Элль прервал чтение.
- Это, действительно, слишком резко! - воскликнул он. - Это недопустимая клевета!
- То, чего я опасалась! - сказала Ла. - Соприкосновение с людьми приносит новый тон, которого у нас в нашей общественной жизни не было. Нет, Элль, нет, мои милые друзья, вы здесь не при чем. Причина лежит в самом предмете - движение против Земли несет нам с собою огрубение духа.
Зальтнер злобно потер руки. - Читайте дальше! - сказал он. - Теперь вы рассердились, я же буду снова смеяться.
"Мы считаем бессмысленным установление какой бы то ни было связи родственного характера между такими дикарями, как жители Земли, и нумэ. Случай с Эллем требует так же обязательно исследования и объяснения. Мы еще не видали этого мнимого полунумэ. Однако, мы имеем удовольствие наблюдать подлинный экземпляр человечества. Кто хоть раз видел это тупое лицо с маленькими светящимися точками вместо глаз, эти грубые жесты, тот должен будет признать, что нам можно будет использовать эту расу только в качестве домашних животных".
Элль швырнул листок.
Ла, смеясь, подошла к Зальтнеру и взяла его руками за голову.
- Ну-ка, посмотрю я повнимательнее на этого домашнего зверка! - весело сказала она и, притянув его за голову к себе, поцеловала его.
Элль тоже засмеялся. - Конечно, нечего обращать внимания на эту чепуху. Я, по крайней мере, доволен, что хоть не задели ничем госпожу Торм.
Зальтнер согласился: - Разумеется, это не стоит того, чтобы сердиться. Тем не менее, такое писание может навредить.
- Ну, для этого оно слишком глупо, и никто не примет это всерьез. Все знают эту газету, как очень ненадежную.
- Но есть еще нечто другое, что может остаться не без влияния на политику. Прочтите предположения, которые делаются только что основанной газетою "Ба".
Элль взял листок и прочел:
"Характерно для нашего правительства, которое требует разрешения на постройку ста сорока четырех воздушных кораблей, что оно в данный момент не имеет ни одного готового. Но для наших штатов это - счастье. Колонизаторское воодушевление успеет остыть. Хорошо, что у нас будет время одуматься. Нельзя же предположить, что люди примут нас с распростертыми объятиями. Наше положение будет очень тяжелым, и наши жертвы должны будут все увеличиваться. Друзья человечества должны так же, как и автибаты, быть готовы к противодействию со стороны людей и ожидать его. Поэтому мы должны ясно заявить, чего мы хотим, и диктовать наши условия телелитом и репульситом. Возможно, что люди согласятся перевоспитать себя в духе наших марсианских учений, и тогда мы первые признаем их братьями. Но это, разумеется, станет возможным только после того, как они увидят, что всякое сопротивление нам бессмысленно".
- Прочтите еще это место,-сказал Зальтнер.
"Мы советуем не ждать от Земли слишком многого. Мы никогда не сможем ее заселить. Сила тяготения и атмосфера делают невозможным наше продолжительное пребывание там. Мы всегда принуждены будем иметь там отдельные станции и удовлетворяться временными пребываниями нумэ. Использование богатств Земли должно будет производиться для нас людьми. Это может быть осуществлено приблизительно так. Сосредоточение в лучах солнечной энергии на Земле..."
Элль остановился.
- Да, - сказал Зальтнер. - Разобраться в числах я не сумел. Интересно, однако, разобраться в том, как высоко ценят нас господа нумэ.
- Я вам это сейчас вычислю, - воскликнула Ла. - Это очень легко. Вы знаете, что наша монетная система исходит из количества энергии, излучаемой солнцем в течение одного года на единицу поверхности Марса.
- Да, мы это уже слышали, - сказал Зальтнер, - но почему вы строите монетную единицу на энергии?
Ла объяснила им, что затрата энергии является у марсиан основанием для установления соотношения между различными силами природы. Так как марсиане открыли способ сосредоточения солнечной энергии, действующей в природе в разных формах, и используют этот способ для конденсирования эфира, то этим самым они достигли единства работы. Энергия солнечных лучей на Земле точно такая же, как на Марсе, Следовательно, можно достичь и на Земле тех же обобщений и сравнительных оценок.
