Я только крепче обняла ее.

Прошло много времени, прежде чем мы разъединились и они отступили на шаг. Кэрри первая посмотрела на Тейта, и ее рот тут же открылся от удивления.

— Мать моя женщина, — пробормотала она.

Мама услышала Кэрри и перестала грустно улыбаться мне. Она подняла глаза на Тейта, потом моргнула и откинула голову.

— Эм... Мама, Кэрри, это Тейт Джексон. Он мой бо...

— Бойфренд, — твердо заявил Тейт. Его глубокий хриплый голос наполнил приемный покой, и могу поклясться, что Кэрри выглядела так, словно вот-вот упадет в обморок, потому что ее тело начало неконтролируемо раскачиваться, а мама продолжала моргать.

Я потрясенно взглянула на Тейта, но он смотрел куда-то поверх головы Кэрри.

— Я могу вам помочь? — спросил он, и я повернулась, чтобы узнать, на кого он смотрит.

Там стоял Брэд, он выглядел бледным и несколько осунувшимся, хотя все равно выглядел как Брэд, но после всех этих месяцев, после всего, что случилось до, после месяца в Карнэле с мужчинами вроде Тейта и Вуда он больше не казался мне моим великолепным красивым Брэдом.

У его были светло-коричневые волосы, которые он при помощи стайлера укладывал назад, и как всегда, даже в приемном покое больницы, его волосы выглядели идеально. Помыв голову, он не оставлял их лежать как придется. Он укладывал их и иногда возился с ними дольше, чем я сушила свои феном, а это говорило о многом, потому что у меня были густые волосы. Он был всего на три дюйма выше меня, так что ему не нравилось, когда я носила очень высокие каблуки. У него были голубые глаза, которые я когда-то считала пронзительными. Теперь же я считала их просто голубыми. И у него было великолепное тело, но он довел его до совершенства, посещая спортзал пять раз в неделю, никогда не пропуская. Он ходил туда, даже когда болел, настолько отвратительной была для него мысль о потере своей тщательно созданной внешности.

Он не отрывал от меня глаз.

— Ри? — спросил он, уставившись на меня так, словно никогда раньше не видел.

— Что ты здесь делаешь, Брэд? — спросила я в ответ.

Услышав мой голос, он выдохнул:

— Ри.

— Мы не могли заставить его уйти, — сообщила мне Кэрри.

Брэд дернулся, как будто взяв себя в руки, и мельком взглянул на Тейта, прежде чем снова посмотреть на меня.

— Это моя семья, — объяснил он.

— Что, прости? — прошептала я, чувствуя, как напряглось тело.

— Он постоянно это твердит, — пробормотал Мак Тейту.

— Полагаю, ты Брэд, — сказал Тейт Брэду.

— Да, муж Ри, — ответил Брэд Тейту.

Тейт опустил глаза на меня:

— Я думал, вы подписали бумаги.

Я кивнула ему, и он посмотрел на Брэда:

— Думаю, в глазах закона ты больше ей не муж.

Я повернулась к маме и Кэрри.

— Тейту лучше знать, он раньше был копом.

— А теперь он кто, милая? — спросила мама.

— Охотник за головами, — ответила я.

Взгляд Каролины метнулся к Тейту, и она повторила:

— Мать моя женщина.

Брэд побледнел еще больше.

Мак хохотнул.

Округлившимися глазами мама посмотрела на Тейта и прошептала:

— Ничего себе.

Не обращая на нас никакого внимания, Тейт сказал Брэду:

— Так что, полагаю, вопрос Крутышки уместен.

— Крутышки? — спросил Брэд.

— Лорен, — ответил Тейт.

Брэд, прищурившись, посмотрел на меня:

— Он зовет тебя Крутышкой?

Я всплеснула руками:

— Что ты здесь делаешь, Брэд?

Брэд направился было ко мне, но внезапно остановился, потому что Тейт встал между ним и мной и уперся ладонью в грудь Брэда.

— Это самое близкое, насколько ты можешь к ней подойти, — сказал он низким голосом.

Брэд сделал шаг назад и сердито глянул на Тейта.

— Я понял, что ты большой парень, но я хочу поговорить со своей женой.

— Тогда тебе не следовало бросать ее, когда она была твоей женой. Теперь она тебе не жена. Теперь она кое-что значит для меня, и я не позволяю мужчинам, которые мне не нравятся, приближаться к ней, а должен сказать, что ты, мужик, мне не нравишься.

Брэд перевел взгляд на меня и рявкнул:

— Ри!

Я прошла вперед на два фута, встав немного позади и сбоку от Тейта, и, выглянув из-за него, обратилась к Брэду:

— Ты хочешь сказать, что прилетел в такую даль из Феникса, чтобы устроить это представление, когда мой отец лежит в реанимации, только потому, что чувствуешь себя придурком из-за того, что подвел меня и не успел, как хороший парень, попрощаться, когда я покинула город?

