакт, чтобы попросить телефон, рухнули. Шандор так невовремя появился в ее жизни и всё еще больше усложнил, хотя и так всё непросто.

– Он лучше целуется, чем ты, – вырвалось у Дары. Настолько ей обидно стало: она ведь ни в чем не виновата, а всё вот так сложилось, что выхода теперь просто нет. Только эта глупая попытка сделать Геру больнее.

Гер почувствовал неприятный укол от слов девушки, хотя раньше такие слова его вообще не волновали. Но почему-то сейчас его это задело, хотя вида он не подал. Наверное, только Савелий понял это. Слишком хорошо он знал Полонского.

– Мы, пожалуй, пойдем, – сказал Савелий, вставая, – хочу поразвлечься с моими крошками. Да и вам не буду мешать в ваших семейных разборках.

От таких слов Дара вспыхнула, но промолчала. Не в ее воспитании было отвечать грубостью людям старшего возраста.

Гер никак не отреагировал на уход Савелия. Тишину после его ухода нарушил звук мобильного телефона. Поднеся трубку к уху, Гер молча выслушал говорившего, и нажал отбой. Всё это время он прожигал Дару ледяным взглядом.

– Девочка, я не терплю хамства, да еще когда это происходит при моих друзьях. Тебе придется извиниться за свое поведение, – Гер небрежным жестом стряхнул пепел с сигареты в пепельницу. – Итак, давай подумаем, что может компенсировать мне твое поведение… я думаю – хороший отсос.

Дара вспыхнула так, что ей казалось, будто ее уши воспламенились. Что это такое – она знала и видела в кино, и даже это обсуждала с подружками… но сделать такое самой, сделать это Геру.

– Убей меня! Лучше убей – я никогда этого не сделаю!

Дара вскочила с дивана и решительно направилась к двери.

– Тебя я убивать не буду, а вот их буду, причем медленно и долго. И ты будешь смотреть на это.

Дара открыла дверь и уже хотела выйти, не слушая того, что говорил Гер. Но дорогу ей преградили два охранника.

– Верните ее сюда, на диван.

Услышав приказ Полонского, охранники схватил Дару, и даже не чувствуя ее сопротивления, вернули в комнату и посадили на диван продолжая держать.

– Сама сидеть будешь или им держать тебя? – с надменной улыбкой спросил Гер.

– Сама, – Даре было неприятно чувствовать их руки на себе.

Гер кивнул, и охранники вышли из комнаты.

– А теперь давай вместе посмотрим небольшое кино. Возможно, многие из героев этого фильма тебе известны.

Дара непонимающе посмотрела на Гера, а потом перевела взгляд на включившийся экран панели телевизора на стене. Там беззвучно разворачивался сюжет практически боевика. Из машины вытаскивали парней и тащили их в сторону. Это была первая часть сюжета. Потом на экране появилась запись с другой камеры, уже в помещении. Теперь Дара смогла рассмотреть лица тех, кого поймали – это были люди Шандора. Она помнила их, они приезжали к отцу. Пойманных было четверо. Они пытались сопротивляться, но руки у них были связаны за спиной, и попытки были бесполезны. Дальше их начали бить, и хотя звука и не было, но Дара физически ощущала их боль, видя, с какой силой им наносятся удары.

– Хватит, пожалуйста! – она повернулась к Герману, понимая, что не в силах больше смотреть на избиение цыган. И пусть они из другого табора, но они свои, они цыгане.

Герман лишь надменно улыбнулся и опять стряхнул с сигареты пепел.

– Пожалуйста, скажи им, чтобы прекратили.

В порыве эмоций Дара встала и шагнула к ним.

– Ты знаешь, что должна сделать, чтобы попросить меня, – Герман откинулся на спинку дивана и демонстративно широко развел ноги.

Дверь в кабинет Мирчи резко открылась, и на пороге появилась Роза, достаточно объемная, чтобы заслонить собой весь проем.

– Твою Дару видели с Полонским! – выкрикнула Роза. – Она теперь с ним по клубам шляется.

– Замолчи! – Мирчи ударил кулаком по столу. – Кто дал тебе право говорить? Совсем распоясалась, забыла, как должна себя вести!

– Это твоя дочь распоясалась!

– Замолчи! – Мирчи опять ударил кулаком по столу, затем сурово спросил: – Откуда ты это знаешь?

– Из табора Шандора Люба звонила, ее сына схватили, говорит, убивать будут… плачет она… горе-то какое…

– Хватит! По делу говори.

Роза театрально протерла платком сухие глаза и продолжила:

– Сын Любы с Шандором в клубе был, они и видели там Дару. Говорит, и плясала она для него, и пела, а наряжена-то как была, как кукла…