Все снова замолчали и Сергей, посмотрев на Владимира, заметил, что тот слегка неодобрительно поджал губы. «Что ж», — подумал Муромцев. — «Пусть мне будет хуже».

— Ну, хорошо, — наконец, недовольно проскрипел Лукман. — Я, как всегда за большинство, хотя мы и не голосовали по этому вопросу. Итак, продолжим. Поскольку проклятого Радомира так и не нашли, то в случае реального нападения Трванов вы, Сергей, лично, готовы нам помочь?

— Вот это совсем другой разговор, — оживился Муромцев. — Конечно, Председательствующий. Как Иной, пусть вы меня за глаза им и не называете я сделаю все, что в моих силах. Вопрос только в том хватит ли этих сил, способностей, умения…

— Мне нравится ваш ответ, Серж, — произнес Таранис. — Однако не могли бы вы хотя бы на словах описать ваши нынешние способности, а лучше продемонстрировать их нам? Поймите нас правильно. Разговоры и обещания уважаемого нами Владимира это одно, а реальные возможности и их демонстрация это совсем другое. Не так ли?

— Вам Чукотки не хватило? — насмешливо спросил Муромцев. — Я неоднократно бывал в Запрещенном Сумраке и возвращался оттуда. Я уничтожал и усмирял Других. Практически любое ваше задание которыми вы, подозреваю умышленно, пичкали меня за последние годы, заставляло меня развиваться, накапливать Силу. Ну а потом с некоторыми их них вряд ли мог справиться обычный маг Вне категорий. Или я не прав?

— В том то и дело Муромцев, что это были хоть и трудные задания, но вы сами признаете, что с ними мог бы справиться опытный Высший. А если бы возникли трудности, то два Высших, — резонно заметил Ле Мунн.

— Кроме Чукотки, — быстро парировал Сергей. — Им, то есть Высшим, там делать совершенно нечего.

— Да, коллеги. Кстати говоря, о шестом спецрайоне и погружении уважаемого Сержа в Запрещенный Сумрак, — сказал Таранис. — Мы ведь так и не поняли что это такое? У вас случайно не возникло никаких соображений на этот счет за прошедшее время? — обратился он к Муромцеву.

— Нет, Таранис, не возникло. Вы же сами наложили запрет, хотя и на этот раз временный, на дальнейшее исследование!

— Не будем отвлекаться, коллеги, — нетерпеливо напомнил всем Лукман. — А то мне пеняли, а сами туда же? Давайте придерживаться темы. Сергей, так как на счет демонстрации?

Муромцев мельком взглянул на Владимира, который всем своим видом показывал, что происходящее его мало интересует и спросил древнего вампира:

— Сколько на Земле в настоящее время «нулевых» магов и сколько Высших?

— Высших чуть больше трехсот, — не задумываясь, ответил Председательствующий. — Это те, что числятся на службе и те которые могут оказать нам помощь. Остальные или слишком стары, или полностью отошли от дел или…, - Лукман неожиданно хихикнул, — просто выжили из ума. Что касается так называемых «нулевых», то считая с европейской малолеткой, будет двое, но рассчитывать на них не приходится. Статус не подтвержден, практики никакой, да и вообще…, - вампир неопределенно махнул рукой. — Если честно, коллеги, сомневаюсь я в них. В «нулевых» этих. Сколько себя помню, никогда от них не было толку. Да и не видел я никогда «нуля» за работой…

— «Ноль» он и есть ноль, — пробормотал молчавший до того Ота Бенга.

— … помню на заре моей молодости, тоже появился один «нулевой», так он прямо заявлял всем: «Я могу все и поэтому ничего делать не буду!» Лентяем оказался…

— Это вы случайно не про Одина? — поинтересовался Владимир.

— Про него, про кого же еще, — улыбнулся Лукман. — Поэтому давайте не будем о «нулях».

— Вот и выставите их всех против меня, — едва дождавшись пока члены Совета перестанет разглагольствовать, предложил им Муромцев.

Говоря это, Сергей заметил, как Владимир удивленно поднял брови.

— Надеюсь, вы шутите? — мрачно спросил Ле Мунн.

— Нисколько. А хотите сами попробовать? Или слабо?

— Нам не положено, — строго сказал Лукман. Сказал, как отрезал. — Собирать всех Высших мы не будем. Но меня вполне удовлетворило и одновременно удивило ваше предложение. Вы полагаете, себя достаточно сильным, что бы противостоять всем Высшим одновременно?

