Анюта открыла было рот: “Я?! По второму разу?!” Закрыла, быстро повернувшись к Вере, словно желая её проконтролировать… Значит, она, Анюта, здесь уже была. Спросить - не спросить, что именно покупала? Нет, этот разговор не для ушей “деток”. Когда-нибудь она придёт сюда одна и спросит у продавщицы, помнит ли та, что именно брала Анюта в её киоске.
Вера набрала книг целую стопку и экспериментировала, разложив книги в ряд и снова выбирая только те, что “придётся по руке”. Взъерошенный Пашка вылез из-за полок с добычей, которую на ладони протянул к продавщице:
- А это сколько стоит?
Анюта придвинулась посмотреть, что он нашёл, и подняла брови: на ладони мальчишки лежали два камня - один серый, как обыкновенный камень-голыш, долгие годы пролежавший на берегу реки, разве что странно пористый для речного; второй - совсем маленький, оранжевый, со сколами, прячущий внутри огонь. Последний она узнала - янтарь.
Нисколько не удивлённая продавщица объяснила:
- Камешек лавы - сто рублей. Янтарь - семьсот.
- А с картами хватит тысячи на всё? - встревожился мальчишка.
- Конечно. Я ещё и сдачу дам.
Вера тоже определилась с книгами, взяв только те, что связаны с легендами о мертвецах и привидениях. Анюта с трудом удержалась от вопроса: девушка вспомнила, что у неё задатки Харона? Поскольку Анюта никого не торопила, а сдача у девушки тоже предполагалась, Вера позавидовала Павлу и тоже полезла в закуток с камнями. Сидела там так долго, что Павел недовольно сказал:
- Или сама вылезешь - или я тебя вытащу! Мы ж к Назарию ещё должны успеть! А времени осталось маловато!
- Я уже, - отозвалась Вера и на корточках вышла из-под полок. - А вот этот камешек сколько стоит?
На ладони девушки сумрачно поблёскивал чёрный кристаллический камень. Гагат - узнала Анюта. Ну, ничего себе - её начинающие себе какие камешки откопали!
Несмотря на условие тратить только тысячу рублей, пришлось раскошелиться на гагат из своих запасов. Вера чуть не плакала, глядя на книги, и Анюта сжалилась. Пашка, впрочем, тоже не возражал - он чуть не первый предложил свою сдачу, если Вере не хватит денег на её покупки.
А когда вышли с рынка и пошли на перекрёсток, к остановке, Вера гордо сказала:
- А я умею плести из проволоки! И этот гагат проволокой оплету, чтобы из него сделать браслет.
- Ве-ер, - заискивающе попросил Павел, - а мне сделаешь? Я тебе за них заплачу! - И тут же испугался: - Аня, а так можно? Ну, чтобы тебе плели из проволоки? В плетение ведь тоже сила вкладывается! И эта сила будет Вериной, что ли?
- Да ничего страшного, - сказала Анюта. - Промоешь свой браслет под проточной водой, а потом наложишь на него наговоры собственности. И все дела.
На подходе к остановке увидели нужный автобус и бросились к нему. Анюта на бегу негромко проговорила:
- Стой-оставайся! Нас дожидайся!
Пашка повис на ступеньках, держась за поручень, махая рукой и не давая водителю ехать дальше, пока не подоспели опаздывающие пассажиры. В полупустом автобусе спокойно доехали до набережной, а затем поднялись к музею. Здесь, в вестибюле, их встретила юркая старушка-вахтёрша и провела вниз, в подвал, где и хозяйничал Назарий, как она объяснила.
- Ну а дальше сами, - торопливо сказала она, как-то слишком поспешно улепётывая по лестнице наверх. Анюта пожала плечами: боится - без неё кто-то не вовремя войдёт?
Нерешительно посовещавшись, стоит ли стучать в дверь, или лучше зайти так, они потянули на себя добротную дверь.
- Закрывайте быстрей! - загремел знакомый голос Назария. - Быстро-быстро! А то всех выпустите!
Вера, только что переступившая порог зала с низким потолком, внезапно пронзительно завизжала и отпрянула, наступив на ногу Пашке. Тот охнул, но вцепился в её плечи, останавливая. Шедшая последней Анюта с силой захлопнула дверь, ещё ничего не понимая. Но, когда обернулась, сама еле-еле удержалась от визга: прямо перед её носом повисла какая-то странная зверушка, таращась так, словно она сама испугалась. У зверушки было голое, поблёскивающее в свете свечей тело, зато длиннейшие тонкие лапы поражали вздыбленной шерстью - прямо-таки какой-то экзотический пудель! Да ещё в воздухе! “Ой, мамочки!”