— Нет, я хочу сказать, что когда услышал про твоего папу, то понял, что ты будешь здесь, и прилетел в такую даль из Феникса, чтобы сказать тебе, что хочу, чтобы ты вернулась! — ответил Брэд, и все в комнате замерли, кроме меня и Тейта.

Тейт не просто замер. Вместо этого он превратился в воплощение неподвижности. Его тело полностью обратилось в камень, что было хорошо, потому что мои кости превратились в воду, и мне пришлось схватиться за Тейта, чтобы устоять на ногах.

— Что? — прошептала я.

Брэд шагнул вперед, Тейт сдвинулся на миллиметр, и Брэд остановился, но его глаза не отрывались от меня.

— Я хочу, чтобы ты вернулась, Ри, — тихо сказал он. — Я совершил огромную ошибку.

— Да, мужик, совершил, — вмешался Тейт, и Брэд так резко повернул голову, что у него, наверное, заклинило шею, когда он поднял глаза на Тейта.

— Не вмешивайся, — выдавил он.

— Она держится за меня, приятель, так что я в деле, — ответил Тейт.

— Ри, — сказал Брэд, снова глядя на меня.

И когда он это сделал, я поняла — и это понимание прошило меня, словно пуля, меняя мою жизнь и мои представления, — что пути назад нет.

— Уходи, — прошептала я.

— Это мне или ему? — спросил Брэд, показывая большим пальцем на Тейта.

— Не Тейт, ты, — продолжала шептать я.

— Ри, — повторил Брэд.

— Честно? — тихо спросила я, и Брэд открыл было рот, чтобы заговорить, но я продолжила: — Знаешь, как прекрасна сейчас моя жизнь, Брэд? Ты вообще в состоянии понять, что такое прекрасная жизнь? Это не идеальный дом, и не попытки угнаться за Джоунсами, каждые два года меняя машину, и не правильный ландшафтный дизайнер, и не похвальба на вечеринках о том, что у тебя есть уборщица. Нет, все это дерьмо. Фасад. А за ним ничего нет.

Я не знала, откуда пришли эти слова, я просто знала, что откуда-то из глубины, эти слова жаждали увидеть белый свет и наконец-то прорвались, когда та пуля прошила меня.

— Ри...

— Ты лгал мне, и все мои друзья лгали мне в течение пяти лет. Люди, у которых есть душа, так не поступают.

— Ри...

— Знаешь, что со мной сегодня произошло? — спросила я, но не стала дожидаться ответа. — Мне позвонила сестра, и этот звонок разрушил мой мир, но мне не пришлось и пальцем пошевелить. Бетти помогла мне одеться и сложила мою сумку, и даже принесла мое белье из прачечной. Нед донес мою сумку и посадил меня в машину. Тейт купил билеты и посадил меня на самолет, он бросил все дела, чтобы полететь со мной. У этих людей свои дела, у них свои жизни. На работе Крис и Венди прикроют меня, несмотря на то, что мы с Тейтом уехали внезапно, просто потому, что так поступают хорошие люди. Так поступают люди, у которых есть душа. Вот где я сейчас, вот где я живу, это моя жизнь. Неужели ты думаешь, хотя бы на секунду, что я оставлю нечто настолько прекрасное и вернусь к тебе?

Он не ответил, так что я продолжала:

— Даже сейчас ты думаешь не обо мне. Где-то в этой больнице мой отец борется за жизнь, и моя семья ужасно напугана, а тебе все равно. Тебе плевать. Все, что тебя волнует, — это ты и твои желания. Я стою рядом с мужчиной, который бросил все, а он месяц выслеживал убийцу, и он сделал это, только чтобы отвезти меня к моей семье. Ты хоть раз в жизни делал что-нибудь подобное?

— Ты любишь меня, Ри, ты сама говорила, даже когда я объяснил насчет Хейли, — напомнил мне Брэд. — Ты говорила, что мы отыщем дорогу назад, все исправим.

— Говорила, — согласилась я, — потому что испугалась и была слепа. Ослеплена надеждой. Я ждала чего-то особенного и убедила себя, что это ты. Потом ты доказал, что это не так, и преподал мне ценный урок, что ничего особенного нет. Оно не существует. Поэтому лучшее, что можно сделать, — это найти что-то настоящее. Я нашла настоящее, Брэд, и мне нравится. — Я отпустила Тейта, выпрямилась и встала рядом с ним. — Думаю, мне следует поблагодарить тебя за то, что ты здесь, чтобы я могла лично сказать тебе спасибо за этот урок. Я потратила большую часть жизни, надеясь на что-то особенное. Теперь я понимаю, что мне достаточно того, что есть.