— Ну, вы же сами хотите, что бы я боролся с Трванами. Значит, предполагаете во мне достаточную Силу.

— Серж, — Таранису было неловко, и он опустил взгляд. — Понимаете, вас создавали в основном для вскрытия схрона Радомира. Остальное, по нашим предположениям должен был сделать он сам. То, что вы получили такую большую Силу и способности это, в общем, получилось видимо случайно. Как побочный эффект. Во всяком случае, я на это надеюсь, — маг посмотрел в сторону никак не отреагировавшего на этот его пассаж Владимира. — Поэтому мы и обеспокоены двумя вещами. Вашими возможностями и, извините, будем говорить прямо, вашей опасностью. Или, если хотите, нашей безопасностью. Совет считает, да и не только он, что вы можете нести в себе…

— Зло? — не удержался Сергей.

— Нет, не зло. Как вы понимаете, многие из Иных творят зло. Разрешенное зло, да и неразрешенное тоже. И, как это ни прискорбно, не только Темные… Вы можете нести в себе угрозу. Опасность для всех Иных. Для людей. Озабоченность Совета не лишена оснований. Поступают разные сообщения о вас, и мы вынуждены как-то реагировать. Вы тоже должны нас понять. Согласитесь, когда Светлый Иной обращается к изначальной Силе, а у него на ладони вспыхивает сам Сумрак… И мало того, вы произвольно меняете Свет на Тьму…

— Догадываюсь, кто это поработал, — буркнул Муромцев.

— И это только последний донос на вас, — не обращая внимания на слова Сергея, продолжил Таранис. — А сколько их было всего! Знаете?

— Я так понимаю, что мои устные заверения никого не убедят? — спросил Муромцев. — Или убедят?

— Вы понимаете совершенно правильно. Не убедят, — ответил за Тараниса Лукман. — И не потому, что мы опасаемся, что вы солжете Совету. Это невозможно в нашей среде, тем более Светлому. Мы боимся другого.

Вампир сделал паузу, словно ожидая вопроса Сергея, но Муромцев молча, ждал. Тогда Лукман продолжил:

— Того, что вы сами не понимаете своей опасности для сообщества Иных. Того, что вы не контролируете Силу. Возможно, она контролирует вас?

— И какую же опасность я могу представлять для Иных? — резко спросил Сергей.

— Мы этого пока не знаем, — признался Таранис.

— Тогда к чему весь этот разговор? — удивился Муромцев. — Я вижу, что Совет сам не знает, чего хочет.

— А ни к чему, — неожиданно сказал Ле Мунн. — Мы просто хотели с вами пообщаться, Светлый. Ну и получить, кроме демонстрации Силы еще и заверения в своей благонадежности.

— Кому? Свету?

— Почему Свету, Муромцев? — удивился Ле Мунн. — Вы ему служите исправно. Пока… Я имел в виду ваше отношение к Сумеречному Контракту.

— И только то? — удивился Сергей. — Я его чту. Это ведь, само собой разумеется.

— Не всегда, — сказал Лукман. — Не всегда. Ну, что коллеги? — обратился он к Совету. — Я полагаю, беседа закончена?

Как обычно он обвел взглядом всех присутствующих, удовлетворенно кивнул и, повернувшись к Муромцеву, произнес:

— Тогда последнее, Светлый. После того, как секта Дрампиров, по неизвестной нам причине, пыталась похитить лежку Радомира, в Совете образовалась вакансия. Вместо развоплощенного нами Баллора. Иной Муромцев, вы не хотели бы занять ее?

— Я? — удивлению Сергея не было предела.

— Да, — спокойно подтвердил Таранис. — Именно вы. Вы уже довольно долго сотрудничаете с Инквизицией. И потом это большая честь. Сразу с низовой работы и сюда к нам. Подумайте.

— Н-нет. Наверно нет, уважаемые члены Совета, — сказал Сергей. — Я отказываюсь. Все это, — он обвел рукой мрачный зал заседаний, — не для меня.

— Вы уверены? — настаивал Лукман. — Учтите, второго предложения не будет!

— Уверен, — твердо заявил Муромцев. — Отказываюсь. Мне нравится то, чем я сейчас занимаюсь. Нравилась работа в Патруле, но я вынужден был уйти, когда ребята стали чувствовать… ощущать…

— Когда они почуяли в вас угрозу?