- Гоните их сюда! - зычно заорал Назарий. - Чё встали у порога! Гоните!
Оторвавшись от созерцания твари, Анюта огляделась, и по спине прошёл ощутимый холодок: в пространстве довольно просторного зала царила беготня и кутерьма! Крылатые и некрылатые зверушки играли в догонялки на бешеных виражах, облепляли все стены и всё то, что похоже на дыры в них - видимо, в надежде сбежать.
Назарий всё кричал, чтобы они помогли ему гнать тварюшек, и Пашка, наконец, решился. Он набычился, поднял руки, будто отмахиваясь от летающих и прыгающих, и пошёл вперёд с воплями:
- Брысь! Брысь, кому сказал!
Вера посмотрела на него и спрятала лицо в ладошки, явно хихикая. Анюта в очередной раз пожала плечами и храбро пошла следом за мальчишкой, замахиваясь на странных зверюшек вынутым из сумки пакетом.
- Пошли! Пошли на место!
Когда Анюта дошла до огромного длинного стола, она уже сама тряслась от нервного смеха: по дороге облепившие её маленькие тварюшки с изумлением заглядывали её в лицо: чего, мол, кричишь на нас?!
А Назарий деловито оглядел стадо в воздухе, играющих в воздухе, которые поневоле из-за Пашки теперь кружились рядом с хозяином подвала, и резко произнёс несколько слов на незнакомом языке. Вся мелочь застыла в воздухе, а потом покорно отправилась по клеткам или склянкам-банкам. Анюта успела мазнуть ладонью по последней отцепившейся от её блузки зверушки, прежде чем та оторвалась от неё. Ей даже стало жаль мелкую: наверное, так хотелось полетать на свободе! В клетке же не подвигаешься… Эх…
- Здравствуйте, Назарий.
- И вам не болеть, - проворчал старик и пристально вгляделся в Анюту, не обращая внимания на “деток”. - Ишь… Разрешила переночевать, да? Ну, что… Хоть с этого начнёте. А пока… Эй, не трогайте ту клетку! Эта тварь любит за нос клевать!
“Детки” ойкнули и заторопились встать поближе к Анюте. Но рассматривать чудный подвал им не запретили, так что они оглядывались с открытыми ртами, благо старик пока занимался только Анютой.
Глава пятнадцатая
Оказалось, Назарий умел говорить и тихо. Просто дождался, пока “детки” всё-таки не выдержат и втихомолку разойдутся по подвалу, таращась на всех чудо-юд, кто в ответ лупил на них глазища из клеток или склянок.
- Что, начинающая, попалась? - ехидно спросил он, насупив на Анюту свои густущие бровища. И погрозил пальцем: - Думай в следующий раз, прежде чем соглашаться на что-то - от магов.
Перед тем как ответить, Анюта обескураженно пыталась сообразить, о чём он. Старик же не стал дожидаться, когда собеседница поймёт его, и отвернулся к обычной пол-литровой стеклянной банке, которую держал за донышко. Анюта поневоле присмотрелась к ёмкости, но ничего не увидела. Не оборачиваясь, но словно желая продемонстрировать гостье, что банка не пуста, Назарий пальцами стукнул по прозрачной стенке, и внутри внезапно взорвался яркий разноцветный салют. Анюта ахнула от красоты. А когда салют опал, на донышке, в тёмной луже, сидела какая-то странная кракозябра, сверху похожая на грибок, который снизу шевелил по стенкам банки тонкими щупальцами. Медуза? Только почему она до сих пор переливается разноцветьем?
- Ух ты… - “Детки”, прибежавшие на яркий всполох, заворожённо уставились на банку с кракозяброй.
Назарий поставил банку на стол и кивнул Анюте, мимоходом взглянувшей на него, на небольшой уголок в углу, где стоял низкий столик с чайником и небрежно повешенными на каком-то металлическом стержне чашками. Минуту спустя гостья сидела на старом мягком стуле и держала в руках чашку с чаем. “Детки” от чаепития отказались, получив неохотное разрешение хозяина погулять по подвалу, и сейчас медленно бродили на пару (удобней восторгаться, показывая пальцем на то, что изумило, и обсуждать!) и обследовали странные тюремные камеры странных тварей.