Исходя из существующей на Земле оценки одной калории и из числа калорий, сосредоточиваемых на поверхности Земли в течение одного земного года, собеседники рассчитали, что человечество должно быть обложено марсианами налогом в пятьсот миллиардов немецких марок ежегодно.
- Чорт возьми! - сказал Зальтнер после небольшой паузы. - В хорошенькое положение попадаем мы с вашими нумэ, любезный Элль!
- Кроме этого, Земля должна будет доставлять воздух воду и минералы, сказала Ла.
- Я вас прошу, Зальтнер, - ответил на это Элль, несколько рассердившись, - не забывать, во-первых, что все это - очень зыбкие проекты, а во-вторых, что если даже Марс будет получать доходы с Земли, то он сделает это так, чтобы Земля и ее культура не страдали от этого. Не придавайте слишком много значения фантазированию некоторых марсиан. Это ведь вполне понятно. Согласитесь сами, что соблазнительно увеличить в десять раз количество солнечной энергии, получаемое нашей планетой.
- Я на это могу вам сказать только одно. Я очень хотел бы дать почувствовать первому марсианскому сатрапу, который явится за моим миллионом калорий, силу моих человеческих кулаков.
Элль пожал плечами. - Это вам мало поможет, - сказал он.
- Но вашим домашним животным я все-таки никогда не стану!
- Слепые! - воскликнул Элль. - Неужели вы не убедились еще воочию, что вы не что иное, как рабы, жалкие рабы природы, предания, самолюбия и ваших собственных законов, и что мы приходим к вам, чтобы вас освободить?
- Я не верю в свободу, которая начинается с насилия.
- Вы рассуждаете, как больной ребенок, который не подчиняется доктору и не хочет принимать лекарства.
Ла слушала разговор молча. Элль несколько раз взглядывал на нее, как бы желая увидать, что она согласна с ним, но ее взор все время был направлен на Зальтнера. Его простой, естественный образ мыслей радовал ей сердце, но все-таки все, что он говорил, больно отражалось в ее душе. Разве не проиграно уже все то, за что он еще сражается? Разве великая судьба, царящая над планетами, не сотрет без следа этих упрямых детей Земли? Конечно, Элль прав: учение нумэ, это - разум, это свобода, и ему обеспечена победа. А затем! Разве великая судьба не принесет еще большего укрепления благородной воли личности? Разве свобода не заключается в возможности управлять всем случающимся ко благу этой же личности? Какую же иную свободу могут дать человечеству нумэ?
- Нет, Элль, - сказала Ла медленно, когда Зальтнер ничего не ответил на последнее замечание. -Нет, нет, - не как ребенок. Зальтнер говорил, как взрослый. Нумэ может лучше все это понять, но лучше чувствовать и хотеть нельзя. И я знаю, что так же будет он и действовать.
Она протянула Зальтнеру руку. Ее темные глаза влажно блестели, когда она сказала:
- Но к чему спорить? Дайте нам испробовать все средства к тому, чтобы нумэ и люди были друзьями. Ведь необходимо, чтобы вы учились, учились не теряя благородства. Дайте нам победить заблуждение и клевету, которые вам сейчас угрожают. Время еще есть! Вы, конечно, этого так же хотите, Элль?
- Чего же большего можно еще хотеть? Желанием всей моей жизни было добиться понимания между обеими планетами, их примирения, объединения их культурной работы. С того момента, как я сам лично узнал нумэ, это желание только еще усилилось. Что нумэ превосходят людей чем угодно - это факт. Если дело дойдет до борьбы, люди должны быть побеждены - это несомненно. Что я в этом случае должен быть на стороне нумэ, это так же естественно, как понятна и противоположная точка зрения Зальтнера. Ненависть к человечеству, проявляемая одною частью марсиан, конечно, не представляет собою ничего справедливого, но эти газеты отнюдь не являются мнением Марсианских Штатов. Я надеюсь, что противоположные голоса должны скоро подействовать. Если бы Зальтнер читал и другие газеты, он, может быть, нашел бы в них что-нибудь менее горькое для себя.
